ГЛАВА 7

На следующее утро после празднования солнцестояния Фэйт проснулась и обнаружила, что кровать Джейкона уже пуста, и была потрясена, когда, нащупав свои выброшенные карманные часы, обнаружила, что уже перевалило за полдень. Она, естественно, пришла в сознание. Она проспала все свое похмелье и даже чувствовала себя отдохнувшей.

Фэйт никогда раньше не чувствовала себя такой бодрой после целой ночи спокойного отдыха. Впервые она не обнаружила себя ни в одном сне или кошмаре, а вместо этого провалилась в темную яму блаженного, глубокого сна.

Она спала одинаково в течение следующих семи ночей подряд, регулярно принимая капли, которые дал ей ее маловероятный спаситель-фейри. Целую неделю спустя она излучала энергию. Даже Джейкон и Мари прокомментировали ее яркое изменение.

Но ее капли были на исходе, оставалась всего одна или две дозы. Она высматривала Ника с тех пор, как содержимое опустело до половины. До сих пор его не было видно ни в дневных, ни в ночных патрулях, и она начала паниковать.

Фэйт нуждалась в каплях. Они давали ей единственную надежду на защиту от самой себя. Она принимала бы их каждую ночь до конца своей жизни, если бы ей пришлось. В конце концов, она не могла рисковать случайно забрести в чей-либо разум — если это было то, что означала ее способность — и, что еще лучше, никто не мог войти в ее разум.

Ей нужно было попросить у Ника еще или узнать, где она сама может купить капли.

Когда рабочий день закончился, она направилась обратно в хижину и обнаружила, что Джейкон уже вернулся. Он склонился над столом на кухне, поглощая миску тушеного мяса с ломтиком хлеба. Он кивнул ей, чтобы она тоже присоединилась к нему.

— Ты готовил? — Она приподняла бровь, усаживаясь напротив и устраиваясь поудобнее.

Он усмехнулся.

— Не совсем так. У миссис Банзен были остатки, которые она настояла, чтобы я взял с собой.

Жена фермера была доброй женщиной и предлагала им еду всякий раз, когда у нее было что-то лишнее, что могло испортиться, обычно в виде холодных пирогов и мяса. Теплая еда была желанным угощением.

— Я думаю, что пойду сегодня вечером на площадь, еще немного поболтаю с Лумариасом, — сказала Фэйт после нескольких глотков.

Плечи Джейкона поникли.

— Мы бываем там каждую ночь после солнцестояния, — пожаловался он.

Так и было, и хотя она наслаждалась каждой минутой практики со своим новым клинком, Фэйт никогда не говорила ему о настоящей причине, по которой она настаивала на том, чтобы ходить туда каждую ночь. Она хотела посмотреть, сможет ли она заметить Ника в ночных патрулях. Она заставляла их оставаться до полуночи почти каждую ночь, но, к ее ужасу, его по-прежнему не было видно.

— Я пойду одна. Я все равно перерубила все твои палочки, — Фэйт хихикнула. Когда она превратила его палки в простые прутики, он прибегнул к использованию кинжала в каждой руке, которым он был удивительно искусен в маневрировании.

Он покачал головой.

— Нет, все в порядке. Я пойду.

Она знала, что это было неохотное согласие, и видела его усталость. Она закатила глаза.

— Это в паре улиц отсюда, Джейк, и повсюду патрули фейри. Я буду в безопасности, ты слишком беспокоишься. — Она бросила в него кусок хлеба.

Джейкон сделал паузу в еде, размышляя, прежде чем преувеличенно тяжело вздохнуть. — Хорошо, — протянул он, — но вернешься к десяти?

— В одиннадцать, — возразила она.

Он прищурил глаза.

— Договорились.

Она торжествующе улыбнулась, ей не терпелось поскорее покончить с едой и переодеться, чтобы уйти.

Фэйт была одета в черные кожаные брюки, заправленную свободную белую рубашку и те же старые черные ботинки. После того, как она заплела волосы назад, она обернула пояс с мечом вокруг бедер и накинула плащ. Попрощавшись с Джейконом там, где он лежал, рухнув на свою койку, она не сомневалась, что он заснет, как только она уйдет.

Соскользнув в ночь, Фэйт погрузилась в спокойствие тихих улиц, в отличие от дневной суеты. Она прошла мимо двух патрульных фейри, которые и глазом не моргнули, когда она шла своим обычным маршрутом. Большинство из них знали ее в лицо и, вероятно, знали, куда она направлялась.

Выйдя на площадь, она сбросила плащ на боковую скамейку и начала наносить удары и блокировать своего воображаемого противника, позволяя миру исчезнуть вокруг нее, чтобы погрузиться в свое обычное сосредоточенное спокойствие. Примерно через час она была мокрой от пота, ныряла, кружилась и наносила удары в изящном боевом танце. Она почти слышала высокий лязг соединяющейся стали там, где ее клинок встретился с призрачным противником.

Она остановилась, ее дыхание участилось, когда она услышала голоса и посмотрела вдоль каждой улицы, соединенной с площадью, чтобы проверить, были ли это солдаты фейри. Когда небольшая группа пьяных людей вошла в помещение и прошла мимо, она не скрыла своего разочарованного вздоха.

— Не надеешься ни на кого конкретно, не так ли?

При звуке голоса Ника ее сердце подпрыгнуло от облегчения. Как раз вовремя! Когда она повернулась, снова оглядываясь по сторонам, она нигде не могла его заметить.

Он свистнул, и это прозвучало над ней. Подняв глаза, она заметила его, сидящего на крыше позади, наблюдающего за ней с лукавой улыбкой.

— Если это маленькое шоу было для меня, считай, что я впечатлен, — сказал он. — Особенно для смертного, — добавил он с усмешкой. Он встал и пошел прыгать.

Она уже собиралась рявкнуть в знак протеста, что это слишком высоко, но он прыгнул и бесшумно, по-кошачьи, приземлился на землю внизу, прежде чем выпрямиться и прислониться спиной к стене в тени. Она уставилась на него, широко раскрыв рот, пока не вспомнила, что он фейри и человеческие законы природы к нему неприменимы. Она захлопнула рот, нахмурившись на его высокомерную ухмылку, и заметила, что он снова был в своей повседневной одежде, капюшон плаща скрывал большую часть его лица. Значит, сегодня вечером он не на дежурстве.

— Как давно ты здесь? — раздраженно спросила она.

Он просто пожал плечами, усиливая ее быстро нарастающий гнев.

Вместо этого она спросила:

— Где ты был?

Он тихо рассмеялся.

— Я не понимал, что я тебе так нужен. — Его глаза весело блеснули.

Фэйт проглотила свой ответ.

— Знаешь, я думал, ты будешь немного более… рада меня видеть, — сказал он.

О, он наслаждался этим. Она хорошо справлялась с тем, чтобы держать язык за зубами. Она нуждалась в нем, хотя ей было больно признавать это.

Скрип ботинок и слабые голоса на улице слева от нее привлекли их внимание. Ник прижал палец к губам и жестом пригласил ее следовать за ним, когда он нырнул в неосвещенный переулок. Она вложила меч в ножны и накинула плащ на плечи. Как только патруль из трех фейри быстро прошел мимо, она бросилась вслед за Ником.

Было так темно, что ей пришлось прищурить глаза, чтобы разглядеть различные фигуры и ни о что не споткнуться, но она все еще не могла разглядеть его фигуру в конце улицы. Она уже собиралась позвать его по имени, когда чья-то рука зажала ей рот. Ее крик быстро замер у нее в горле, когда ее развернули. Фэйт почти могла разглядеть изумрудные глаза Ника, пронзающие ее в жуткой темноте.

— Разве ты не поняла моего жеста, что нужно молчать? — он зашипел сквозь зубы.

Она вздрогнула, тихо пробормотав извинения, когда он отпустил ее.

Он продолжал идти дальше по узкому проходу. Она следовала за ним по пятам, как будто что-то еще могло схватить ее. Они остановились в конце, чтобы проверить, нет ли никого, прежде чем поспешить на следующую темную улицу.

Ник вел их по главным улицам и переулкам, а также вверх по холмам, на которых горели костры солнцестояния. Она остановилась, прежде чем они вошли в небольшую лесистую местность.

Заметив, что она немного отстала, он повернулся к ней.

— Ты идешь?

Никто никогда не входил в эти леса, утверждая, что там обитает целая орда беспокойных духов и других злых существ. Она знала мальчика, который принял вызов пойти туда, когда она была моложе. Ему потребовались недели, чтобы прийти в себя, и он выглядел так, как будто видел монстров из личной Преисподней. Он никогда никому не рассказывал, что его там встретило.

Она колебалась.

— Разве в этих лесах не водятся… привидения? — Она съежилась, рискуя показаться смешной.

Он слегка рассмеялся.

— Да… и нет, — загадочно сказал он. Видя, что она не собиралась входить на этом основании, он пояснил: — У леса есть естественный защитный механизм. Сначала ты можешь увидеть то, что тебе не понравится, но если он сочтет тебя достойным, то позволит тебе пройти.

Она с трудом сглотнула.

— И как ты можешь быть уверен, что он сочтет меня достойной?

Он пожал плечами, делая шаг ближе.

— Я не знаю, — было все, что она услышала, прежде чем он исчез за черной завесой.

Фэйт красочно и неоднократно проклинала его, расхаживая перед линией деревьев. Когда она посмотрела туда, где исчез Ник, то не увидела ничего, кроме кромешной тьмы за первыми двумя рядами деревьев в шахматном порядке. Это было похоже на стену без дверей в другое царство. Чем больше она смотрела на запотевшую вуаль, тем сильнее чувствовала ее притяжение: безмолвный, поющий вызов войти. Единственным небольшим утешением было то, что она не слышала ни криков, ни воплей Ника — если только дым не заслонял и это.

Не видя альтернативы, так как охранник фейри не вернулся, и ей что-то от него было нужно, Фэйт затаила дыхание и сделала широкий шаг прямо сквозь одеяло тьмы.

***

Сразу за тем местом, где она вошла, было жутко темно, темнее, чем ночью в открытых полях, когда полог погасил все оттенки синего. Лес простирался дальше, и она была полностью окружена бесконечными разбросанными линиями искривленных, морщинистых стволов деревьев. Густые головки черных листьев, больше похожие на хлопающих крыльями летучих мышей, росли выше, не оставляя ни единого следа яркой луны и звезд. Когда она обернулась, чтобы посмотреть назад, она больше не могла видеть травянистые холмы, с которых пришла. Идти было некуда, кроме как вперед, поэтому она сделала шаг, потом еще один, осторожно пробираясь все глубже сквозь угольные тела деревьев.