– Я… я не хотела его разбить! – Ее заплаканные глаза смотрели испуганно и беспомощно.

– Я знаю, что ты не хотела этого, дорогая. – Дик опустился на колени рядом с ней, пытаясь ее успокоить. – Как насчет того, чтобы принять душ, Бет?

– Он… они пытаются убить меня. – Она снова зарыдала, внезапно охваченная дрожью. Вдруг она отстранилась от Дика и с удивлением посмотрела на него. Ужас отразился в ее глазах. – Кто вы?

– Друг, – спокойно ответил Дик, моля Бога, чтобы она полностью не отключилась, и думая о том, что же ему делать, если это все же произойдет. – Меня зовут Дик. Я твой друг, Бет. Ты поняла меня?

Она нахмурилась и промолчала.

– Я хочу обратиться за помощью, – сказал он ей, не зная, понимает ли она его слова, и надеясь, что звук его голоса успокоит ее. – У меня есть один человек, он сможет нам помочь.

– Мне холодно…

– Да, я понимаю.

Ему удалось наконец уговорить ее принять душ. Не желая оставлять ее одну, он был вынужден сам раздеться и встать под душ вместе с ней. Дик уверял себя, что делает это только потому, что Бет беспомощна и что он слишком устал, чтобы… Но он скоро понял, что совсем не так уж и устал.

Она выглядела удивленной и странно послушной и не пыталась протестовать, когда он привел ее обратно в гостиную, и, усадив спиной к огню, принялся сушить ее длинные густые волосы. Наконец он уложил ее на большую двуспальную кровать, и она заснула глубоким, но неспокойным сном.

Дик решил звонить Крису Вудстоку. Он не был уверен, сохранился ли у него номер телефона. Но все же нашел визитную карточку в своем бумажнике и теперь сидел, вертя ее в пальцах и предаваясь воспоминаниям. Они расстались не совсем хорошо, переполненные гневом и недавно пережитым горем. Они даже чуть не подрались, стоя лицом к лицу, оба высокие и широкоплечие. Крис первый пришел в себя, отступил и пробормотал извинения за грубые слова. Расставаясь, он сказал Дику, что, если тому будет нужна помощь, он в его распоряжении. Ради Энн, с горечью добавил он тогда. Потому что любил сестру, несмотря на то, что она выбрала себе такого плохого, по его мнению, мужа.

Бормоча ругательства, Дик стал набирать по очереди номера телефонов, записанные на карточке, надеясь, что хотя бы по одному из них ответят. У него всегда были сомнения относительно секретного правительственного агентства, в котором он якобы работал. Но, к его удивлению, ему ответили. Кто-то, кто не только знал Криса Вудстока и как с ним связаться, но, очевидно, слышал и о нем, Дике Стэнли. Так ему показалось.

Голос по телефону велел ему повесить трубку и подождать, пока «агент Вудсток» позвонит ему. Он выполнил это неохотно, думая о том, чем «агент Вудсток» и остальные «рыцари плаща и шпаги» занимаются теперь.

Через несколько минут зазвонил телефон, и Дик стремительно схватил трубку.

– Ты сказал, чтобы я позвонил, когда мне будет нужна помощь, – произнес он без всяких предисловий.

На другом конце провода воцарилось молчание, затем послышались ругательства, сопровождаемые глухим смехом.

– Рад, что ты не забыл меня, Стэнли!

Пальцы Дика сжали трубку.

– Ты все еще работаешь?

– Я же ответил на твой звонок, не так ли? – Удивление в голосе исчезло, уступив место плохо скрытому нетерпению. – Насколько я понимаю, это не просто знак дружеского внимания.

Наступила очередь Дика выругаться. Он устало потер затылок и сказал:

– Послушай… мне жаль. Я долго не давал о себе знать. Но я не думал… – Он даже не старался закончить фразу.

– Мне в общем-то все равно, – ответил Крис холодно. – Но мать и отец не понимают, почему ты не звонишь им. Черт возьми, она же была их дочерью. Им ее тоже не хватает. И им не легче от того, что ты тоже исчез. Одному Богу известно, почему они до сих пор любят и помнят тебя.

Дик так стиснул зубы, что челюсти заныли.

– Может быть, ты отложишь свои нравоучения, Вудсток? Я попал… в такую ситуацию. И мне необходима твоя помощь как суперагента.

Вудсток пробормотал одно из своих колоритных ругательств.

– Может, намекнешь, в чем дело?

– Мне кажется, тебе лучше увидеть ее самому.

– Где ты?

Дик объяснил.

– И мне нужны некоторые… вещи.

– Вещи? – Крис моментально насторожился. – Оружие?

– Для начала лифчик.

Молчание взорвалось недоуменным вскриком:

– Лифчик?!

Несмотря на все, Дик почувствовал, что улыбается. Он держал в руках белый лифчик Бет, вглядываясь в ярлычок.

– Размер 34 «В» и, конечно, трусики. Маленькие.

– Конечно, – коротко отозвался Крис.

– Джинсы, пара рубашек, наверное, размер десятый. Туфли, примерно шесть – шесть с половиной. Носки. Зубная щетка, расческа. И продукты в расчете на двоих людей, чтобы продержаться три-четыре дня. Может быть, больше.

Последовало напряженное молчание.

– Дело принимает неожиданный оборот!

– Думаю, тебе лучше приехать сюда и увидеть все собственными глазами.

– Договорились, – ответил Вудсток. – Я приеду завтра. – Он помолчал, потом добавил: – Но если тебе срочно понадобится моя помощь, позвони по этому номеру. – Он продиктовал номер телефона в Орегоне. – Передай тому, кто ответит, что я поддерживаю все действия, которые они посчитают необходимыми. Понял меня?

– Это включает и остановку самолетов? – сухо спросил Дик.

Снова молчание.

– Если это будет необходимо. – Голос Криса был спокоен, без тени юмора, и Дик почувствовал, как зашевелились волосы у него на затылке. – Увидимся через несколько часов, Стэнли, и постарайся держаться, хорошо? Потому что мне это совсем не нравится.

И затем он положил трубку.

Это была одна из самых ужасных ночей, полная кошмаров. Он пытался как мог успокоить Бет. Но ни уговоры, ни ласки не действовали на нее: она рыдала, кричала, что не в силах бороться с могущественным Шериданом, что ей лучше умереть, чем находиться в постоянном страхе.

Холодный душ привел ее в чувство, и, все еще всхлипывая и дрожа, она забылась под утро тяжелым сном.

Дик устало вытянулся в кресле рядом с кроватью, наблюдая за спящей Бет. Она беспокойно ворочалась во сне и бормотала бессвязные слова.

Он стал вспоминать, как вот так же сидел у постели умирающей Энн, гладил ее волосы, руки. Как мучительно вглядывался в похудевшее, бледное лицо, надеясь увидеть в нем хоть какой-то намек на выздоровление. Но жизнь покидала ее с каждым днем. И наконец наступил тот страшный день, когда он, не помня себя от отчаяния, отправился в бар Меллоя и напился.

Дик опустил голову. Усталость взяла свое, и он задремал.

Дик сидел, закрыв лицо ладонями и упершись локтями в колени. Он был так измотан, что не мог бы даже сказать, сколько времени провел в этой позе. Голос Бет вернул его к действительности: она застонала, сев на постели. Волосы ее были спутаны, глаза лихорадочно блестели.

– Ты все еще здесь? – В ее голосе слышался укор.

– Я не могу тебя оставить в таком состоянии!

Бет откинулась в изнеможении на подушку и прошептала:

– Мне кажется, что я умираю. Я хочу вернуться в больницу.

– Нет, ты туда не вернешься, – устало отозвался Дик.

– Я очень плохо себя чувствую.

– Так и должно быть. Это последствия тех лекарств, которыми тебя накачивали в Форест Хиллз.

– Боже, как я ненавижу тебя. – Она задрожала и отвернулась от него. – Ну какое тебе до меня дело? Какая тебе разница, если я вернусь обратно?

Большая, подумал он, бросив быстрый взгляд на ее обнаженную спину.

– Я люблю доводить дело, за которое взялся, до конца. Ты выживешь!

Бет вовсе не была в этом уверена, но у нее не хватило сил спорить. Оглядев комнату, женщина попыталась хоть что-нибудь вспомнить… Но единственное, что всплыло в ее сознании, это пережитый ею почти животный страх перед Моллом и его людьми.

Она перевела взгляд на Дика. Он сидел возле кровати, положив руки на колени, измученный не меньше, чем она. Его лицо, небритое, серое от недосыпания, было исцарапано. Бет увидела засохшую кровь и на его рубашке, кровоточащую ссадину на руке… Внезапно ее охватил ужас: она поняла, что все это ее работа.