Мысли мистера Рикардо прервал звук открываемой двери и свет, упавший на белый гравий дорожки.

– Мосье Ано? – осведомился высокий голос.

– Да.

– Входите. Со мной мосье Тидон. Я слегка забеспокоился, увидев неожиданных визитеров в моем саду в столь поздний час. Надеюсь, вы расскажете нам обо всем, чем занимались в Бордо.

– Обо всем? Я занимался слишком многим, мосье виконт, – сухо отозвался Ано. – Моро!

Ассистент шагнул вперед из темноты, и трое посетителей последовали за хозяином дома в вестибюль. Но только двое из них пересекли порог библиотеки. Моро остался за дверью.

Магистрат застегивал перчатку на правой руке. Он вежливо кивнул Ано и мистеру Рикардо.

– Вы разочаровываете меня, мой дорогой Ано, – печально промолвил он. – Я не ближе к Бордо, чем два дня тому назад.

– Напротив, мосье, – улыбаясь, отозвался Ано. – Вы практически уже там.

Тидон выглядел озадаченным.

– Превосходно! – Казалось, он собирался потребовать объяснений, по передумал и повторил с еще большим энтузиазмом: – Да, превосходно! Ничто не скроется от парижской полиции!

Ано покачал головой.

– Мосье, чем дольше я занимаюсь своим ремеслом, тем скромнее я становлюсь… – Из всех лживых заявлений, которые мистер Рикардо слышал от Ано (а имя им легион), это было настолько беспардонным, что у Рикардо перехватило дыхание. – Ибо я все сильнее убеждаюсь, что нашим успехам мы в основном обязаны удаче и ошибкам других.

– Попытайтесь убедить меня в этим завтра утром. – Магистрат поднялся и протянул левую руку к своей шляпе.

Ано не откликнулся на это приглашение. Он пересек комнату и остановился спиной к камину, наблюдая за присутствующими.

– Вы уходите, мосье судья? – спросил Ано.

Тидон остановился с видом человека, собиравшегося попросить разрешения удалиться.

– Моя машина ждет меня уже…

– Почти час, – прервал Ано.

– Должно быть, вы прошли мимо нес во дворе старого шато.

– Мы вошли через калитку, которую мосье де Мирандоль сегодня так усердно красил, – сказал Ано.

«Это очень странно, – подумал мистер Рикардо, сознавая, что атмосфера насыщена важными событиями, но понятия не имея, что это за события. – Судья спрашивает у подчиненного позволения удалиться и превращается вместе с хозяином дома в соляной столп при простом упоминании этим подчиненным, что он воспользовался недавно покрашенной калиткой».

В словах Ано явно крылась какая-то изощренная угроза, которую ощутили виконт и магистрат. Тидон первым взял себя в руки.

– Значит, вы прибыли кружным путем – мимо Шато-Сювлак, – с улыбкой заметил он. – Разумеется, вам хотелось взглянуть, что там происходит.

– Ни в одном окне не было света, – сообщил Ано.

Магистрат, как хороший актер, воспользовался возможностью для реплики:

– Мы, провинциалы, ложимся спать рано. – Он посмотрел на часы. – О-ла-ла! Что скажут славные жители Вильбланша, когда машина мосье судьи вернется в столь поздний час?

– Вам не так уж далеко добираться. – Слова Ано прозвучали подобно ударам молота по наковальне. Судья повернулся на каблуках, как будто невидимая, по властная рука легла ему на локоть. – Практически два шага, мосье Тидон.

Значение взглядов, которыми они обменялись, было трудно не понять. «Что вы знаете?» – спрашивал магистрат. «Не скажу», – отвечал Ано. «Вы осмеливаетесь угрожать мне?» – «Я осмеливаюсь исполнять свой долг». Они стояли, глядя друг на друга, и мистер Рикардо ломал себе голову над тем, до какой степени Тидон готов забыть о своем статусе. Казалось, вся иерархия системы правосудия рассыпалась в прах, словно сгнивший от времени старый дом.

– Некоторые провинциалы превращаю! – ночь к день, – продолжал Ано. – Мосье викой г, например.

Виконт отнюдь не радовался, что его вовлекли в разговор.

– Да-да, – кисло улыбнулся он. – Я работаю ночью.

– Причем не в вашей превосходной библиотеке. – Это было скорее констатацией факта, чем вопросом. – Меня это удивило.

Виконт ответил слишком быстро, как человек, предвидевший смущающий вопрос и приготовивший убедительное объяснение:

– Зимой я занимаюсь не слишком важной работой здесь. Деревья защищают от ветра и холода. Но летом я пользуюсь большой комнатой наверху. Вообще-то она предназначена для наших литературных и философских конференций. Конечно, в Медоке они интересуют немногих, но некоторые оказывают мне честь, приезжая из Бордо, чтобы посетить их. Увы, в основном женщины! Я знаю, что для солидности необходимо присутствие мужчин, по мы, маленькие люди, не можем на это рассчитывать. Дамы – другое дело! Вы не представляете, сколько «синих чулков» в этом уголке Франции…

Ано с убийственной иронией прервал этот поток гладких фраз, лившийся из слишком маленького рта со слишком красными губами:

– И среди этих «синих чулков» вы, несомненно, числите вдову Шишоль?

Мистеру Рикардо показалось, будто сердца этих двух мужчин находятся между молотом и наковальней и получили сильный удар. Они стояли неподвижно, как куклы. Затем виконт вытер вспотевшие ладони.

– Вдова Шишоль? – переспросил он дрожащим голосом.

Тидон посмотрел на своего друга и поднял брови, словно говоря: «Этот человек спятил!» Однако лицо его было смертельно бледным, а глаза сверкали, как раскаленные угли.

– Вдова Шишоль? – повторил де Мирандоль. – Нет, я никогда о ней не слышал. Возможно, вам будет интересно, мосье Ано, взглянуть на комнату, где я работаю в теплую погоду? Вы сразу оцепите мой выбор.

Ано пожал плечами.

– Раз вы приглашаете меня туда, мосье, значит, там не на что смотреть, – ответил он, но виконт не принял или не понял отказа.

– На сей раз вы не правы, мосье Ано. Прошу вас подняться вместе с вашим другом. – Он распахнул дверь и отпрянул. – Я забыл, что вас трос.

– Мосье Никола Моро – мой ассистент.

Ано двинулся вперед, не проявляя никакого энтузиазма. Он выглядел всего лишь удовлетворяющим прихоть хозяина дома. Мистер Рикардо, напротив, был возбужден до предела. Он надеялся, проведя несколько минут в комнате наверху и почувствовав ее атмосферу, обнаружить какую-нибудь важную деталь, ускользнувшую от остальных. Виконт шел впереди. Возле библиотеки коридор поворачивал налево к спиральной лестнице, ведущей на площадку с большой дверью. Де Мирандоль открыл ее и включил свет. Ано и Рикардо вошли в длинную комнату с обшитой панелями стеной слева и рядом окон справа.

Мистер Рикардо задержался у двери. В этих окнах позапрошлой ночью свет горел до двух часов. Стараясь ни о чем не думать, Рикардо рассчитывал, что воздух комнаты сам пришлет сообщение, которое ему останется только записать наподобие диктофона. Однако никаких сообщений не последовало.

Рикардо окинул взглядом комнату. У стены стоял ряд стульев, готовых к расстановке по местам для конференции или лекции. В центре помещался длинный стол, на одном краю которого, ближнем к двери, находились несколько книг, блокнот с промокательной бумагой, чернильница, красное гусиное перо для письма и пачка бумаги с текстом. У дальнего конца, на помосте, похожем на те, какие бывают в классной комнате для стола и стула учителя, стоял стол, покрытый сукном, над которым виднелись дверцы степного шкафа. В комнате не было абсолютно ничего таинственного или экзотического. Она выглядела самым подходящим местом для философских конференций, где доминируют дамы. Мистер Рикардо пребывал в растерянности. Он находился в центре тайны, как корабль в центре циклона, где царит обманчивое спокойствие, хотя со всех сторон бушует ураган. Еще никогда он не был так разочарован.

– Теперь вы видите разницу в летнюю ночь между этой комнатой и библиотекой, – заговорил виконт де Мирандоль. – Здесь прохладно и много воздуха. Сидя за своим столом, я вижу в открытых окнах Сювлак и Жиронду, вижу огни судов на реке. Мирный пейзаж навевает мысли.

Виконт не повторил ошибку Дайаны Тэсборо, открыто признав, что Рикардо видел свет в окнах этой комнаты в два часа ночи и объяснив причину. Усевшись на стул за длинным столом лицом к окну, он указал на открывающуюся ему картину широкого пространства и реки под звездным небом.