И вот теперь, когда уже все кануло в прошлое, голос главной редакторши московского издательства прозвучал подобно колоколу ее судьбы.

— Надеюсь, ты меня-то не подозреваешь? — Алла догнала Ольгу Васильевну, когда та из учительской снова пошла на очередной урок, и остановила в коридоре у дверей класса, откуда звучал ровный голос учительницы, диктующей текст. С нее. слетел весь легкомысленный вид. Теперь она была похожа на испуганную пай-девочку.

— Да что ты, Аллочка! Кого тут можно подозревать! Я сама виновата, что так получилось!

— Оль, ты знаешь, у меня есть план. Надо оставить другую сумку, тоже с толстым пакетом, только туда положить не деньги, а сложенную газету с краской. И спрятаться в шкафу. Вор полезет в сумку, потянется за газетой — и тут его можно хватать с поличным. В шкафу даже нашла дырочку, ага, чтоб подглядывать. У нас же шкаф старый, наверно, кто-то уже подглядывал. Ты согласна?

— Как-то не знаю… Кто этим займется?

— Слушай, а про этого своего, как его, Степанянца, ты не подумала?

— Про Гошу Захарьянца? — переспросила Ольга и с уверенностью ответила: — Нет. Кто угодно, только не он!

На педсовете все сидели с угрюмыми лицами — ведь, скорее всего, рядом с кем-то из них находился тот самый, что вытащил доллары. Отвратительное чувство!

— О том, что случилось, говорить много не буду, — сказал директор. — Я считаю, что это хищение не у Ольги Васильевны, а у самой гимназии, причем не только большой суммы денег, которые она добровольно пожертвовала на оборудование кабинета, но, что гораздо важнее, — доброго имени нашей гимназии. — Директор, которого столько раз высмеивали за его банальность, невежество, на этот раз сказал именно те слова, которые роились в голове его. И, может быть, впервые его слушали с уважением. — Похитителю дается шанс — до утра он еще может вернуть деньги. Если деньги не будут возвращены, я буду вынужден обратиться в следственные органы.

— Надо, чтобы все прошли через детектор лжи! — выкрикнул кто-то.

— При чем тут детектор? — сердито проговорил преподаватель физкультуры. — Уж это совсем унизительно! Да и где вы его возьмете?

В зале сразу началось шевеление, многие стали обсуждать, помог бы детектор или нет. Кто-то принялся рассказывать на эту тему американский анекдот.

— Шутки, уважаемые коллеги, неуместны, — навел железной рукой порядок в рядах директор. — Ольга Васильевна, может быть, вы выскажетесь?

Ольга чувствовала себя как оплеванная. От всех остальных ее словно отгораживал невидимый стеклянный колпак. Даже здесь, в актовом зале, с ней никто не сидел рядом. И главное, что теперь возникшую ситуацию она сгладить не в силах. Даже если немедленно принесет другие пять тысяч. «А те, первые, где?» — сразу спросят ее. «Это они и есть,— ответит она. — Знаете, это мне просто показалось, что у меня их украли. А на самом деле они дома лежали». — «Так что ж ты, дура, наделала с нами со всеми! Растяпа несчастная!» Правда, есть еще один выход — прийти утром раньше всех и подложить собственные доллары незаметно.

— Не надо Ольге Васильевне высказываться, у нее и так потрясение! — выкрикнул Леня Казанцев.

Все-таки не промолчал их бывший директор, вступился, за что она ему сейчас была благодарна.

— В таком случае считаю педсовет закрытым. Прошу всех до завтра сор из гимназии не выносить. А утром будем действовать по обстоятельствам.

— Оль, я бы на твоем месте все-таки проверила этого Захарьянца, — в первый раз Аллочка правильно назвала фамилию Гоши.

Они возвращались в учительскую.

— Хорошо, проверю, — согласилась Ольга Васильевна. Она была готова сейчас согласиться с чем угодно, лишь бы от нее отстали.

— Мама, тебе два раза звонил Михаил Ильич. — Павлик, заслышав ее шаги по лестнице, открыл дверь, не дожидаясь звонка. — Очень просил позвонить. Сказал, в любое время.

После педсовета Ольга поехала в институт ставить очередной опыт. Но для опыта требовался жидкий кислород. А кислород, запасы которого кончились еще на прошлой неделе, так и не привезли. Времени, потраченного на дорогу, было жалко, и Ольга решила собрать хотя бы новую установку. Однако и тут выяснилось, что нет подходящих по размеру изогнутых стеклянных трубок, которые они совсем недавно заказывали стеклодуву, и вроде бы только что их была целая куча. Так и пришлось идти к остановке автобуса, ничего путного не сделав.

Усталая от невезучести, Ольга едва доплелась до дома. И Мишин звонок был первой приятной новостью, которая случилась в этот день.

Вот за кого ей надо было выйти двадцать лет назад замуж! Самое нелепое, что ведь она сначала и познакомилась с Мишей. И он привел ее на день рождения к Геннадию. А там с Михаилом начала кокетничать Наташа Дмитренко, вроде бы девушка именинника. И когда все решили выйти ненадолго на улицу, просто так — прогуляться, Оля пошла рядом с Геннадием, чтобы именинник не чувствовал себя брошенным. Наташа же, подхватив Мишу, увела его куда-то в сторону.

Так в результате и получилось, что ей достался пустоватый Гена, а взбалмошной Наташке Дмитренко — Миша. Хотя поначалу именно Гена ходил в удачниках. Его отец был партийным начальником и определил сына на престижное место. А суперхимика Мишу из-за анкеты не брали ни в один почтовый ящик, хотя он получил красный диплом. Он устроился лаборантом и несколько лет получал крохотную зарплату. Был даже смешной момент, когда он защищал диссертацию.

— Вы только учтите, — сказал ему тогдашний заведующий лабораторией, — что после защиты вам придется уволиться. Другого места у меня для вас нет, а держать лаборантом кандидата наук я не имею морального права.

К счастью, Мишу перетащил к себе другой завлаб, и там у него начался быстрый рост. Да к тому же и времена пришли другие.

Миша рассказывал об этом своем восхождении на очередном собственном дне рождения. Оля тогда только кончила кормить Павлика и первый раз вышла в люди. Все та же взбалмошная Наташка зачем-то пошла танцевать с Геннадием, ну а Миша пригласил ее. И они разговорились — он о своей работе, она о своей, и долго стояли, переминаясь под музыку и полуобняв друг друга.

Какая-то искра, конечно, между ними тогда проскочила. Вроде бы разговаривали только о работе, однако что-то еще случилось, и Ольга часто вспоминала тот вечер. Но потом Ольга увидела угрюмое лицо Геннадия и побыстрее села с ним рядом.

А несколько лет назад Миша оказался почти в том же положении, в каком последнее время жила она. Наташка Дмитренко, закончив бухгалтерские курсы и поработав для практики в небольшой конторе, устроилась в шикарную иностранную фирму, где надо было обязательно знать язык. С английским у нее было все в порядке, она там быстро прижилась и даже сумела окрутить американца, который был лет на десять моложе ее. На его деньги она открыла ресторан под названием «Анна Каренина», потом купила половину этажа на Невском и сделала там гостиницу. Теперь она роскошная бизнес-дама, встречает Рождество на Канарах, а бедный Миша — полузабытый эпизод в ее яркой жизни…

Ольга взяла телефонную трубку и закрылась в своей комнате. В последние месяцы она чувствовала неловкость, разговаривая подолгу с Мишей по телефону при сыновьях. Миша отозвался сразу и мгновенно ее узнал.

— Оля! — Вместо привычной радости, которая звучала всегда в его голосе, Ольга неожиданно почувствовала тревогу. — Как хорошо, что вы звоните! Я вам тоже звонил. Несколько раз.

— Миша, что-нибудь случилось? Суббота отменяется?

В ближайшую субботу они должны были пойти вместе в Дом ученых. Но видимо произошло что-нибудь неожиданное.

— Суббота? — переспросил Миша с недоумением. — Какая суббота? — Все понятно. Он помнил наизусть безумной длины химические формулы своих соединений и никогда не знал, какое сегодня число. Но только она собралась ему напомнить, что у них намечено на субботу, как Михаил ее перебил: — Ах, суббота? Простите, Олечка, конечно, не отменяется. — Он несколько мгновений помолчал, а потом спросил уже совсем с другой интонацией: — Олечка, скажите, вы ничего не получали от Генки? Никаких сведений?