Ника вздрогнула, как от удара, едва не заскрипев зубами в бессильной злобе. Здешняя хозяйка и в самом деле считает её дикаркой!

- Пошла вон! - с трудом выдохнула девушка, крепко сжав кулаки и чувствуя, как лицо покрывается краской от унижения.

- Я не могу не выполнить приказ госпожи, - тусклым голосом отозвалась рабыня, и вытянув вперёд руки, распростёрлась ниц перед грозной гостьей. - Иначе меня накажут.

В солнечных лучах, пробивавшихся сквозь узкое отверстие над дверью, тускло блеснул ошейник. Ника с шумом втянула в себя воздух.

- Вот батман! Да как хочешь!

К сожалению, её первоначальная оценка здешней гигиены оказалась, мягко говоря, слегка завышена. Да, это не лопухи и не пучки травы. Но жительнице двадцать первого века не могло прийти в голову, что тряпочки, выполнявшие роль туалетной бумаги, используют неоднократно! Рабы их стирают, сушат и вновь приносят в хозяйскую уборную. Мдя! Этот мир не перестаёт её удивлять. Кстати, отсюда следует и ещё один вывод: слуги и рабы справляют нужду в другом месте.

После посещения туалета, местная невольница препроводила гостью в ванную комнату, располагавшуюся по другую сторону кухни. Там уже суетилась Риата, подливая горячую воду в маленький, квадратный бассейн. Каменный пол блестел чистотой, ровно оштукатуренные стены украшали росписи в виде моря со знакомыми рыбами и водорослями. Кроме крошечного окна над дверью горели две масляные лампы. Вода тоже оказалась чистой и прозрачной, не скрывавшей три высоких, уходивших вниз ступени.

При виде хозяйки рабыня ещё раз проверила воду и, взяв со скамьи круглую деревянную коробочку, с восхищением сказала:

- Ах, госпожа, посмотрите, какое чудесное мыло!

Ника понюхала знакомую буровато-чёрную массу и почувствовала, как густой аромат фиалок забивает тот неприятный запах, что преследовал её в сантисской гостинице.

- Хорошо пахнет, - согласилась она.

- Представляете, госпожа, здесь есть даже настоящие губки! - продолжала восторженно болтать Риата, демонстрируя большой, с голову взрослого мужчины, пористый комок. - Ей очень приятно мыться. Смотрите, госпожа.

Присев на корточки, рабыня опустила губку в воду, и вытащив, сжала в кулаке.

- Видите?

Паули испуганно охнула, едва не выронив свёрнутое полотенце.

- Я знаю, что это такое, - снисходительно улыбнулась Ника. - Очень удобная и полезная вещь.

- И дорогая, госпожа, - наставительно добавила Риата. - Такие большие на Западном побережье не водятся. Эту из Империи привезли.

И обернувшись к застывшей столбом невольнице Картенов, спросила:

- Правда, Мышь?

- Да, - чуть помедлив, кивнула девушка.

"Хорошо живёт купчина, - хмыкнула про себя путешественница. - Но богатство напоказ не выставляет".

Освободившись с помощью невольницы от платья и сняв нижнее белье, она осторожно спустилась в бассейн, вода в котором доходила ей до пояса. Присев на ступеньку, девушка прислонилась спиной к стенке, устраиваясь поудобнее.

- Добавить душистой травы, госпожа? - заботливо поинтересовалась невольница. - Это мрен и лишица. От них кожа становится мягкой и шелковистой.

- Как-нибудь в другой раз, - подумав, отказалась Ника, ей хотелось просто вымыться. - Подай мыло и приготовь воду, промоешь мне волосы.

Местная невольница с таким странным именем попыталась помочь, но Риата вежливо оттеснила её, не доверяя чужим рабыням свою госпожу. Пожав плечами, Мышь отошла в сторону и встала рядом с Паули, которая рассматривала росписи на потолке, где клубились не то облака, не то клубы пара.

Внезапно с лёгким скрипом распахнулась тяжёлая дверь. От порыва ветра заметалось пламя светильников. Быстро вошла Тервия, и в комнате почему-то сразу стало тесно. Женщина бросила недовольный взгляд на свою рабыню и служанку гостьи. Видимо, хорошо изучив характер хозяйки, Мышь исчезла со скоростью одноимённого зверька, спасавшегося от кошки. А Ника торопливо сказала:

- Паули, оставь полотенце и жди меня в комнате.

- Хорошо, госпожа, - поклонилась понятливая гантка.

Только Риата, как ни в чём не бывало, продолжала намыливать плечи госпожи.

- Постель вам уже застелили, госпожа Юлиса, - проговорила хозяйка дома. - Я приказала набить матрас сушёной морской травой, а на пол постелили медвежью шкуру.

- Благодарю вас, госпожа Картен, - кивнула мокрой головой гостья.

- Надеюсь, теперь комната вам понравится?

- Она с первого взгляда показалась мне очень уютной, - улыбнулась Ника, поворачиваясь так, чтобы рабыня смогла потереть ей спинку, и старалась держаться как можно непринуждённее. Судя по рассказам Риаты, её бывшие хозяева частенько вели светские беседы с гостями, позволяя невольникам себя мыть, расчёсывать и всячески ублажать. Рабы - не люди, а лишь говорящие вещи. Как жителю двадцать первого века не придёт в голову стесняться кофеварки или телевизора, так и местные не смущаются своих рабов. Вспомнив ещё одну историю, рассказанную Риатой, путешественница проговорила:

- У вас прекрасный дом, в нем так удобно и красиво. Сразу чувствуется опытная и твёрдая рука заботливой хозяйки.

Тервия довольно улыбнулась. Чувствовалось, что речи гостьи пришлись ей по душе.

- К мужу пришёл Тренц Фарк, и я оставила их вдвоём, - вздохнула она, присаживаясь на скамейку, аккуратно подвинув в сторону сложенное платье Ники. - Пусть поболтают о политике, торговле и других важных для мужчин делах.

Женщина, явно играя, жеманно поджала губы.

- Не понимаю, что интересного они находят во всей этой суете?

Ника как раз вспомнила один философский трактат из числа тех, которые почти силой заставлял её читать Наставник.

- Первейший долг мужчины - заботиться о своей семье, - проговорила она, стараясь, чтобы голос звучал как можно серьёзнее. - Господин Картен прилагает очень много сил, чтобы обеспечить благополучие близких. Ему приходится принимать ответственные и трудные решения. А чтобы не ошибиться в них, надо знать, что происходит в городе. Иногда самая незначительная мелочь имеет значение. Думаю, что только из-за этого ваш достойный супруг, вместо того чтобы наслаждаться встречей с семьёй, беседует с господином Тренцом Фарком.

И улыбнувшись ошарашенной Тервии, добавила:

- Хорошо, что мы, женщины, избавлены от таких забот. Они у нас другие - муж, дети, дом.

- Вы правы, - наконец, кивнула хозяйка, явно не ожидавшая от гостьи подобных слов. - На главе семьи лежит огромная ответственность. Нам остаётся только помогать и поддерживать мужа. Всякий раз, когда Мерк уходит в море, я не устаю молиться бессмертным богам, ожидая его возвращения.

- Господин Картен - опытный и умелый мореход, - сказала Ника, выходя из ванной. - У него крепкое судно и надёжный, храбрый экипаж.

- Да, но в этот раз он едва не погиб! - вскричала женщина. - А я не один раз приносила жертву Нутпену. Даже подарила храму расшитое покрывало!

- Быть может, именно из-за ваших молитв и щедрых жертв владыка пучины позволил Яробу вырвать наш корабль из объятий своей дочери Андих, - наставительно проговорила девушка, с неприязнью чувствуя, как глаза Тервии беззастенчиво шарят по её обнажённому телу. Возможно, женщину заинтересовали невиданные ранее трусики? Но уж больно оценивающим и липким показался ей этот взгляд.

- Да и потом мы много раз проходили рядом со смертью.

- Мерк говорил, вы спасли ему жизнь, - вдруг сказала хозяйка. - Как это случилось?

- Вам лучше спросить у мужа, госпожа Картен, - гостья повернулась спиной, давая возможность рабыне расправить платье красивыми складками и соображая, как лучше отвертеться от ответа на столь щекотливый вопрос. Они же с капитаном не обсуждали, кому и что можно говорить. Сболтнёшь чего-нибудь ненароком, потом хлопот не оберёшься. Подстёгнутая чувством опасности память вновь нашла подсказку у местных философов. Все же не зря она читала их словесную муть.

- Только не подумайте, будто я пытаюсь что-то скрыть, - предостерегающе проговорила девушка, заметив тень неудовольствия на всё ещё красивом лице собеседницы. - Просто с моей стороны будет слишком самонадеянно заявлять о том, будто я спасла жизнь вашему мужу. Но если он так считает, то пусть и рассказывает сам.