Пролог

Хейден

Я отправлюсь в ад.

Это не новость; я уже давно знаю об этом. Но когда я фантазирую – не в первый раз – о совершеннолетней дочери моего друга и делового партнера, я не сомневаюсь, что в чистилище меня ждет трон с именной гравировкой.

– Давай же, копуша!

Перри Аткинс хватает меня за руку и переводит взгляд в мою сторону, ее темные влажные волосы прилипают к бледной, такой мягкой коже.

Она хихикает, когда тащит меня обратно в бассейн с искусственными волнами, чтобы дождаться следующей волны, ямочки на ее розовых щеках вспыхивают с новой силой. Я не могу не заметить, что ее розовые плавки бикини, которые удерживаются маленькими бантиками, открывают больше ее задницы, чем скрывают.

– Опять?

Я притворяюсь, что ворчу.

Я втайне люблю проводить с ней время.

Восемь лет назад, когда я только окончил колледж и купил половину успешного строительного бизнеса, были не так давно. Но в то время мой партнер, Дэн, стал отцом-одиночкой. Бизнес процветал, проекты находились в критической точке... а я был не опытен. Так что я взял на себя почти все обязанности няни. После просмотра фильмов о подростковой тоске, выпечки печенья, обучения Перри началам математики, я обнимал ее, пока она плакала над своей первой влюбленностью, и часто водил ее в этот аквапарк. И я обнаружил, что наслаждаюсь остроумным, бесстрашным ребенком.

А потом... наступило половое созревание. Все изменилось. Сначала все было хорошо. Перри все еще была милой, рассказывая об аниме, которое смущало меня, и К-поп-музыке. Мне нравилось дразнить ее по поводу ее «любимых мелодий». Как она могла знать, какая песня ей нравится больше всего, когда они на корейском языке? Она сделала стрижку пикси до своего шестнадцатилетия, а потом рыдала. Но мне удалось заставить ее улыбнуться, когда я назвал ее своей брюнеткой Динь-динь.

Затем она решила стать чирлидершей в выпускном классе. С приближением ее восемнадцатого дня рождения, юбки внезапно стали короткими, и я больше не мог отрицать, что где-то за последние несколько лет, посвященных развлечениям, аркадным играм и фильмам ужасов, она выросла.

Я совсем не чувствовал себя гордым «дядей». Я чувствовал себя извращенцем, признав, что Перри была абсолютно ебабельной. Хуже того, я умирал от желания быть человеком, который докажет, насколько это было правдой. Мое пристрастие кажется более реальным только потому, что у меня не было секса почти год. Она единственная женщина, которую я хочу.

Да, я отправлюсь в ад.

– В чем дело? Стареешь? – насмехается она. – Должна ли я записать тебя в ААП¹?

Мне тридцать – далеко не пенсионный возраст. Для нее я, наверное, кажусь древним. Это чертовски угнетает.

– Что ты знаешь? Ты едва ли достаточно взрослая, чтобы вытереть себе задницу.

– Ха! Возраст – это просто число. Кроме того... – Она скрещивает руки на груди. – Я лучше и умнее тебя.

Я не смею смотреть на бисерины ее сосков, торчащих из маленького бикини. Ну, не снова.

– Да неужели?

Мы часто играем в эту игру. Она восхитительно конкурентоспособна во всем – видеоиграх, спорте, мелочах, кроссвордах, записях вождения, списках для чтения – и мне это в ней нравится. Она держит меня в тонусе, подбадривает и заставляет стремиться быть лучше.

Я уже чувствую себя виноватым за этот пылающий факел, который ношу из-за нее. Но этим летом стало хуже, потому что стало абсолютно ясно, что я не хочу просто снять с нее одежду и сорвать ее еще нетронутую вишенку.

Я влюблен в нее.

Дэн распял бы меня, если бы знал, что я думаю о его малышке. И я бы не стал его винить.

Я категорически не могу переступить черту с Перри. Помимо риска разрушить бизнес, который я делю с человеком, которого считаю старшим братом, есть еще и сама девушка. У нее впереди большое светлое будущее, начиная с университета Лиги плюща на востоке – на полную стипендию. Да, она такая умная. Ей нужно покинуть Феникс, увидеть мир, познакомиться с людьми, испытать жизнь. И ей нужно сделать это без меня.

Мой разум знает это. Мой член ненавидит эту идею.

Даже если бы Дэн не закатал меня заживо в бетон за то, что я прикоснулся к его дочери, я сомневаюсь, что Перри думает обо мне также. Конечно, я пару раз ловил ее взгляд. Любопытство к противоположному полу – это нормально, и, поскольку она единственный ребенок, она проводит время со взрослыми – в основном со мной. Она взрослая не по годам и положительно ненавидела игры, в которые играли старшеклассники. Но она человек, у нее есть гормоны. Черт возьми, я заглянул в ее комнату на прошлой неделе, думая, что она лежит в постели с головной болью... Но, клянусь, я застал ее за мастурбацией. Когда я увидел, как она тяжело дышит, краснеет и дрожит под одеялом, это повергло меня в мучительное непроходящее возбуждение.

Я продолжаю убеждать себя, что все это спорно. Завтра утром она уезжает, чтобы начать свою удивительную новую жизнь, и наша прогулка в аквапарк, который мы много раз посещали вместе, – последняя. Но разрушительная часть моего мозга продолжает настаивать, что у меня еще есть целая ночь, чтобы найти творческий способ – желательно без одежды – изменить ее мнение.

Боже, я идиот.

– Когда мы вошли, я увидела, что у них все еще есть аттракцион «Темпест» в галерее, – заметила она с вызывающей улыбкой. – Держу пари, я смогу победить тебя снова.

– Размечталась. На этот раз все будет по-другому.

Она поднимает на меня темную бровь.

– Потому что ты практиковался?

– Потому что я полон решимости, – солгал я.

На самом деле я рад, что она нашла для нас другое занятие на публике. Пока мы не одни, я не могу быть слишком безрассудным и прикасаться к ней.

– Вот она!

Ее улыбка становится ярче, когда искусственная волна вырывается из-под края бассейна и разливается по воде, прежде чем обрушиться на нас.

Сила воды тянет меня и угрожает утащить ее под воду. Отплевываясь и задыхаясь, она бросается ко мне, обнимает за плечи и обхватывает ногами за талию. Она миниатюрная, но ее изгибы кажутся такими чертовски соблазнительными и пышными.

Наши взгляды встречаются. Ее губы приоткрываются. Она моргает, капли воды прилипают к ее длинным черным ресницам. Она всего в нескольких дюймах от меня. Все, что мне нужно было бы сделать, чтобы поцеловать ее, – это схватить в охапку каштановые волосы, притянуть к себе и надавить на ее губы своими.

Могу ли я уговорить ее лечь в мою постель и лишить ее девственности?

Кроме совести, каждая часть меня приветствует эту идею, особенно чрезмерно возбужденный придаток между моих ног. Но если я подпущу ее к своему члену, она поймет, как сильно я ее хочу.

Чтобы предотвратить катастрофу, я щекочу ее ребра и получаю ожидаемый визг в ответ, прежде чем осторожно отодвинуть в сторону.

Она слегка надувает губы.

– Уже отталкиваешь меня? Ты довольно скоро избавишься от меня.

Это смягчает мое сердце… если не все тело.

– Я никогда не хочу избавляться от тебя, принцесса.

– Все еще кажется нереальным, что я уезжаю. Я оформила документы и все упаковала, купила билет на самолет... – Она хмурится. – Скажи мне, что я принимаю правильное решение.

– Это отличная школа. Тебе там понравится, и с тобой произойдут удивительные вещи. – «Вот, что я говорю себе». – Ты узнаешь что-то новое, обретешь независимость...

«Познакомишься с мальчиками. Займешься сексом».

Я стараюсь не думать об этом. Конечно, для нее было бы лучше, если бы она нашла какого-нибудь счастливчика, который сделал бы ее счастливой. Но она еще даже не знает его, а мне уже хочется врезать ему.

– Так говорит папа.

– Ты сама как думаешь?

Она вздыхает.

– Все это звучало великолепно... до того, как мне оставалось несколько часов до отъезда.

– Ты нервничаешь, и это понятно. Дай себе хотя бы семестр. Тогда, если тебе не нравится, поговори со отцом. Дэн поймет, и вы двое сможете придумать план.

– Могу я вместо этого позвонить тебе? Ты же знаешь, он не особо любит давать мне советы.

Тут я не могу с ней спорить. Дэн – отличный парень, просто, похоже, плохо приспособленный к тому, чтобы самостоятельно справляться с дочерью–подростком.

– Ты всегда можешь позвонить мне, – говорю я ей. – Но как только ты доберешься туда и устроишься, тебе этого не захочется.

– Конечно, позвоню. Я буду скучать по тебе.

Ее шепот разносит искры по моей крови. Кажется, она так много говорит этими тремя словами. Должно быть, я принимаю желаемое за действительное.

– Я тоже буду скучать по тебе, принцесса.

После еще нескольких часов под палящим летним солнцем и марафона Бури в аркаде я веду измученную Перри через темную парковку.

Когда я завожу свой пикап, она улыбается мне, поднимая один из жетонов аркады.

– Один остался!

– Прибереги его для следующего раза, когда мы будем вместе. Тогда мы сыграем еще раз, хорошо?

– Конечно

– Обещаешь?

– Обещаю. Ты же знаешь, я никогда не нарушаю обещания.

Она этого не знает. Я всегда могу рассчитывать на Перри.

Ее легкая улыбка становится задумчивой.

– Сегодня было здорово. Спасибо за все.

– Всегда пожалуйста. Мороженое?

Я предлагаю просто продлить наши последние несколько минут вместе. Если бы она позволила мне съесть его с ее тела, это понравилось бы мне еще больше.

Впервые в жизни она отказывается от своего любимого десерта.

– Ты не мог бы просто отвезти меня домой? Мне... нужно кое о чем с тобой поговорить.

– Конечно.

Я ломаю голову, пытаясь понять, что ее беспокоит и почему она мне еще не сказала. Не помогает и то, что она необычно молчалива или что чем ближе мы подъезжаем к ее дому, тем более задумчивой она становится.

Когда я заезжаю на подъездную дорожку и паркуюсь, поворачиваюсь к ней, нахмурившись.

– Перри?

Она смотрит в сторону дома. Все окна темные. Дэна все еще нет дома. Поскольку он трудоголик, это неудивительно.

– Ты можешь войти? Возможно, мне понадобится помощь, чтобы спустить чемоданы вниз по лестнице.