— Факт,— подтвердил Фред.

Кросс взглянул на часы. Пока он выдерживал график.

Простые честные работяги,— подумал он.— То, что нужно. Им голову не заморочишь — будут твердить свое. И присяжные им поверят.

Кросс объехал стоящий у обочины автобус и опять пополз вдоль кромки тротуара.

Кажется, едем куда надо,— сказал он с оптими­стической ноткой в голосе.— А как по-вашему?

— Черт его разберет,— пробурчал Фред.— Все ули­цы похожи одна на другую.

— Вы что, живете где-нибудь поблизости?— спро­сил Кросс. Время у него было на исходе, а ему надо было выяснить, как впоследствии найти свидетелей.

— В Кингстоне,— ответил высокий.— И я, и он.

— Далеко от реки? У меня там яхта на приколе.

— Правда? Везет же людям! Нынче и жилье-то не просто найти, не то что обзавестись яхтой. Мы с же­ной стоим на очереди на сборный домик. Неплохие домишки.

— И долго вам еще ждать?—поинтересовался Фред.

— На прошлой неделе наша очередь была восемь­десят девять тысяч семьсот пятнадцатой,— ответил высокий.

Кросс почувствовал, что закипает от раздражения. До Уелфорд авеню оставалось совсем немного, а он все еще не выяснил, где живут его пассажиры. Чего они скрытничают? В какой части Кингстона их искать? Через пять минут он убьет Холлисона. Можно ли наде­яться, что он узнает о пассажирах больше после убий­ства? Все это ему совсем не нравилось — может быть, отложить на другой раз?

Внезапно все его сомнения исчезли. Что-то твердое уткнулось ему в затылок и хриплый голос сказал:

— Останови машину, парень, и смотри не вздумай пикнуть. И выкладывай денежки. Мы ее у тебя заберем.

— Скоты...— рассвирепел Кросс.

— Но-но, полегче! Поставь машину у тротуара.

— Насмотрелись гангстерских фильмов,— сквозь зу­бы проскрежетал Кросс. Его нимало не пугало ограб­ление — просто жалко было потерянного для убийства вечера. Он остановил машину.

Твердый предмет все еще упирался ему в затылок.

— Это, между прочим, пистолет,— объяснил ему хриплый голос, как будто он и так этого не понимал. — Нам терять нечего. Только пикни — и тебе крышка.

— Что вы от меня хотите? За вооруженный грабеж дают десять лет.

— Заткнись! Мы заберем машину и твой бумажник. Сначала подавай бумажник и все деньги, что есть в карманах. Ну живей! Живей, говорю!

Дуло пистолета угрожающе дернулось. Кросс вынул из кармана бумажник и передал гра­бителям.

— Там у меня документы, адреса и все такое. Вам они ни к чему. Денег там фунтов десять. Забирайте их и давайте бумажник обратно.

— Ладно, отдадим — если только найдем твои де­сять фунтов.

Секунду позади царило молчание — хриплый, види­мо, потрошил бумажник.

— Получай свой бумажник, парень. И живо вылезай из машины. На эту сторону. Да поторапливайся! Садись за руль, Фред. Не вздумай что-нибудь выкинуть, парень — я стреляю без промаха. Напрактиковался в армии. Открывай дверь. Выталкивай его, Фред. О ма­шине можешь не беспокоиться. Мы с ней займемся — родная мать не узнает.

Мотор зарычал, «Воксхолл» сорвался с места и ис­чез в темноте.

Кросс неподвижно стоял на тротуаре. Мимо проеха­ла машина, потом другая, но обращаться к ним за по­мощью было бесполезно, Пистолет-то у них настоящий! Он стоял на тротуаре и чертыхался. Все его тщатель­ные приготовления пошли прахом. Его охватила тоска, и он почему-то вдруг продрог. Украли отличную маши­ну и— что гораздо важнее — угробили такой прекрас­ный план!

— Сволочи!— выругался Кросс.

Что же делать? Очевидно, надо заявить в полицию, но как? Туман, который так радовал его полчаса назад, теперь только мешал. Ему надо было обдумать свое по­ложение, но голова отказывалась работать. Все его мысли в последние дни были заняты планом убийства — и сейчас в голове образовалась пустота. Какая ирония судьбы, что ему самому придется обращаться в поли­цию! От досады Кросс чуть не плакал. Каким дураком надо быть, чтобы не догадаться, что эти субъекты не зря торчат в дверях магазина, что у них есть что-то на уме! Если бы он не был так поглощен своими собст­венными делами... Профсоюзное собрание! Очередь на квартиру! Чушь собачья!

Разумеется, надо было идти на Уелфорд авеню. До дядиного дома было недалеко — от силы минут десять хода. Оттуда он и позвонит в полицию и сообщит об ограблении. Вдруг Кросс вспомнил, что чехол так и остался на уличной табличке. За всеми этими неприят­ностями он чуть было о нем не позабыл. Если бы он там так и остался... Кросс зашагал быстрее. Через несколь­ко минут он завернул за угол и перешел на другую сто­рону улицы. ХЕМЛИ АВЕНЮ. Чехол был на месте — никто ничего не заметил. Как все было бы просто, ка­кой прекрасный был план! Кросс снял и скатал чехол, подобрал гаечный ключ и пошел по дорожке к двери дядиного дома. Он постучал в освещенное окно гос­тиной, и Холлисон открыл ему дверь. Гладкая лысая голова соблазнительно блеснула в свете висячей лам­пы. Кросс стиснул в кармане гаечный ключ, которым ему было невозможно воспользоваться. Как глупо все кончилось! От мучительного чувства разочарования у него даже выступил пот на лбу.

— У меня только что два типа отняли автомобиль,— бросил он, входя в прихожую.— Что б я когда еще по­садил кого-нибудь в машину! Надо позвонить в поли­цию.

Он прошел в гостиную и позвонил в ближайший по­лицейский участок. Дядя Чарльз тем временем нали­вал ему виски и, слушая его рассказ, сочувственно ахал.

Вечер прошел отвратительно. Джеффри, как Кросс и рассчитывал, приехал около половины девятого — в прекрасном расположении духа. Вскоре появился ин­спектор полиции. Ему нужно было подробное описа­ние грабителей. Кросс рассказал ему, что запомнил. Полицейский уверил его, что машина обязательно най­дется, но Кросса это нисколько не утешило. Он с тру­дом удерживался от грубостей, выпил много виски и рано ушел, злясь на себя и на свое невезение. Этим ве­чером он мог бы стать богачом — и вот он опять у раз­битого корыта. Он потерял веру в свой план, и им зав­ладели прежние страхи. Дома он опять пил пока не захрапел в кресле.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Кросс был чрезвычайно угнетен срывом своих за­мыслов. Если бы счастье сопутствовало ему, он бы уже покупал билет на самолет в Рио. Он стал раздражите­лен и много пил. Он отчаянно цеплялся за спасительную мысль, что этот инцидент не выявил в его плане какого-нибудь внутреннего изъяна. В конце концов, он найдет подходящих свидетелей. Может быть, с треть­его раза, или даже с четвертого. Беда в том, что в его распоряжении только один день — четверг. Чтобы в течение зимы выпало четыре туманных четверга — это почти невероятно. Во всяком случае, пока он упус­тил свой шанс. Погода прояснилась, и все говорили, что зима обещает быть теплой.

А тут еще расходы Кросса резко возросли. Вскоре после ограбления он познакомился в театре с привле­кательной молодой женщиной, связь с которой, одна­ко, стоила денег. Жизнь приобрела новые краски, но его финансовое положение резко ухудшилось. Каждый вечер с ней в театре или ресторане обходился по край­ней мере в пять фунтов. Если он не сумеет увеличить свои доходы, то скоро останется без гроша. Дела на фабрике шли хорошо, и он подумывал, не попросить ли у дядюшки прибавки жалованья. Без сомнения, ес­ли он скажет Холлисону, что нуждается в деньгах, тот пойдет ему навстречу. А вдруг нет? По мнению Холлисона, он и так положил им весьма приличное содержа­ние, и он наверняка удивится просьбе племянника и будет огорчен его мотовством. У них сейчас прекрас­ные отношения, и важно, чтобы их ничто не омрачало. Кроме того, никто не должен подозревать, что перед смертью дяди Кросс испытывал денежные затруднения. Все должны думать, что ему вполне хватает жалова­нья, и хотелось бы, чтобы, когда Холлисон будет мертв, кто-нибудь сказал полицейским: «Бедный мистер Кросс, наверно, страшно переживает смерть дяди — они бы­ли такими друзьями.»

Тем временем полиция расследовала дело о грабе­же, но пока что безуспешно. Его описание грабителей было слишком неопределенным и подходило чуть ли не любому. Автомобиль тоже исчез бесследно. По мне­нию полиции, эта парочка, видимо, профессионально занималась угоном и перекраской автомашин, и его «Воксхолл» скорее всего был тут же перекрашен и продан с новым номером и техпаспортом от другой машины той же марки. Грабители заработали на «Воксхолле» что-нибудь около шести или семи сот фун­тов — неплохо за одну ночь. Собственно о машине Кросс особенно не горевал — страховая компания вып­латила ему кругленькую сумму, правда, после довольно долгого и муторного расследования — и на эти день­ги плюс то, что ему подбросил дядя, он купил себе «Ровер-12» довоенного выпуска. Он был в отличном состоянии, красивого ярко-голубого цвета — а внешний вид машины всегда много значил для Кросса. В целом, эпизод с ограблением закончился не так уж плохо, хотя Кросса до сих пор передергивало при воспоминании об унижении, которому он подвергся. Он бы не отка­зался еще раз побеседовать с Фредом и его спутни­ком — только чтобы на этот раз пистолет был у него. Четверги на Уелфорд авеню превратились для Крос­са в тяжелую повинность. В нем нарастала неприязнь к Джеффри — слишком уж весело и со вкусом тот жил. Пришло и прошло Рождество -— отвратительно теплое, зеленое и омерзительно праздничное. На фаб­рике состоялся вечер для персонала, на котором Кросс, естественно, должен был присутствовать. Дядя Чарльз предложил молодым людям пригласить к нему своих друзей на рождественский понедельник. Джеффри привел несколько приятелей-моряков, а моряки приве­ли с собой трех хорошеньких девушек, и все веселились до утра. У Кросса не было друзей — все эти месяцы он был слишком занят. Привести же к дяде свою любов­ницу он не мог — он чувствовал, что она ему не пон­равится. К тому же Кросс уже собирался от нее изба­виться и завести другую. Женщины по прошествии не­которого времени становятся несносно требователь­ными.