- Маленький господин проснулся, а ты спишь, как жаба зимой? - продолжала распекать хозяйка, заметно успокаиваясь. - Хвала бессмертным богам, с ним ничего не случилось. А то бы...

Она плотно сжала губы, но от этого молчания даже Нике стало не по себе.

- Вставай, ослица старая, - наконец проворчала супруга морехода. - Ещё раз заставишь меня на тебя кричать - прикажу запороть до смерти!

- Спасибо, добрая госпожа, - нянька пыталась поцеловать сандалию госпожи.

Путешественница вернулась на табурет. Риата принялась споро делать причёску, тщательно расчёсывая каждую прядку перед тем, как заплести в косы и аккуратно закрепить шпильками. Отступив на шаг, томно вздохнула и гордо осмотрела творение своих рук.

- Вы так красивы, госпожа Юлиса!

Ника промолчала, хотя ей тоже понравилось своё отражение в зеркале. Красиво уложенные темно-русые волосы напоминали корону.

"Не хватает только бриллиантовой диадемы или хотя бы заколки с сапфиром", - подумала девушка, пообещав себе не продавать последний драгоценный камень без самой крайней нужды.

Послышались стремительно приближающиеся шаги. Девушка в ожидании посмотрела на дверной проём. Без какого-либо стука или предупреждения, отодвинув циновку, вошла Тервия. Окинув взглядом комнату, она растерянно спросила:

- Госпожа Юлиса, вы не видели Вестакию?

- Сегодня нет, - покачала головой путешественница.

Буквально за секунду лицо хозяйки дома сделалось бледным, словно густо покрашенная свежей известью стена. Губы мелко задрожали, и не сказав ни слова, она выбежала, чтобы через несколько секунд громко хлопнуть дверью супружеской спальни.

Девушка выскочила в соседнюю комнату. Кровать дочери консула оказалась не слишком аккуратно заправлена. Ника инстинктивно шмыгнула за стену, когда, громко шлёпая босыми ногами, к лестнице промчался мореход, одетый только воздухом. Следом, прикрывая рот рукой, бежала супруга.

Путешественница выглянула в окно.

Получив удар в ухо, Терет рухнул навзничь, но быстро очнулся, и встав на колени, принялся уверять, что никто ни утром, ни вечером за ворота не выходил, что он сторожит исправно, и мимо него даже мышь не проскочит.

Услышав за спиной взволнованное сопение Риаты, Ника поморщилась, знаком велев отойти подальше.

В памяти вдруг всплыл услышанный вчера вечером крик. Быть может, ей совсем не померещилось? Припомнив, откуда он доносился, девушка торопливо спустилась вниз.

Голый Картен продолжал допрашивать привратника, но тот упрямо стоял на своём, не обращая внимание на оплеухи. В дверях кухни сумрачным монументом застыла Кривая Ложка, из-за которой выглядывали горевшие жадным любопытством лица рабов. Но едва Тервия взглянула в ту сторону, их как ветром сдуло. Только циновка на двери ещё колыхалась какое-то время.

Не приставая к хозяевам, которым сейчас явно не до неё, гостья проскользнула в мужской зал, а оттуда в сад. Оглядевшись и вспомнив расположение дома, она направилась к левому забору. Справа он примыкал вплотную к соседнему участку, за самой длинной, протянувшейся параллельно фасаду, частью ограды располагалась широкая, довольно оживлённая улица. А вот слева пролегал узкий, тёмный переулок.

Рачительная хозяйка госпожа Картен использовала каждый клочок земли. В густой тени высокой стены протянулась короткая грядка или клумба, усаженная какими-то растениями с широкими светло-зелёными листьями, украшенными по краям белой каймой. На этом великолепии сразу бросалась в глаза вытянутая ямка, представлявшая из себя отпечаток пятки и части стопы, обутой скорее всего в обычные для Канакерна сандалии.

Подтянув подол платья, Ника поставила рядом свою ногу. Тут наследила явно не дочка морехода. У неё размер ещё меньше. Девушка ещё раз огляделась вокруг. К сожалению её опыта в чтении следов оказалось явно недостаточно, и ничего заслуживающего внимания она не разглядела. Впрочем, и увиденного оказалось вполне достаточно, чтобы сделать вывод: кто-то большой случайно наступил на край клумбы, втоптав в землю широкие листья. Осталось понять, откуда он здесь взялся?

Путешественница стала рассматривать сложенную из камней стену, очень скоро заметив зацепившийся за выступ комочек земли, по виду ни чем не отличавшийся от той, которая покрывала грядку. Или всё же клумбу? Разве что посветлее, потому что успела подсохнуть. А на самом верху еле различимые с такого расстояния чуть колыхались под ветром несколько коротких волосков, очень похожих на тонкую леску.

Громом прозвучавший в тишине скрип дверей, заставил девушку вздрогнуть. Вошедшая Мышь, скользнув по ней равнодушным взглядом, крикнула:

- Молодая госпожа, где вы!?

И зачем-то заглянула за росший возле скамейки цветочный куст.

Тут же, словно по команде, подобные возгласы послышались дома и на дворе. Очевидно, совсем потеряв голову, родители приказали рабам искать дочь повсюду.

Гостья встретила уже успевшего облачиться в хитон морехода на галерее. Озабоченный неожиданно свалившимися бедами, он так бы и пролетел мимо, если бы Ника не вцепилась ему в руку выше локтя.

- Отстаньте, госпожа Юлиса! - глаза купца полыхнули гневом, хотя он и старался говорить вежливо. - Не до вас!

- Это касается вашей дочери, господин Картен, - разжала пальцы девушка.

- Вестакии? - встрепенулся тот и сам схватил собеседницу за руки. - Где она? Что вы знаете?

- Думаю, вам надо самому посмотреть, - отвела взгляд путешественница. - Пойдёмте.

Странно, но купец почему-то не стал ни спорить, ни настаивать на немедленном ответе.

Они вошли в зал, где кто-то из рабов уже раздувал очаг, когда сзади раздался крик:

- Мерк, ты куда?

Позабыв о важности и солидности, за ними по галерее тяжело бежала Тервия.

- Госпожа Юлиса хочет что-то сказать о нашей дочери, - бросил через плечо консул.

- Показать, - мягко поправила его Ника, поманив за собой.

К чести морехода тот сразу всё понял, несмотря на взвинченное состояние, а вот его супруге пришлось объяснить.

- Кто-то спустился в сад по верёвке и наступил на этот листок, - сказал девушка. - Видите след?

- О боги! - только и смогла пролепетать женщина.

- А потом забрался обратно, - продолжала путешественница, втайне гордясь своей наблюдательностью. - И оставил на стене прилипшую к сандалию землю.

Не слушая её, Картен выбежал из сада, оставив Тервию переваривать услышанное. Ника устремилась за ним. Не задерживаясь, купец сам отпер калитку, оттолкнув суетящегося привратника.

Гостья догнала его на улице возле проулка. Присев на корточки, консул рассматривал две кучки помёта, отстоявшие друг от друга сантиметров на двадцать. Не понимая, чего он в них нашёл, девушка окинула долгим взглядом узкий, сумрачный переулок, не найдя там ничего интересного. А вот под ногами на камнях мостовой темнело тёмно-бурое пятно, по которому ползали зелёные, блестящие мухи.

- О, яйца Нутпена! - рявкнул мореход, хлопнув себя ладонями по коленям. - Член Дрина! Куда только смотрели домашние боги!? Так вы храните мой очаг?!

Вскочив, он потряс крепкими кулаками.

- Вам бы только принимать жертвы, да в спальнях подглядывать, неблагодарные бездельники!

- Что случилось? - спросила Ника, встревоженная такими богохульствами обычно уважавшего небожителей купца.

Бросив разъярённый взгляд на невольно попятившуюся собеседницу, тот выдохнул:

- Здесь стоял осел. Долго стоял! Два раза успел обгадиться!

Вдруг он посмотрел куда-то за спину девушки.

Напруженная в ожидании неприятностей, та быстро шагнула в сторону, одновременно обернувшись.

Но это оказалась Тервия. В отличие от своей гостьи, она не забыла набросить на голову накидку и, очевидно, поэтому задержалась.

Правая нога Ники неожиданно поехала в сторону. Путешественница едва успела опереться рукой в стену, а подняв сандалию, увидела раздавленный абрикос с чёрным ядрышком. Чуть в стороне, застряв между камнями, лежал ещё один. Облепившие сладкую мякоть осы взвились вверх с недовольным жужжанием.