— Блейд, возможно, захочет выкупить у тебя прииск, — продолжал Йорк. — Но ты много не получишь, уверяю. У него скверная репутация.

— Да уж, — закурив сигару, подхватил Джонсон. — Если Блейд решит, что игра стоит свеч, он выкрадет шахту прямо из-под твоего носа. Ничем не побрезгует. Может, и горло тебе перережет.

Кэт в напряжении обвела взглядом всех сидевших за столом. Неужели она в безвыходном положении? Страх перед незнакомым Симасом Блейдом терзал ее, отзываясь ноющей болью в животе. Но всем своим видом она выражала спокойствие.

— Спасибо за внимание, господа. И за предупреждение. Мне и раньше приходилось встречаться с негодяями. И как только я сталкиваюсь с ярко выраженными представителями этого отвратительного племени, у них возникают неприятности! — Она в упор посмотрела на Йорка. — Никто не посмеет выкупить Фэнси Леди, и я никому не позволю украсть ее.

— Твой отец проведет в Юме не один год, если вообще выберется оттуда. Насколько я знаю, многие заключенные умирают просто в результате несчастного случая.

Кэт стиснула зубы.

— Я осведомлена об ужасных условиях в этой проклятой дыре. — Она поднялась, — Приношу свои извинения, джентльмены. Меня ждут срочные дела, прощайте. — Она выпрямилась, расправила плечи и с высоко поднятой головой удалилась.

Губы Йорка злобно изогнулись.

— Стерва! Надеюсь, что этот хитрый проходимец хорошенько проучит ее. И выбьет из нее спесь. Джонсон, окажи услугу: пока мы не ушли отсюда, отправь анонимное письмо коменданту Юмской тюрьмы. Извести его, что заключенный Джон Стюарт готовится к побегу. Когда я разделаюсь с семейкой Стюартов, они проклянут день, когда появились на свет.

Кэт отвязала свою лошадь и подождала, пока очередная повозка с мулом не проедет по улице.

— Синьорита, — раздался рядом детский голосок. Кэт повернулась и увидела троих ребятишек вдовы Педрозы, сбившихся в кучку за углом отеля и отчаянно пытавшихся привлечь ее внимание. По их загадочным взглядам девушка поняла, что они только что выбежали из отеля, и улыбнулась. Роскошь всегда производила неизгладимое впечатление на малышей.

Кэт подвела лошадь к месту, где ее терпеливо поджидали дети. Они были в возрасте четырех, пяти и шести лет, безукоризненно чистые и неправдоподобно опрятные. И в данный момент очень сосредоточенные. Младший, Джулио, сжимал в руках несколько лоскутков выбеленной материи.

Спустя несколько секунд Кэт рассмотрела, что мальчик держал мешочки для соли, отбеленные и украшенные причудливой вышивкой.

— Купите, — попросил старший, Джордан.

— Por favor, [2] — прошептала Нормита.

Кэт заглянула в огромные карие глаза девочки и поняла, что не от хорошей жизни они находятся здесь. Она кивнула и достала из кармана кошелек с мелочью. Джулио, не в силах сдерживать ликование, обвил руками ее ногу и крепко прижался всем телом.

— Gracias, [3] синьорита!

Дети бросились прочь — каждый сжимал в кулачке десятицентовую монетку. В руках же у Кэт осталось полдюжины маленьких вышитых мешочков. Аккуратно сложив их в сумку, пристегнутую к седлу, девушка задумалась о том, зачем купила их и что с ними делать. Впрочем, Луз наверняка для чего-нибудь их приспособит.

Затем Кэт взобралась в седло и поехала по направлению к железнодорожной станции. Нужно было узнать о прибытии снаряжения, которое она заказала в Мосант Кемикл Кампани в Сан-Луисе.

— Добрый вечер, мисс Кэт, — поприветствовал ее Элайджи Томас, станционный служащий, когда она подъехала. — А где же ваш груз?

— Не знаю. Я надеялась, что глицерин и бура, которые я с нетерпением жду, уже прибыли из Сан-Луиса.

— Конечно, мы уже получили ваши коробки. Эрни Смитсон с час назад отбыл с двумя посылками. Снаряжение же будет, вероятно, позже. А разве вы не встретили его по дороге?

— Нет, я приехала в город очень рано. Благодарю за приятное известие, мистер Томас. До встречи.

Клубы пыли вились над главной проезжей дорогой, поэтому Кэт свернула на юго-восток и направила свою кобылу через безбрежную пустынную местность. На севере, позади покинутых жилищ форта Лувел, виднелись размытые очертания горного хребта Санта Каталина, покрытые снегом вершины которого были окутаны туманной дымкой. Впереди на фоне бледно-голубого неба ослепительно сверкали лучи зимнего солнца, высвечивающие застывший массив Рикон и окрашивающие его в серый цвет. Из-под копыт лошади выпорхнула потревоженная семейка перепелов и легко понеслась над песчаной вербеной.

Сейчас, в период обильных зимних дождей, простирающаяся вокруг земля была однообразно скудной. Но в считанные дни пустынная поверхность весной преобразится и покроется ярким разноцветным ковром из цветов, буйные краски которого совсем не похожи на обычные нежно-пастельные тона, характерные для весны в других частях света. Разнообразные кактусы, привычно усыпанные рядами колючек, внезапно выпустят великое множество шелковистых чашеобразных бутонов, окрашенных в белые, алые и пурпурные цвета На утренней заре к солнцу потянутся яркие головки мака. Кудрявые макушки испанского лука устремятся к небу из своих серо-зеленых колыбелей.

Как и в любой недолговечной красоте, можно было отметить что-то пугающе роковое в этом изобилии красок. Тем не менее Кэт с нетерпением ждала прихода весны. Она всем сердцем любила этот суровый и неблагодарный край. Все лучшее в нем было божественно, худшее, казалось, поднялось из преисподней. Однако безоговорочно принимая поставленные им жесткие условия, страстно желая слышать, чувствовать и познавать его, Кэт научилась также мирно уживаться с ним.

Отбросив предубеждения, она раз и навсегда разрешила свои противоречия с родной землей. Если бы она только могла так же просто поступать с людьми, населяющими эти места! Она отогнала прочь мысли о Симасе Блейде, постоянно тревожившие ее. У страха глаза велики, он плохой советчик.

Лицо Кэт, как зеркало, отражало ее мрачные мысли о том, что жизнь может сыграть с ней злую шутку: а вдруг новый партнер окажется похожим на того престарелого блудника, который строил ей глазки и заигрывал с ней в патио отеля. Хотя он далеко не глуп, она находила этого старого ловеласа даже забавным.

Если Йорк и говорил правду о Симасе Блейде, она ничего не может уже с этим поделать. Кем бы он ни оказался, нужно быть начеку и быть готовой встретиться с ним лицом к лицу с оружием в руках.

Приблизившись к озеру Пантан, Кэт натянула поводья и повернула лошадь в сторону обычно пересохшего русла реки. Так как земля была влажная, выпадали непривычно обильные осадки, наполнившие дождевой водой поток, впадающий теперь в озеро. Переправляться через довольно многоводную теперь реку было опасно из-за зыбучих песков. Поэтому девушка направилась к каменистому броду в нескольких милях отсюда, недалеко от развилки, где проезжая дорога поворачивал на юг в Патагонию.

У брода ее ждал неприятный сюрприз. У самой кромки воды одиноко стоял запряженный двенадцатью мулами грузовой фургон. Подъехав поближе, Кэт заметила на влажном песке свои заказанные бутылки с бурой, разбросанные кругом. Рядом валялись разбитые бутылки с глицерином, на растекшейся маслянистой жидкости кишели муравьи. В стороне от фургона лежало застывшее без движения скрюченное тело Эрни Смитсона.

— Эрни! — Она спрыгнула с лошади. Хорошо вышколенная кобыла с висящими до земли поводьями остановилась на месте как вкопанная. Сердце Эрни билось, он был жив. Быстро осмотрев его, Кэт не обнаружила никаких признаков переломов или огнестрельного ранения. Видна была лишь глубокая ссадина на виске, окруженная лиловым кровоподтеком.

Кэт достала из дорожной сумки кусочки чистой ткани и мешочек с лекарством и обработала рану, вытерев грязь и запекшуюся кровь. Затем наложила на поврежденное место лечебную мазь. Намочив ткань, девушка приложила влажную материю ко лбу Эрни и, открыв флакон со специально приготовленной нюхательной солью, дала понюхать, чтобы привести доставщика в чувство.