– Челнок-один, челнок-два – старт!

Спустя несколько секунд на обоих обзорных экранах появились темные силуэты стартовавших челноков. Они зажгли бортовые огни и быстро разошлись в стороны. Скоро их совсем не стало видно, и только яркие спаренные желто-зеленые огни показывали их местонахождения.

Навигатор-три повернулся в сторону штурманской панели, собираясь узнать, как идет дело с расчетом новой траектории полета, но в этот момент раздался вызов по внутренней связи:

– Коннект-узел вызывает командира!

Семушкин повернул микрофон к себе:

– Слушаю вас, лейтенант Гоуд.

– С Земли получен ответ на ваше сообщение.

Семушкин тяжело вздохнул:

– Сейчас возьму сеть-очки... – но из кресла подняться не успел, Гоуд проговорил скороговоркой:

– Сообщение не зашифровано, вывожу его на ваш монитор.

Навигатор-три тронул сенсор на панели управления, переводя связь на экран монитора, и по экрану побежали быстрые строки:

«Командиру транспорта «Северное сияние, навигатору-три Семушкину, штаб Космофлота Земного Содружества.

Ваше сообщение получено. К вам направляются два дежурных звездолета Звездного патруля – «Вихрь», класс ГК-малый, и «Буран», класс ГК-малый. Расчетное время прибытия первого – шестьдесят два часа тридцать минут, второго – шестьдесят восемь часов двенадцать минут. Прошу до прибытия указанных звездолетов сопровождать обнаруженный объект, не пытаясь вступить с ним в контакт и не производя никаких телеметрических исследований, кроме оптических наблюдений. Объект может быть опасен!

Командующий Космофлотом Земного Содружества адмирал Кузнецов».

– О-па! – изумленно воскликнул Семушкин, прочитав сообщение штаба Космофлота. Вахтенные офицеры невольно посмотрели в сторону командира, и тот вынужден был пояснить:

– Нам на подмогу направляют два ГК-малых!

– Не может быть! – снова вырвалось у штурмана. – Два перехватчика класса «Глубокий Космос» из-за этого сумасшедшего «камушка»?!

– Выходит так!.. – протянул навигатор-три.

Спустя несколько минут по всему объему транспорта пророкотал голос Главного компьютера корабля:

– Внимание! По счету ноль корабль меняет траекторию полета. Тяговые ускорения три и две десятых g, две и пять десятых g. Члены команды, не занятые на вахте, и пассажиры должны занять личные противоперегрузочные ячейки. Начинаю отсчет: сто... девяносто девять... девяносто восемь... девяносто семь...

Со счетом «ноль» «Северное сияние» вздрогнул – включились двигатели главного привода, и корабль, сойдя с трассы следования, начал едва заметно отклоняться вправо. Спустя несколько минут это отклонение стало весьма заметным, желтоватая искра Пасифе начала медленно перемещаться к левому краю правого экрана и подниматься вверх. Вместе с ней перемещался и ее странный спутник.

Через час Пасифе расположилась почти точно по курсу транспорта и начала медленно приближаться. Расстояние между спутником Юпитера и транспортом медленно сокращалось, а непонятный «камушек», теперь ясно видный на всех экранах центра управления, продолжал держаться в тысяче четырехстах километрах от Пасифе, буквально зависнув на одном месте, и удерживаемый там неизвестными силами. Собственного излучения у него по-прежнему не было, а значит, двигательной установки он не имел!

Наконец расстояние между странным объектом и «Северным сиянием» достигло установленного командиром транспорта – двести сорок тысяч километров. Главный привод корабля смолк, вспомогательные двигатели затормозили его, уравняв скорости Пасифе и «Северного сияния». Штурман ввел в Главный компьютер корабля задание, в соответствии с которым «Северное сияние» должен был автоматически удерживаться именно на таком расстоянии от преследуемого астероида.

В таком состоянии полет продолжался около часа, после чего нетерпеливый штурман поднял голову от панели управления и спросил:

– Мы что, так и будем тащиться следом, ничего не предпринимая?!

У Семушкина и самого чесались руки поближе познакомиться с этим странным объектом, ну хотя бы провести лазерное сканирование его поверхности. Однако он хорошо помнил предупреждение штаба Космофлота и не желал рисковать ни кораблем, ни находящимися на нем людьми. В конце концов у него в руках был всего-навсего транспорт, безоружный, с достаточно слабой тягой и довольно потрепанным корпусом! Так что навигатор-три стойко проигнорировал вопрос-требование своего штурмана, а буквально минуту спустя раздался голос навигатора-стажера с первого челнока. Обратился он совсем не по уставу, но на это никто не обратил внимания:

– Командир, наблюдаемый объект меняет форму!..

– Поясните!.. – немедленно откликнулся Егор Ильич.

– Он начал... вытягиваться в сторону Юпитера...

– Суджо, – голос навигатора-три чуть дрогнул от возбуждения, – вы можете подтвердить информацию стажера?..

– Пожалуй... – не слишком уверенно откликнулся второй пилот, – но изменения незначительны, так что, возможно, это кажущееся изменение, наблюдаемое за счет собственного вращения объекта.

Семушкин наклонился над клавиатурой и быстро настучал вопрос для корабельного компьютера:

«Прошу на основании ведущейся записи сделать заключение о наличии у наблюдаемого объекта собственного вращения».

Ответ последовал спустя минуту:

«Собственного вращения у наблюдаемого объекта нет».

«Чем можно объяснить происходящие изменения формы объекта?»

Прежде чем выдать ответ на этот вопрос, компьютер просчитывал ситуацию почти две минуты. А потом...

«Экстраполяция происходящих с объектом изменений позволяет предположить:

1. Объект вытягивается в сторону Юпитера за счет энергии приливного движения его недр, находящихся в вязком состоянии. Однако в данном случае это маловероятно, так как объект имеет небольшой собственный объем и находится на значительном удалении от крупных звездных и планетарных масс.

2. Объект находится в процессе наружного почкования».

Навигатор-три несколько раз прочитал ответ компьютера, а затем, чувствуя себя полным идиотом, опустил пальцы на клавиатуру:

«Есть основания считать объект живым существом?»

Практически сразу же последовал ответ:

«Для идентификации природы объекта не хватает данных. Предлагаю провести биосканирование объекта, для чего сократить расстояние до восьмидесяти тысяч километров».

«Нет... – подумал Семушкин, – торопиться мы не будем... В конце концов через каких-нибудь шестьдесят часов здесь будет Звездный патруль, так что с обследованием „камушка“ вполне можно обождать!»

В этот момент последовал вызов командира из кают-компании. Семушкин включил внутреннюю связь, и тотчас в центре управления раздался начальственный баритон профессора Клота:

– Господин навигатор-три, почему вы отклонились от курса?..

Семушкин наклонился над микрофоном внутренней связи и как можно тверже ответил:

– Корабль выполняет задание штаба Космофлота Земли!

– Господин навигатор, ну что вы... э-э-э... сочиняете, какое такое задание может дать вашему транспорту штаб Космофлота?!

– Господин профессор, – сдерживая себя, проговорил Егор Ильич, – я, к счастью, не обязан давать вам отчет в своих действиях...

– Но вы обязаны как можно скорее доставить нас на Землю, а не бродить неизвестно зачем вокруг Юпитера! – возмущенно перебил его бывший руководитель экспедиции на Цербер. – Будьте уверены, я доложу о ваших... э-э-э... скитаниях немедленно по прибытии!

– Да хоть самому председателю Высшего Совета, – гаркнул в ответ Семушкин, – а сейчас не мешайте мне работать!

Одним движением он отключил внутреннюю связь и, чуть подумав, нажал блокиратор внутренней связи. Теперь при вызове центра управления с любого модуля внутренней связи, расположенного вне помещений управления кораблем, на экране модуля высвечивалась надпись: «Командир корабля и команда заняты, просьба не отвлекать их от работы!»

А навигатор-три тем временем снова связался со старшим лейтенантом Степанцовым: