— Точно! — подтвердил Лебедь и икнул.

— С «Мамиными бусами» я тоже ничего не боялся бы, — пробормотал Мирон, а Кулек отсалютовал очередным кабаньим мослом.

— Идиотизм… — Яна поднялась и вышла из-за стола, толкнула Лешку, — Тут душно! Ты идешь?!

— Я сейчас… — закивал парень.

Вдохнув свободного от перегара воздуха, Яна немного успокоилась. Покосилась на Обезьяну, который, сильно о чем-то переживая, яростно жестикулировал и пытался это объяснить Семену. Фигура продолжал смеяться над обоими.

— Карлос, гад, не дает экзоскелет!.. — услышала Яна.

— Зачем тебе экзоскелет? — спросил Семен, — В прошлый раз тебе дали, но ты в нем упал пьяный, и мы заколебались тебя поднимать!

— В натуре! — подтвердил Фигура.

Лешка выскочил на крыльцо как ошпаренный. Его сопровождали взрывы хохота и громкий голос чего-то рассказывающего Карлоса.

— Ян, ты чего?

— Я пока никак не пойму, что этим ребятам, да и тебе, нужно в Зоне? — раздраженно сказала девушка.

Лешка на секунду обернулся с растерянным видом, потом приблизился к ней.

— Ты права. Что-то мне все это перестает нравиться, — сказал он, — Я не знаю из них никого, кроме Кулька, но он постоянно пьяный…

— Они все не трезвые, — заметила Яна и легонько ткнула парня в грудь кулаком, — Ты должен решить, что вообще следует нам дальше делать.

— Да. Конечно! — закивал Лешка.

— Они, кстати, что — все сидели? Или все наркоманы? — окончательно успокоилась Яна, и Лешка пренебрежительно махнул рукой.

— Да хватит! Больше пятидесяти процентов тех, кто ботает по фене, даже в СИЗО ни разу в жизни не были! Понторезы одни наблатыканные!

На крыльцо вывалилась вся веселая компания.

— А как лошадку зовут? — поинтересовался Мирон и двинулся к «КамАЗу».

— Боливар, — сказал Фигура и засмеялся.

— Э, не трогай! Пусть растет! — заорал вдруг Обезьяна и вскочил на ноги.

Он рванулся вслед за сталкером, но из-за того, что был сильно пьян, ноги стали подкашиваться еще при начале движения, и чтобы удержаться, Обезьяна был вынужден все время бежать, постепенно накреняясь вперед. Он даже выставил правую руку, надеясь встретить какое-нибудь препятствие, но и это ему не помогло. Твердая поверхность, что уходила из-под непослушных ног, начала резко подниматься вверх, Обезьяна не справился с управлением и распластался на земле, в конечном итоге пробежав полукругом метров пятнадцать и головой оказавшись около своей любимой делЯны.

Мирон посторонился, Боливар всхрапнул и перелег подальше, развернувшись к сталкерам задницей, а слепой пес в своей будке заскулил и залаял.

— Кирдык Обезьяне! — покачал головой Семен, поднимая уроненный дружком РПК.

— Ну да, Обезъяна труп на ближайший час! — согласился Фигура, и его поддержали остальные. Даже Яна улыбнулась, потому что такое изысканное пьяное падение видела впервые.

— Мы идем дальше? — спросил Лешка, когда все отсмеялись.

Мирон покосился на Семена и кивнул Кульку в сторону угла здания.

— А, понял! — кивнул Володя и позвал: — Лебедь!..

— Мы идем дальше. То есть едем. Кто с нами? — решил, наконец, обозначиться Лешка.

— Я с тобой, братуха! Всегда! — полез обниматься Кулек.

— Я с Кулем, — сказал Лебедь и полез обниматься к Кульку.

— Почем базар! Я с Лехой и с тобой, Яна! — простецки пожал плечами Мирон.

— Тогда грузимся! — скомандовала Яна.

Через некоторое время девушка притормозила машину и повернулась к Лешке.

— Ну что там с картой?

Парень озадаченно посмотрел на нее, потом закивал головой, видимо только сейчас осознав, что обращается Яна именно к нему.

— Если не ошибаюсь, то это там, — указал он на лес, который начинался метрах в пятистах от дороги.

— Во, блин, заехали! Я тут и не был никогда! — изумился Лебедь, до этого всю дорогу молчавший. Впрочем, как и остальные — детектор аномалий, прикрепленный к передней панели, то и дело отвлекал на себя внимание, и все без исключения, затаив дыхание, следили, как лихо Стрелка объезжает аномалии.

— Садись за руль, — сказала девушка, уступая место Лешке, — Я устала.

— Так куда… — начал, было, он, но Яна толкнула его.

— Детектор висит перед тобой. Если что, я подскажу, — быстро произнесла она.

Лешка аккуратно провел автомобиль к деревьям и остановился недалеко от явно выраженной комариной плеши.

— Я что-то вижу, — сказал Кулек, а Мирон, сверившись с ПДА, добавил:

— В радиусе полкилометра ни одной живой души.

— Стоять! — вдруг дернулась Яна, грубо схватывая Лешку за куртку.

Сталкеры замерли, тревожно оглядываясь по сторонам.

Яна делала то же самое, но взгляд ее искал другое. Если спутники девушки опасались какого-либо хищника, то она была встревожена тем, что располагалось впереди.

Местность перед глазами путников была как-бы обесцвечена, сохранила лишь три оттенка — черный, серый и коричневый. Участок окружностью метров в десять был словно вытащен из поздней осени, поражая глаза пожухлой листвой и почти голыми деревьями.

— Кто-нибудь что-нибудь видит? — спросила Яна.

— Все сухое! — закричал Кулек, — Осень, епт!

Ветра на сухом участке не наблюдалось, на болты он не реагировал, детекторы аномалий молчали. Яна решила попробовать. Она сделал один шаг вперед, второй. Ничего. Только мгновенно пересох рот, хотя, конечно же, это могло быть от волнения.

— Я, кажется, знаю, что это, — вдруг сказал Мирон, и все повернулись к нему. — Это «сушняк»!

— Чего-чего? — скривился Лешка, а Кулек, с умным видом покачав головой, полез за фляжкой.

— Безобидная аномалия, если находиться там не очень долго, — сказал Мирон и направился к остаткам больших и раскидистых когда-то кустов, — Но тот, кто задержится больше суток, превратится в мумию…

— Как вот этот парень… — добавил Лешка, отрываясь от дисплея КПК, — Вот склад! То есть нычка… с хабаром.

Они обнаружили странное зрелище. Высохший до костей труп в сталкерском комбинезоне качался запутанный в ветвях небольшого дерева, которое поначалу было закрыто кустами. Издалека он напоминал груду тряпья, потому что какие-то части тела валялись на земле, а какие-то остались внутри костюма, что висел на лямках рюкзака, запутавшегося в тех самых ветвях. Рюкзак как воздушный шарик рвался к небу, повинуясь никому пока не известной силе.

— А вот и второй. Жмурик, — сказал Лешка, отодвигая палкой нагромождение веток с другой стороны и открывая взору такое же высохшее тело, но уже на земле.

Неизвестный был привязан к вбитым в землю кольям. Судя по изрытой возле ног и рук земле, смерть от высушивания была не из легких.

— Они даже не тронули хабар, — сказал Лешка, отбрасывая ветки назад, — Это, наверняка, месть.

— Откуда ты знаешь? — не поверил Кулек, но Лешка махнул рукой и потом потянулся за рюкзаком, что держал обезвоженное тело. Через мгновение кости вместе с безнадежно испорченным комбинезоном упали на землю.

— Там артефакты, — сказал Лешка, обращаясь к Яне, но это она знала и без него — сумка неслышно вибрировала на несколько ладов.

— Берите и пошли отсюда. Пока сами не сварились, — поморщилась Яна, и первая зашагала обратно.

— В натуре! — крякнул Кулек и, немного брезгуя, схватил рюкзак, посмотрел на Лешку: — Помогай, пока не улетел!..

Компания выбралась из «сушняка» и остановилась около машины.

— Так! Что же там есть!.. — сам с собой заговорил Лешка, вытряхивая содержимое на траву.

— Нормально, — оценил Мирон, — Даже очень нормально!

Помимо трех «маминых бус» и двух «золотых рыбок» внутри рюкзака была целая россыпь «волчьих слез», из-за воздействия которых рюкзак и стал легким, как шарик с гелием!

— Еще консервы, шоколад, патронов немного… — бормотал Лешка, потом поднял глаза на компанию, — Какие будут предложения?

— Твоя нычка… то есть — наколка. Тебе и решать, — сказал за всех Мирон.