– Без проблем.

Я выпрыгиваю из машины и провожаю ее через парадную дверь. Внутри дома уже пропало много вещей Перри, таких как вездесущий динамик Bluetooth, ключи от машины, лак для ногтей… Каким-то образом это место уже кажется более пустым, а она даже не ушла.

Ее уход будет тяжелым.

Я делаю глубокий вдох и следую за ней вверх по лестнице, радуясь, что она надела шорты. Они такие крошечные, что ее задница виднеется под подолом футболки, но они прикрывают больше, чем ее бикини. Я должен быть благодарен за маленькие одолжения.

Войдя в ее комнату, я замечаю два больших чемодана у двери и тянусь за ними.

– Оба?

– Ага. Подожди.

Она осторожно обнимает меня за руку, выглядя нервной.

– С тобой все хорошо?

Она снова прикусывает губу, выглядя нерешительной и взволнованной.

– Я тебе нравлюсь, верно?

Как человек? Или как женщина?

– Конечно. Мы дружим уже много лет, – осторожно говорю я.

Она вздыхает.

– Что, если я не хочу быть друзьями?

Мое сердце замирает.

– Я не понимаю.

Но думаю, что все-таки понимаю.

Она поднимает подбородок и пристально смотрит на меня немигающим взглядом.

– Хейден, я люблю тебя. Всегда любила. Я хочу, чтобы ты провел сегодня ночь со мной. Пожалуйста.

Перри Аткинс только что сделала мне предложение. Черт возьми.

Я сглатываю, пораженный немотой. У меня отвисает челюсть. Мое сердце учащенно бьется. Мой член… Что ж, это предсказуемо.

Прежде чем я успеваю сказать хоть слово, она бросается ко мне, обвивает руками мою шею и прижимается губами к моим губам.

Все мысли замирают под натиском «о, черт возьми, да».

Ее поцелуй совершенно неопытен, но я чертовски возбужден, потому что наконец-то чувствую Перри. Мой мозг кричит, что мне нужно оттолкнуть ее... но у остальной части меня совершенно другая схема. Это безответственно и приведет меня прямиком в ад, но я голосую за грех.

Со стоном я хватаю ее за задницу руками, затем поворачиваюсь, чтобы прижать к стене, погружаюсь в рот и пожираю ее, как будто я голоден – потому что я голоден.

Ее тихое хныканье, когда она обхватывает ногами мои бедра, доходит прямо до моего члена. Она прижимается ко мне всем телом, приоткрывая губы шире, чтобы приспособиться к настойчивому движению моего языка, и проливая еще больше своего сладкого вкуса, чтобы я мог его съесть.

Когда я безрассудно вдыхаю ее, то отбрасываю все мысли, кроме этого момента.

Миллион образов нас вместе в ее постели – я вхожу в ее девственную плоть и трахаю её сверху без защиты или чего-то такого практичного, как презерватив, – бомбардирует мой мозг. Мое терпение сгорает в огне. После одного поцелуя я возбуждаюсь больше, чем когда-либо в своей жизни.

Черт, я должен остановиться. Сейчас. Если я этого не сделаю, то не смогу. Тогда каждая грязная фантазия, плавающая в моем мозгу, станет реальностью.

И все грандиозные планы Перри на будущее рухнут. Ее жизнь закончится.

Я не могу нести за это ответственность.

Тяжело дыша, я отталкиваю ее от себя.

– Нет.

Все еще тяжело дыша, она бросает на меня умоляющий взгляд. Слезы появляются в ее больших зеленых глазах. Ее губы выглядят такими чертовски красными и сочными от нашего грубого поцелуя, это все, что я могу сделать, чтобы не схватить ее снова.

– Хейден...

Где-то я нахожу в себе желание увеличить расстояние между нами.

– Я сказал «нет», Перри. Я не проведу с тобой ночь. Я не вижу тебя в этом качестве.

– Чушь собачья. – Она смотрит вниз на твердую длину под ширинкой моих шортов. – Ты лжешь.

Неважно, что говорит мой рот, член выдает меня.

– Я хочу женщину. Ты всего лишь ребенок.

– Я недостаточно взрослая, потому что я девственница?

Она выглядит обиженной.

– Сексуальный опыт не имеет к этому никакого отношения. – Последнее, что я хочу сделать, это побудить ее найти первого же придурка, чтобы лишиться невинности. – Но ты никогда не оплачивала счета и не проводила ночь под крышей, на которую тебе приходилось зарабатывать. Черт возьми, в прошлом месяце ты все еще хвасталась старшей школой.

Поскольку она вела домашнее хозяйство в отсутствие матери почти восемь лет, обвинять ее в незрелости – это удар ниже пояса. Но я не могу чувствовать себя плохо из-за того, что говорю все, что остановит ее падение.

– Мы находимся в разных отрезках нашей жизни, Перри.

– Ты любишь меня, – бросает она. – Я знаю. То, как ты поцеловал меня, доказало это.

Дерьмо.

– То, как я поцеловал тебя, доказывает, что я парень, которому нравятся киски. И если бы ты не была дочерью Дэна, я бы, наверное, согласился. Но это так, и я не хочу портить нашу дружбу. Так что я ухожу.

Я поворачиваюсь, чтобы выйти из ее комнаты, прежде чем сделаю все возможное, чтобы стереть это удрученное выражение с ее лица и заменить его удовлетворенной улыбкой.

– Подожди! – кричит она.

Отчаянная дрожь в ее голосе почти убивает меня.

– Возьми его. – Она марширует передо мной и шлепает мне в руку свой последний игровой жетон, а затем посылает мне решительный взгляд. – Сохрани его. Каждый день, когда меня не будет, я хочу, чтобы ты смотрел, чувствовал и вспоминал меня. Знай, что я буду беречь себя для тебя. Однажды, Хейден Хьюз, ты захочешь меня. Не только мою киску... меня. Когда этот день настанет, верни мне жетон. В любое время и в любом месте я буду твоей. Тогда я докажу, что я именно та женщина, которая тебе нужна.

Маленький металлический диск обжигает мою ладонь, когда она проходит мимо меня к смежной ванной.

Она захлопывает дверь, и я с проклятием засовываю жетон в карман. Конечно, она бы так легко не сдалась. Настойчивость – одно из качеств Перри, которым я обычно восхищаюсь. Сегодня это заставляет меня чертовски бояться, что она действительно будет ждать, пока воспоминание об этом обжигающем поцелуе не сломит меня, и я больше не смогу сопротивляться ей.

– Этот день не наступит, – кричу я ей через дверь, но это пустые слова. – Увидимся во время рождественских каникул. И мы не будем говорить об этом ни тогда, ни когда-либо еще.

Когда выхожу из дома и уезжаю в ночь, я не испытываю облегчения. На самом деле, я не могу не задаться вопросом, не совершил ли я только что самую страшную ошибку в своей жизни.