Познакомился он с будущей своей матушкой все на той же семинарской кухне. Жена его родом из Белоруссии, из бедной крестьянской многодетной семьи. С раннего детства привыкла она к труду. Абсолютно тихое, смиренное и безропотное создание, она обладала веселым нравом и легким характером. Почти четверть века назад она оставила свою семью и уехала работать в семинарию в поисках духовного служения и личного счастья, где и обрела горячо любимого супруга, которого называла Федечкой и перед которым всю жизнь преклонялась, безропотно неся тяготы священнической жизни и материнской доли.

За два месяца до трагической гибели у отца Федора и матушки родился девятый ребенок. Трудно представить, что пришлось пережить вдове отца Федора, так внезапно оставшейся одной с девятью детьми. Отец Федор погиб 21 февраля, в день своих именин, по дороге в Плес, разбившись на машине вместе с водителем.

Узнав о трагедии, из Новосибирска сразу же прилетел его брат — владыка Сергий, тогда бывший епископом Новосибирским и Бердским. Владыке пришлось облачать останки брата в священнические одежды и полагать их во гроб. Говорят, родным он брата так и не показал, сказав, что страшно смотреть. А матери показал лишь одну щеку сына.

Братья Федор и Сергий очень любили друг друга, о силе их связи между собой знают только самые близкие люди и Господь Бог. Кончину брата владыка Сергий пережить не смог. После похорон он так и не пришел в себя от горя, постепенно терял силы и угасал. Скончался владыка Сергий через восемь месяцев после похорон возлюбленного брата, которого в детстве носил на руках и останки которого собственноручно укладывал во гроб.

Для жены отца Федора смерть горячо любимого мужа не прошла бесследно — она тоже словно начала таять, подверглась тяжелому нервному расстройству. Хотя ее старшие дочери уже замужем и подарили своей неутешной маме внуков, все равно, видя эту семью, понимаешь, что печать горя с них так и не сошла. И даже маленькая Аня, которая знает отца только по фотографиям и рассказам родных, смотрит не по-детски серьезно.

Наверное, это и есть возлюбить даже до смерти, не знаю.

Эта семья — пример редкой в наше время великой любви между родными. Сейчас эта любовь так редко встречается, что невольно удивляешься подобным жизненным примерам. У меня брат и две сестры. Но разве могу я сказать, что они меня любят так сильно? И я не могу сказать, что так их люблю.

Мне рассказывали про одну матушку, которая, похоронив мужа и поскорбев немного, вскоре поняла, что жизнь вдовы намного легче, проще и свободнее. Принадлежишь опять только себе, как до замужества, и не надо больше ждать вечно запаздывающего супруга, принимать гостей, рожать детей, и прочее и прочее.

Если режиссер хочет показать работу врача, то он постарается максимально правильно применить медицинскую терминологию, если он изображает следователя, то поинтересуется уголовным кодексом и не станет придумывать несуществующие статьи и путать термины, дабы не быть осмеянным и не создать низкопробную картину. Представляете, как будет в фильме выглядеть врач, ставящий пациенту капельницу вверх ногами? А как будет выглядеть милиционер с погонами полковника, к которому обращаются «товарищ сержант»? Но если перед режиссером стоит задача изобразить священника, то почему-то режиссер считает, что подойти к этому можно сообразно с собственными представлениями, не утруждать себя излишними деталями. Поэтому в фильмах часто поют совсем не те молитвы, например на венчании заупокойные, актер, играющий священника, неправильно облачен, на пальце у него обручальное кольцо, а реплики он произносит таким голосом, как будто ему наступили на любимую мозоль либо у него случилось обострение геморроя.

Я до сих пор не видела ни одного художественного фильма, в котором священник был бы более или менее похож на настоящего. Конечно, в советское время их по заданию партии и правительства положено было изображать в карикатурном виде, но совершенно непонятно, почему это продолжается до сих пор. Привычка — дело стабильное…

Например, известный сериал про милицию, эпизод, где оперативник встречается со священником. Первое, что бросается в глаза, это несуразно огромный крест на шее. И откуда они такой взяли? Такое впечатление, что со стены сняли и актеру на шею повесили. Второе — режет слух неестественная речь актера.

И так во всех фильмах — священники похожи на ряженых попрошаек из подземного перехода.

А как они разговаривают? Лучше бы молчали. Почему-то считается, что священник в нормальной современной жизни употребляет в речи сплошные славянизмы, как Иван Грозный из фильма «Иван Васильевич меняет профессию», вроде: «Ты почто боярыню обидел?» или «Покайся, дочь моя». Откуда такая дикая необразованность, понять невозможно.

Раз уж мы заговорили о славянизмах, то стоит развеять этот миф и рассказать, как же реально в жизни общаются батюшки, на каком языке они разговаривают. Прежде всего, на нормальном, самом обычном русском языке, если они русские, а не буряты. Конечно, язык священников лексически богаче и больше насыщен фразеологизмами. В их речи полностью отсутствуют сквернословие, божба и чертыханье, к которым так привыкло ухо современного человека. Если вы случайно в автобусе наступаете кому-то на ногу, извиняетесь, то обычно слышите за спиной злобное шипение типа: «Гос-споди». Для священника, да и для любого христианина немыслимо вот так запросто бросаться именем Бога.

Существует своеобразный поповский сленг, в котором славянизмы употребляются в качестве сатирических оборотов. Ведь в большинстве своем священники народ веселый, любящий пошутить, посмеяться, их хлебом не корми — дай поговорить да пообщаться, планида у них такая.

Друг с другом они любят поспорить на различные богословские и богослужебные темы — о сотворении мира, о православной педагогике, о борьбе с сектантами и так далее. Они очень любят встречи, посиделки с друзьями, их споры эмоциональны и красочны. Иногда увлекаются и могут говорить часами, забывая обо всем на свете.

Например, ждет жена мужа вечером дома. Час ждет, два, три. Начинает волноваться, звонит в храм, спрашивает, давно ли ушел батюшка. Поддатый сторож сонно отвечает — давно, часа три назад. Матушку уже и в жар, и в холод бросает. Хорошо, сейчас мобильные есть у всех, даже у школьников. Звонит на мобильный — электронный голос отвечает, что абонент недоступен, попробуйте перезвонить позднее. Попадья уже поседеть готова, и в этот момент «абонент» является домой довольный и радостный. И с детской улыбкой с порога объявляет, что встретил старинного приятеля по семинарии, или пришлось зайти в гости к прихожанам, а там разговор на три часа, мобильный после службы включить забыл, а сам позвонить жене тоже забыл, так был увлечен интересной беседой, что не заметил, как время пролетело. И это безо всякого злого умысла и с таким восторгом, как будто жене настолько интересно, что она в первом часу ночи просто мечтает послушать о его семинарском товарище или о прихожанах.

Еще один миф необходимо развеять. В народе не без помощи художественной литературы и телевидения сложился устойчивый стереотип, что священник — это хмурый, чрезвычайно серьезный персонаж, вечно всех поучающий, который картинно возводит глаза к небу или смиренно разглядывает свои сапоги. Одним словом, через пять минут общения с таким типом начнется мучительная зевота, а через десять может стошнить от изобилия приторного благочестия, излитого на собеседника.

В реальной жизни жеманства и манерности в священниках крайне мало. Как правило, это очень веселые, живые люди, которые просто счастливы в своем служении и как дети радуются всему, что по вере их посылается им Господом. Которые, конечно, имеют свои грехи, человеческие слабости, недостатки, но искренне верят в Бога и в то, что все ниспослано Им. Именно искренность и простота привлекают к ним многих и многих людей. Помните рекламу: «Надо чаще встречаться»? Так вот, чтобы понять этих людей и их служение, надо действительно чаще с ними встречаться.