Он застонал в ответ.

— Ты заноза в моей заднице, когда пьяна. — Он помог ей сесть и расшнуровал сзади платье. Он видел почти каждый дюйм ее тела много раз до этого просто потому, что это было связано с разделением такого маленького пространства.

Она повернулась к нему, как только он закончил. Ее смелое, пьяное состояние смешалось с внутренним разочарованием, когда она посмотрела в теплые карие глаза Джейкона. Ей должно было легко влюбиться в него… Было ли с ней что-то не так? Конечно, у нее были похотливые желания, и она иногда поддавалась флирту с одинокими поклонниками ночью в гостинице — когда Джейкона не было рядом, чтобы заставить ее чувствовать себя виноватой из-за этого. Она отказывалась связывать их дружбу с похотью, зная, что для него это будет означать нечто совершенно иное. Но сегодня вечером она была иррационально зла на себя за то, что не смогла ответить на его желание чего-то большего.

Импульсивно она наклонилась вперед, чтобы поцеловать его, отчаянно желая доказать, что ошибается в своих платонических чувствах. Их губы встретились лишь на мгновение, но затем он отстранился.

— Фэйт. — Он произнес ее имя как тихую мольбу.

Увидев боль в его глазах, она мгновенно пожалела о своем опрометчивом поступке. С ее стороны было эгоистично пытаться. Казалось, он тоже это знал — по крайней мере, в ее жалком подвыпившем состоянии, — но он стер свое разочарование дразнящей ухмылкой. Это облегчило ее чувство вины, когда он встал и слегка взъерошил ее волосы.

— Пьяная дурочка, — игриво пробормотал он.

Она одарила его застенчивой улыбкой, и он повернулся, чтобы выйти из их спальни и позволить ей переодеться.

Фэйт мысленно выругала себя, вставая, чтобы выскользнуть из платья, которое с глухим стуком упало на пол. Она выругалась и наклонилась, чтобы пошуршать в карманах. Она достала свои часы и положила их на боковой столик, прежде чем снова потянуться и вздохнуть с облегчением. Бутылка, которую дал ей Ник, все еще была цела.

Она быстро переоделась в ночную рубашку, а затем села на край своей койки, чтобы осмотреть маленький пузырек. Она отвинтила крышку, осторожно сняла ее и обнаружила капельницу, прикрепленную к крышке. Она понюхала его один раз и тут же отпрянула от ужасного запаха. Если бы это был яд, она бы ничего не узнала, и от этого ее затошнило. Но, как сказал Ник, какой у нее был выбор, кроме как доверять ему? Конечно, не было бы никакой причины убивать ее таким образом, когда он мог бы извлечь большую выгоду из передачи своего редкого улова королю.

Потом она решилась. Если бы это могло погрузить ее в глубокий сон, и ей бы ничего не снилось, она бы воспользовалась шансом на этот укол блаженства.

Прежде чем она передумала или потеряла самообладание, она сжала крышку, чтобы собрать жидкость внутри, а затем поднесла ее к языку, чтобы позволить двум каплям упасть. Она съежилась от отвратительного вкуса, затем закрыла бутылку и быстро спрятала ее под кровать, прежде чем Джейкон смог вернуться и спросить ее об этом.

Он вошел через несколько секунд и ухмыльнулся, увидев, в каком жалком состоянии она была.

Пока они лежали в мирной темноте, Фэйт наблюдала, как пыль танцует в воздухе там, где лунный свет заливал комнату. Ее начало клонить в сон, но она не была уверена, было ли это из-за алкоголя или чудо-тоник Ника начал действовать.

— Лумариас, — пробормотала она, ее веки внезапно почувствовали, как будто они весили тонну. Она услышала, как шевельнулась подушка Джейкона, когда он повернул к ней голову. — Мой меч — я назову его Лумариас.