Теперь я вспомнила и острую иглу в руке жрицы, и пиалу с черной краской. Непонятный угловатый знак на бледной коже Дракона темнел недоброй печатью, и я чувствовала, как горит он и на моей шее.

  - Мне она досталась на память, - Локарис отпустил волосы и снова смотрел на меня, - а тебе как знак и способность. Теперь у тебя есть зверь.

  - Зверь?

  - Да. В мире Силы твоя сущность теперь - зверь. Волк. Он будет иногда выходить и заменять тебя, но я научу это контролировать. Все объясню, но потом. А сейчас тебе нужно отдохнуть. Он поднялся.

  - Я не хочу так, не хочу зверя...

  - Ты должна отдохнуть, все завтра.

  У меня не было сил спорить. Меня утаскивала в сон воля Дракона, она же укутывала теплым покровом, дарила чувство мнимой безмятежности. Локарис стоял великаном у откинутого полога, магические сгустки света множили его тень, а за его спиной мелькнула фигура Майре.

  Но что-то сила мужчины не могла заглушить, не могла прогнать. Того, что было со мной всегда.

  - Обнимите меня, - попросила я и испугалась, что он так и сделает.

  Дракон склонился и легко коснулся моего лба губами:

  - Не будем тревожить рану. Спи. Утренний холод пробился под одеяло и прогнал сон. Вчера, засыпая после разговора с Драконом, я думала только о том, что хорошо бы проснуться через вечность - другую, когда все само собой разрешится. Ну, или начать новое утро, крикнув, как я устала от выкрутасов судьбы, и, что все, хватит.

  Но сейчас я потянулась на лежанке, прислушалась к себе, и поняла, что ничего подобного не хочу. Наоборот, я ощущала какое-то странное воодушевление. Слышала, как звенит посудой и басит мужскими голосами лагерь, как переступают по мерзлой земле копыта коней. Казалось, я могла сосчитать каждого солдата и каждую лошадь.

  Я села, откинув одеяло, и даже не вздрогнула от осенней прохлады, хотя ничего, кроме белой повязки на груди, на мне не было. И боли не было - я повела плечом, махнула рукой - словно ранение тоже только сон. Под бинтами оказался маленький розовый шрам, такой аккуратный, будто с операции прошла пара месяцев.

  Ступни защекотала жесткая шкура на полу, я встала и снова потянулась. Что это? Радость от того, что осталась жива? Но до меня до сих пор не дошло, что я могла умереть. Все прошло слишком легко, я не помнила ни ранения, ни операции. Только слова Локариса о жрице, звере и свою глупую просьбу обнять меня. Тьфу, и как теперь реабилитироваться в глазах Дракона?

  На постели лежала нехитрая одежда, которую слуге императора удалось для меня подобрать. В двух вариантах. И первым было теплое простое платье одной из женщин, сопровождающих армию. Я даже не стала разворачивать этот сверток темно-синего сукна. Зная о стати имперских женщин, я могла поспорить, не глядя, что платье будет висеть на мне во всех возможных местах, а подол окажется длиннее сантиметров на тридцать той длины, которая была, если не удобна, то хотя бы не смешна.

  Второй комплект стал коллекцией 'с миру по нитке'. В нем не было ни одной вещи, сколько-то подходящей мне по размеру, но был огромный плюс - штаны. В жизни бы не подумала, что буду скучать по любой нелепой, неудобной, но имеющей две штанины вещи. Льняная рубашка, шерстяная жилетка и великоватый камзол. Я надела все, кроме жилетки, и вышла из комнатки.

  Для меня переделали место личного слуги императора - Симена, а ему пришлось переселиться в комнату Майре, как я поняла, личной женщины его величества. Ей же пришлось отправиться в палатки к своим товаркам.

  Комнатка плотно примыкала к большой, где, как и в резиденции, 'покои' Локариса совмещали в себе спальню, кабинет, и столовую. Симен должен был слышать любой приказ господина и при надобности быстро появляться в его комнате. Но не я, так что полог еще вчера прибили, и выйти из шатра можно было только через небольшой коридорчик, через который императору подавали еду.

  Я остановилась у столика, мое внимание привлекло яблоко. Оно лежало между пустым кувшином и тарелкой с сухой лепешкой. Яблоко... Не то, чтобы хотелось съесть его, просто эта краснота показалось особенно знакомой. Глупость. Я тронула его, и оно покатилось, уперлось в кувшин. Словно не так давно уже стояла вот так вот у стола...

  Дежавю, не иначе. Я взяла фрукт - будет завтраком, и вышла из шатра. Пегие палатки лагеря лежали по обе стороны широкой, разъезженной дороги и до самого подножия темного леса. Рядом с императорским шатром дымили два костра. У одного, почти потухшего, солдат седлал понурую лошадку. У другого, над которым грелся черный котелок, сидел солдат помоложе и что-то штопал.

  Я пошла ко второму костру, точнее к котелку, меня вдруг одолела жажда.

  - Стой! - крикнули слева, и я замерла.

  И зря. Кричал солдат вовсе не мне. Ни с того, ни с сего, его дремавшая лошадь очнулась и взвилась на дыбы, вырвала повод и бросилась на меня.

  - Стой!

  Я пригнулась, не надеясь отпрыгнуть в сторону, но разве это могло помочь? Подковы блеснули над головой, я зажмурилась, но тело оказалось проворнее, сама не ведая как, я отскочила и тут же встретилась с обтянутой сукном грудью солдата.

  - Боги, она чуть не убила тебя! - кольцо крепких рук сомкнулось на моих плечах и не спешило разжиматься. - Берт, как так можно?

  - Простите, - первый солдат поймал беглянку и вел ее обратно, виновато посматривая на меня. - Адрамелех ее разбери, не знаю, что на нее нашло! Я спокойнее кобылы не встречал. Простите.

  - Да ничего, все обошлось, - я высвободилась из мужских рук. - Сама виновата, встала, как...

  - Ты Айн, не так ли? - перебил солдат. Его русые с рыжеватым оттенком волосы чуть вились и складывались в забавную хаотичную прическу. Он не был похож на имперца ни стрижкой (мужчины почти все носили длинные волосы), ни светлым обликом.

  - Вроде как, - я пожала протянутую руку.

  - Чарли. Мессир просил позаботиться о тебе, если ты выйдешь из шатра. Ты очень ловкая, просто удивительно, как ты выскочила из-под копыт. Испугалась?

  - Нет, - я почти не соврала.

  - Я сам знаю Берта и его кобылу, эта парочка спит на ходу. Боги знают, с чего Сизая так взвилась, - Чарли улыбнулся, так же виновато, как и Берт до этого. Но я не купилась, ясно тут все - Дракон велел приглядеть за мной, а меня чуть не сбила лошадь в трех шагах от шатра. Наверняка этот юноша так же заискивал перед Локарисом, как и другие.

  Чарли подобрал с земли брошенный плащ:

  - Угощу тебя чаем, садись. Он на травах, рецепт мессира. Пробовала? - он осмотрел плащ, потом землю.

  - Иногда мне кажется, что я только его и пью, - я села на деревянный ящик. - Не это ищешь?

  - О, прости!

  Я вытащила из блузы иглу и отдала Чарли.

  - Наверное, она зацепилась за рукав, когда я к тебе побежал. Извини.

  - Ничего, я последнее время просто магнит для всего колюще-рещущего, - я улыбнулась, и напряжение спало с лица парня.

  - Обычно я тоже менее неловок, - он сложил плащ и зачерпнул кружкой чай из котла, протянул мне. - Завтрак для первого раненного. Каши?

  - Нет, спасибо. Не очень-то звание выходит - первый раненный. Почти как почетный неудачник отряда или младший невезунчик второго ранга, - жестяная кружка согрела ладонь, дорожный чай знакомо пах травами.

  - Ну, что ты, никто не считает тебя неудачницей.

  - А все уже знают обо мне?

  - Благодари за это Майре. Ее попросили съехать из шатра императора, когда тебя привезли, - Чарли все же подал мне плошку с кашей. - Просто не попадайся ей какое-то время на глаза. Майре истинная дочь империи, на войне она чувствует себя так же спокойно, как и в покоях. А вспыхивает, как порох.

  - Я не боюсь ее, - я отставила кружку и вытащила из кармана яблоко. - Вот, с императорского стола, в благодарность за завтрак.

  - Благодарю, - Чарли подкинул яблоко, поймал и надкусил.

  - А сам ты не больно-то похож на имперца.

  - Не меньше, чем ты. Но я не буду спрашивать, откуда ты. Дела мессира, только его дела.