Я знаю Евгения Михайловича Болотина как честного публициста, но в данном случае его подвела непростительная для профессионала доверчивость, а также поспешность в выводах.

КЛИМАКОВ Ю. В.,

кандидат педагогических наук,

праправнук скульптора А. М. Опекушина

Москва

РУССКИЙ ЯЗЫК И УКРАИНСЬКА МОВА

Этот раздел я хотел бы начать с такой шутки-были. На одном высоком собрании в столице незалежной Украины председатель собрания обращается к присутствующим с вопросом: “Чи е в залi москалi?” Ответ: “Немае”. “Тодi переходимо на россiйску мову”.

Эта шутка показывает реально сложившееся положение с русским языком на Украине. В бывшей советской республике сегодня имеется противостояние не только между Востоком и Западом, между различными политическими партиями, но и по языковому признаку.

Как и в Прибалтике, на Украине в конце 80-х и в 90-х годах прошлого века языковая проблема была взята на вооружение националистическими движениями и их лидерами. Ими проводилась линия по верховенству украинского языка как основы национального самосознания, духовности украинцев. Одновременно с этим в республике разрасталась языковая нетерпимость, перерастающая в настоящий “лингвисцид”. Все это раскрутило виток махрового национализма, который явился источником и питательной средой обострения межнациональных отношений.

Говоря о проблеме русского языка и украинской мовы на Украине, полагаю, есть необходимость оглянуться на нашу общую историю. Иначе трудно дать оценку этому вопросу, который благодаря стараниям политиканов-националистов перерос в большую политическую и гуманитарную проблему.

Юго-запад России был колыбелью русской государственности. В XIII веке, после татарского нашествия, единая Русь оказалась разделенной на две части, получившие названия Малой и Великой Руси. Наименования “Малая Русь” и “Великая Русь” пустили в обиход византийские греки, которым для продолжения церковных отношений потребовалось отличать одну ее часть от другой. По их тогдашним понятиям, “малая” значит “исконная”, “изначальная”, где изначально пребывал народ и зарождалась его собственная цивилизация. “Великая” — это область дальнейшего распространения народа, расширения его владений.

Как известно, Малая Русь длительное время пребывала под иностранным владычеством, но народ твердо хранил свое русское имя и отстаивал православную веру. Вплоть до 1917 года население Малой Руси считало себя русским, принадлежащим к одной из трех ветвей триединого русского народа.

Впервые в Малороссии попытки писать на языке, отличном от литературного русского, приходятся на вторую половину XIX века, когда сюда пришла общая для того времени демократическая мода просвещать народ посредством издания для него литературы на “народном” языке. “Прогрессивные” люди принялись писать “для народа”, подлаживаясь под образовательный уровень неграмотных крестьян, вместо того чтобы подтягивать их к литературному языку.

Разговорная сельская “мова” исторически сложилась в оккупированной поляками юго-западной Руси в XV-XVII веках. Ее стали использовать русские крепостные крестьяне Речи Посполитой. Приспосабливаясь к языку помещика, польского пана, они в общении с ним и его польской челядью постепенно перешли на разговорный русско-польский жаргон, который намного позже получил название “украинского языка”. Как уже было сказано, во второй половине XIX-го и начале XX века этот “суржик” усовершенствовали, создав некоторое подобие литературного языка, и стали писать на нем беллетристические и исторические произведения.

В послереволюционное время цели украинских самостийников и большевиков совпали: скорее покончить с ненавистными тем и другим старыми российскими порядками и со всем тем, что могло бы напомнить о прежней России. В первую очередь на вооружение был взят атеизм. Он разрушил то, что объединяло народ — православие. Именно православная вера, общая вера малороссов и великороссов, препятствовала попыткам врагов России вынудить население Малой Руси изменить свой национальный, культурный и духовный облик.

Вытеснению и замалчиванию великой русской культуры способствовала установка на полный разрыв с дореволюционной Россией, ее историей, наследием, преданиями. Стремление разрушить “до основанья” прежний порядок вещей, а затем на его месте строить “новый мир” развязало руки сепаратистам и националистам Украины.

Подробно останавливаясь на истории возникновения украинского языка, я не преследую цели доказать, что он не имеет права на существование. Мне лишь хотелось бы показать, как его рождение и дальнейшее существование использовалось для достижения определенных политических целей. Так, Австро-Венгрия с его помощью добивалась противостояния и разъединения русского и украинского народов. Подобная цель была и у панской Польши. Украинские сепаратисты-националисты в XIX-XX веках использовали его для создания отдельной от России “незалежной” Украины.

Альфред Розенберг, министр оккупированных областей Востока, видный идеолог нацизма, придавал большое значение пробуждению “национального самосознания” на Украине, враждебного истории и культуре России, ее языку. Для этих целей в его министерстве был создан учебник по истории Украины, украинцам разрешили вести занятия в школах на украинском языке. Розенберг настаивал даже на открытии в Киеве университета и широкой сети технических вузов и техникумов на всей территории Украины. Для русских же областей в городах было разрешено открывать семилетние общеобразовательные школы, а в сельской местности — только четырехлетние начальные школы. Альфред Розенберг, как известно, закончил свой жизненный путь на виселице…

Мина замедленного действия по противостоянию украинской мовы и русского языка, украинцев и русских, противостоянию Украины и России сознательно заложена в действующую конституцию Украины. Русский язык отнесен к языкам национальных меньшинств, и это в стране, где этнических русских проживает более 12 млн человек! Русский язык считают родным около 30 процентов населения страны, в том числе почти 15 процентов этнических украинцев.

Согласно исследованию, которое в 2005 году провели Киевский международный институт социологии и фонд “Демократические инициативы”, в повседневном общении русский язык используют 38% граждан Украины, а украинский — только 34%. На обоих языках, в зависимости от обстоятельств, говорят 27% украинцев. Сходные данные получены и об использовании языка на работе — только по-русски говорят 32% граждан, только по-украински — 30%, а 22% украинцев разговаривают на службе попеременно на двух языках.

Надо полагать, что руководители страны постсоветского периода — Кравчук, Кучма и Ющенко — были информированы своими специалистами, что в мире есть страны, где для поддержания мира и стабильности введены два и более государственных языков: Канада — английский и французский, хотя франкоговорящих всего 14%; Финляндия — финский и шведский, хотя шведов в стране всего 6%; в Швейцарии — сразу четыре языка имеют равные права.

Совершенно очевидно, что и после победы “оранжистов” на Украине сохранится курс на создание в перспективе моноэтнической нации и на тотальный унитаризм. Многие политики на Украине и в России считают, что нынешний внутриукраинский раздор по языковому вопросу может привести к разрушению единого государства. Консолидация же народа по языковому принципу после придания русскому языку статуса второго государственного могла бы принести Киеву большие политические дивиденды.

Большинство населения страны, в отличие от ее политиков, не видит ничего плохого в том, чтобы закрепить за русским языком тот статус, который он, в общем, и так имеет. В 2005 году Киевский международный институт социологии по заказу Центра стратегического планирования провел опрос на эту тему. Выяснилось, что 58% украинцев согласны с тем, что русский язык на Украине должен иметь статус государственного. Не согласны — 37%. Правда, мнения опрошенных украинцев распределились совсем неравномерно с географической точки зрения. Если на востоке и юге Украины за статус государственного для русского языка высказались до 90% опрошенных, то в западных регионах страны около 80% были категорически против этого.