Встретились в пустыне, среди песков. Псиллы стояли насмерть, но южный ветер применил обычную для пустыни тактику: он просто засыпал их песком и сверху насыпал высокую песчаную гору.

«И после сей погибели страну их заняли насамоны», — свидетельствует Геродот.

Тихие насамоны. Безответные насамоны. Печалясь о псиллах, они ели саранчу с молоком и, радуясь за себя, ели то же самое.

Святилище

В бытность свою рабом философ Федон трудился в блудилище — не то зазывалой, не то вышибалой. А в свободное время он слушал Сократа, который вел беседы на соседней улице.

Сократ обратил внимание на вышибалу с умным, одухотворенным лицом, а познакомившись с ним поближе, предложил:

— Давай-ка, Федон, мы тебя выкупим из рабства. У меня есть влиятельные друзья, они соберут сколько понадобится.

— А как же моя работа, Сократ? Мы тут задумали превратить наше блудилище в святилище нравственности. Мне поручен важный участок работы: зазывать добродетель и вышибать порок. Это будет такое святилище, Сократ, такое святилище!

— Из блудилища? Ты забываешь, что у блудилища сильная экономическая основа, а у святилища такой основы нет. Как же оно будет существовать? На какие средства?

Федон объяснил, что пока они не собираются останавливать производство. Блудилище будет работать, но оно будет работать на святилище.

— Зарабатывать на блуде и тратиться на добродетели?

— Да, да, конечно! У нас будет публичная библиотека, публичный лекторий, где мы будем читать публичные лекции… Одним словом, большой публичный дом культуры.

— Это очень интересно, — сказал Сократ. — Но все же лучше, Федон, давай-ка мы тебя выкупим.

Так они спорили каждый день, и в споре этом постепенно рождалась истина. И когда истина окончательно родилась, Федон сказал:

— Выкупите меня, Сократ. Нет уже сил ни на блудилище, ни на святилище.

Так Федон стал свободным человеком. А блудилище осталось блудилищем. Ведь для того, чтобы заработать на Святилище, нужно очень много блудить, а когда наблудишь до изнеможения, не хочется уже ничего святого.

Похороны Сократа

Когда Сократа хоронили, он был вниманием согрет: слезу на камень уронили, сочувственно вздохнули вслед. Потом немного погрустили о бренности бегущих лет и написали на могиле:

«У нас незаменимых нет».

Первый из семи мудрецов

Когда у Фалеса, первого из семи мудрецов, спросили, что труднее всего, он ответил, не задумываясь: познать самого себя. А когда у него спросили, что легче всего, он ответил: давать советы.

Идя по легкому пути, потомки великого мудреца создали страну Советов. Но, учитывая возможные трудности, предусмотрели в ней специальный государственный аппарат: органы познания каждого человека в отдельности.

Кухарь Кробил

Посуда бьется к счастью, и, когда греки, бывало, побьют между собой горшки, каждый житель получает по черепку и начинается счастье всеобщего голосования. На черепке писали имя человека, которого следовало изгнать из Афин, или, как они выражались, подвергнуть остракизму.

Каково положение афинского обывателя? Он живет в выдающиеся античные времена, но сам он невыдающийся человек, а если и выдающийся, то прямо в противоположную сторону. И вдруг ему дается возможность. Вручается судьба великих людей.

Дурак, конечно, проголосует против самого умного. Потому что от этих умников нет житья, и если одним умником станет меньше, козыри дураков повысятся.

Посредственность проголосует против таланта, надеясь при его отсутствии сойти за талант. Вор проголосует против честного человека.

Но допустим, человек с черепком не вор, не дурак, не посредственность. Он просто обыватель. К примеру, кухарь Кробил. И он где-то слыхал, что каждый кухарь может управлять греческим государством.

Возможно, это сказал справедливый Аристид. Возможно, мудрый Фемистокл. Но кухарь Кробил, конечно, это запомнил. И уж он-то не преминет проголосовать против этих деятелей, чтобы их поскорей изгнали, убрали с его пути и он, наконец, уже мог начать управлять государством.

Таков глас народа. Он состоит не только из разумных трезвых, справедливых голосов, потому что голосует и дурак Полидор, и пьяница Диотим, и кухарь Кробил, которому не нравится работать кухарем.

Так греки изгнали Аристида и Фемистокла. Так они изгнали великого скульптора Фидия. Так они изгнали самых достойных своих людей, и все потому, что кухарю Кробилу не терпелось управлять государством.

Демокрит на приеме у Гиппократа

Демокрита из Абдеры земляки-абдериты пытались упрятать в сумасшедший дом и обратились за направлением к знаменитому врачу Гиппократу. Но Гиппократ в то время уже дал клятву не использовать психиатрию в политических целях, не производить эксперименты на живых людях и вообще поставить наконец медицину на службу здоровью, отобрав у нее все прочие функции. Поэтому осмотрев Демокрита, Гиппократ дал заключение: «Практически здоров».

— Как это здоров? — возмутился представитель абдеритуправления. — Он же сумасшедший.

Гиппократ сослался на Гомера, которого тоже считали сумасшедшим, и объяснил, что великие люди нередко сходят с ума, но лишь для того, чтоб подняться на новый, еще более высокий уровень.

В это время к абдеритуправленцу подошла его дочь.

— Здравствуй, девушка! — приветствовал ее Демокрит.

— Вот видите, — зашептал Гиппократу абдеритуправленец, — они не знакомы, а он здоровается. Разве так поступают нормальные люди?

На следующий день повторили обследование, и опять Гиппократ пришел к заключению: Демокрит практически здоров.

Но тут опять появилась дочь абдеритуправленца.

— Здравствуй, женщина! — приветствовал ее Демокрит.

— Ну, что вы теперь скажете? — торжествовал абдеритуправленец. — Не далее как вчера он говорил «Здравствуй, девушка», а сегодня говорит «Здравствуй, женщина». А ведь прошла всего только ночь… Ночь?… — он внезапно осекся, побледнел и бросился к дочери: — Бесстыжая, где ты провела ночь?

Пока он это выяснял, Гиппократ спрашивал у Демокрита:

— Коллега, я прошу вас открыть секрет: как вы ставите диагноз?

Анекдоты о Диогене

Сумасшедший Сократ

Диогена называли сумасшедшим Сократом, и это должно было льстить его самолюбию. Сойти с ума — нехитрое дело, тут важно — с какого ума сойти…

Раб и философ

Диоген был нищим, но когда от него сбежал раб, философ ему вслед только посмеялся: «Смешно, если Манет может жить без Диогена, а Диоген не сможет жить без Манета!»

А нам некому вслед посмеяться, потому что мы одновременно и нищие, и рабы. И никто от себя не сбежит — так, чтобы раб сбежал, а философ остался.

Штаны Диогена

По свидетельству Данте, Александр Македонский после смерти оказался в аду. А по свидетельству Рабле, он там чинил штаны Диогена.

Там, в аду, у Диогена появились штаны. Хоть и дырявые, но все же штаны… Плохо только, что из-за них его поместили в ад — поближе к месту новой работы Александра.

Видно, прав был философ: лучше ничего не иметь. Стоило появиться штанам, как начались неприятности.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: