К Новому году его финансовые трудности достигли критической точки. В первую неделю января почта принесла кучу неоплаченных счетов, в том числе нес­колько таких, по которым надо было уплатить немед­ленно. Видимо, ничего не оставалось, как попросить денег у дяди. Конечно, можно было бы подделать чек, но этот путь был чреват осложнениями. Иное дело, ес­ли бы у него была уверенность, что он вскоре покинет страну — но такой уверенности не было. Какая неле­пость — человек, которого ожидает большое наслед­ство, не может найти несколько сот фунтов! Может быть, обратиться к ростовщику?

И тут изменилась погода. В середине февраля мороз сковал южную Англию, а когда он стал ослабевать, лег туман. Кросс снова загорелся своим планом. Он достал чехол с названием улицы из письменного стола, где тот пролежал три месяца, проехал по маршруту, чтобы освежить его в своей памяти, и съездил на Хемли аве­ню, чтобы убедиться, что разрушенный дом по-преж­нему на месте.

День шел за днем, а туман все держался, немного редея днем и опять сгущаясь к вечеру. Пришел четверг. Кросс выглянул утром в окно и остался доволен. Он едва различал внизу тротуар.

Никаких накладок не предвиделось. Миссис Армст­ронг была здорова и вряд ли собиралась отступить от заведенного обычая. Дядя Чарльз ожидал племянника вечером. Джеффри опять должен был задержаться — он как раз готовился к первой лекции нового цикла.

Опять Кросс залил в бак бензин, проверил масло и воду. Опять оделся и переложил гаечный ключ из ящи­ка для инструментов в карман. В другом кармане уют­но устроился чехол для уличной таблички. Перчатки, карманный фонарик — все на месте.

Туман был почти такой же, как в тот памятный не­удачный вечер. Первая поездка — на Уелфорд авеню — прошла без сучка и задоринки. Белая краска на кромке тротуара немного стерлась, но знаки все еще были хо­рошо видны. Уелфорд авеню оказалась пустой, если не считать одного прохожего, который быстро исчез в ту­мане. Спрятать гаечный ключ за калиткой и натянуть чехол на уличную табличку — на это ушло не больше двух минут. Кросс чувствовал уверенность, что на этот раз все пойдет как по маслу. В полвосьмого он вер­нулся на круг и поставил машину в том же месте.

Впереди было главное испытание. У Кросса бешено колотилось сердце, хотя он всячески старался успоко­иться. Отвык от серьезной работы, сказал он себе. Спо­койная жизнь расслабляет. Он зажег от окурка новую сигарету и глубоко затянулся. Хорошо бы выпить — но с этим придется обождать.

Крое прождал несколько минут, внимательно огля­дывая прохожих и не видя ни одной подходящей кан­дидатуры. И тут он заметил, что неподалеку от него остановилась пара. Они явно не могли решить, что делать. Мужчина что-то говорил, показывая рукой на противоположную сторону круга, где серой стеной ви­сел туман. Кросс услышал, как девушка рассмеялась — приятным смехом, в котором звучала добродушная ирония, но не было, несмотря на отвратительную пого­ду, никакого раздражения. Потом мужчина сказал еще что-то, и они направились к машине Кросса. Тот потя­нулся и открыл дверцу с их стороны.

— Вы случайно не знаете, где здесь Хейли Крезент?— спросил мужчина. У него был выговор образо­ванного человека, он был вежлив и дружелюбен.

— Хейли Крезент?— переспросил Кросс. Он вспом­нил, что встречал это название, когда обследовал рай­он Уелфорд авеню.— Это, кажется, где-то возле парка.

— Правильно!— воскликнула девушка и обратилась к своему спутнику.—Джон вечно хвастается, как он гуляет по утрам в парке!

— Верно, верно,— ответил мужчина.— А как туда добраться, не сказал?

— Если не боитесь заблудиться,— добродушно ска­зал Кросс,— садитесь в машину. Я сам еду примерно в том же направлении — на Уелфорд авеню. Мне ка­залось, что я знаю здесь каждый переулок, а сейчас я что-то не могу сориентироваться. Главное — где свер­нуть с круга. Сижу вот и пытаюсь сообразить.

— Большое спасибо,— благодарно сказала девушка, забираясь в машину.— Мы приглашены к восьми ча­сам на обед, и нам очень важно там быть. А кругом не видно ни одного такси. Надеюсь, вам не придется де­лать слишком большой крюк?

— Кто его знает,— весело отозвался Кросс,— но такси вы все равно не найдете. Там у меня есть плед, устраивайтесь поудобнее.

— Замечательно,— воскликнула девушка.— Это очень любезно с вашей стороны.

Мужчина нагнулся к нему сзади.

— Курите?

— Спасибо, не сейчас,— ответил Кросс.— Я только что докурил сигарету. Если я хоть на минуту выпущу из вида кромку тротуара, я пропал. Где-то тут должен быть поворот.

— Пока все идет хорошо,— сказала девушка, с неко­торым беспокойством поглядывая в окошко. Кросс ви­дел ее в зеркале заднего обзора. Она была привлека­тельна, хорошо одета. Приличные люди! На этот раз ему повезло! Никто не приставит к затылку пистолет и не уколет ножом в спину. Он мурлыкал песенку, вни­мательно вглядываясь в обочину.

— Вы живете в этих местах?— спросил мужчина.

— Недалеко отсюда,— ответил Кросс.— Собственно говоря, я еду к дяде Чарльзу Холлисону. Он владелец фабрики масляных красок. Не слышали про «краски Холлисона»?

— Конечно слышали,— отозвался мужчина.— Не­давно красили ими кухню, правда, дорогая? Ну и ту­ман ничего не видно! Вы узнаете места?

— Узнаю — это слишком сильно сказано. Иногда мне кажется, что я проезжаю знакомое место, но я в этом совсем не уверен. Если мы правильно сверну­ли на кругу — это, где я вас подобрал — то скоро долж­ны увидеть хорошо освещенную пивную. Ее-то я узнаю.

Девушка тихонько рассмеялась.

— Как хочется чего-нибудь выпить. Надеюсь, Джон приготовил крепкий коктейль.

— А какой номер дома на Хейли Крезент?— спро­сил Кросс, поворачивая возле помеченного краской угла.

— По-моему, у дома нет номера,— сказал мужчина. — Такой большой белый особняк, стоит в глубине, белые ворота. Не беспокойтесь, мы его узнаем. Стоит только оказаться на нужной улице. Это дом сэра Джона Лутимера — нам его любой покажет, когда будем по­ближе.

— Это не сэр Джон Лутимер из министерства ино­странных дел?— спросил Кросс, припоминая газетные заголовки.

— Он самый — один из заместителей министра. Мужчина опустил со своей стороны стекло и всмот­релся в темноту.

— Никаких признаков пивной,— заметил он.— Мне кажется, мы злоупотребляем вашей любезностью.

— Чепуха,— отозвался Кросс.— В такую ночь не хо­чется быть одному.

Он повернул на Уелфорд авеню и остановился око­ло уличной таблички.

— Да вам и не за что меня благодарить. Кажется, я заблудился.

Он опустил стекло со своей стороны.

— Если бы прочитать название улицы — мы хотя бы узнали, где мы...

Он вглядывался в надпись, его пассажиры тоже.

— Подождите, где-то у меня был фонарик.

Он включил фонарик и направил свет на табличку. Свет сильно рассеивался, но табличка все же проступи­ла из темноты.

— По-моему, я вижу, — сказал мужчина.— Х-Е-М — дальше не пойму.— А — Хемли!

Девушка наклонилась поближе.

— Верно, Хемли авеню,—сказала она.—Вы знаете, где это?

— Черт побери!—воскликнул Кросс.— Значит, мы неправильно свернули на кругу. Хемли авеню — где же это? Придется нам выбираться обратно на круг.

Он включил первую скорость и тихонько поехал ми­мо ворот дядиного дома, словно бы раздумывая, как быть. Потом резко нажал на тормоз.

— Пожалуй лучше постучаться в какой-нибудь дом и спросить дорогу. А то мы всю ночь здесь проблуж­даем. Прошу прощения, я сейчас.

— Не расстраивайтесь,— сказала девушка.— Все рав­но мы сами туда не добрались бы.

Кросс прошел несколько шагов назад. Вот уже ма­шина исчезла в тумане. Вдруг его прямо-таки оглушила мысль: что, если кто-нибудь пройдет мимо машины, по­ка он будет в доме? Его пассажиры непременно оста­новят прохожего, чтобы спросить дорогу. И узнают, что это вовсе не Хемли авеню. Секунду Кросс стоял в нерешительности. Идти дальше или вернуться? Какой у него выбор? Убийство и разоблачение — или отказ от задуманного, безденежье, страх. Надо идти на риск.