На взгляд многих политиков и общественных деятелей Украины, принятие специального закона о статусе русского языка ничего не даст. Даже если он и будет принят, что трудно ожидать от нынешнего парламента, найдутся 50 депутатов Верховной Рады, чтобы направить его в Конституционный суд, который, как показало время, достаточно ангажирован в этом вопросе.

На многочисленные требования повысить правовой статус русского языка и старые, и новые украинские власти неизменно отвечают ссылками на количество театров, учебных заведений, книг и т. д., будто бы обеспечивающих вполне удовлетворительное положение “русской мовы”. Власть пытается загнать проблему внутрь, но она неминуемо прорвется наружу. Причем в новой и куда более острой форме, чем это случилось во время прошедших президентских и парламентских выборов. Не проще ли решить проблему сейчас, закрепив государственный статус русского языка в конституции Украины? Хотя бы для того, чтобы не ставить под удар судьбу страны уже в ближайшей перспективе.

К сожалению, у киевских властей иная позиция. “В Украине не существует проблемы русского языка”, — заявил президент Виктор Ющенко. По его словам, дискуссия вокруг данного вопроса имеет “исключительно политический” и “спекулятивный” характер. Ему вторят националистически настроенные высокопоставленные соратники, общественные деятели, руководители определенных институтов и центров.

Что же происходит на самом деле в области образования?

Судя по официальной статистике, с 1992 года число общеобразовательных школ с русским языком обучения сократилось более чем в два раза. В 1992 году их насчитывалось 3364 (16% от общего числа), а в 2004-м — 1411, то есть только 6%. Если говорить о ситуации по количеству обучающихся на русском языке, то в 1992 году таковых было 48% от общего числа учеников общеобразовательных школ, а в 2004 году — 22%.

В отдельных регионах положение значительно хуже, можно сказать, катастрофическое. Так, на западе Украины на 180 тысяч русскоговорящего населения лишь 15 школ, а в некоторых областях, таких как Ровенская, Тернопольская, Хмельницкая, не осталось ни одной русской школы. Закрыты почти все русские театры, а на весь регион приходится один Русский культурный центр, расположенный во Львове. Его помещение регулярно громят и поджигают местные националисты. Что касается высшего образования, то в Украине сейчас нет ни одного украинского вуза с официально применяемым русским языком.

Некоторые области пошли еще дальше. Городской совет Ивано-Франковска запретил русский язык в учебных заведениях. Таким способом депутаты заботятся о развитии украинского языка. Они убеждены, что украинская мова только тогда расцветет пышным цветом, когда с корнем вырвут русский язык. Принятая ими программа обязывает детей общаться только на украинском. При этом пострадали не только русскоязычные, но и польские школьники тех классов, где обучение проводится на родном языке. В этом смысле не стал исключением и Институт филологии Прикарпатского национального университета имени Стефаника. Продумана и система контроля в старых “добрых” традициях доносительства. Его будет осуществлять специальный “комитет общественного языкового контроля” с привлечением общественных организаций. Более того, горсовет Ивано-Франковска обнародовал номера телефонов, по которым все национально сознательные жители города должны информировать о “языковых нарушениях”.

Русскоязычные учебные заведения Украины тают на глазах. Процесс приобрел лавинообразный характер. Каждый год статус русскоязычных теряет около 130 учебных заведений. При этом технология закрытия во всех случаях примерно одна и та же: если школа отказывается перейти на украинский язык, то после предупреждения ее просто закрывают. Таким образом в Киеве из 150 русских школ, которые действовали еще в начале 1990-х, на сегодняшний день осталось только 8. На этом фоне учебные заведения, где русскому языку удалось сохраниться хотя бы в качестве дополнительного предмета, воспринимаются как чудо.

Драматичная языковая ситуация сложилась в Крыму. Ее обострил лично премьер Автономной Республики Крым Анатолий Матвиенко, соратник и ставленник Юлии Тимошенко. Премьер пригрозил уволить 114 работников крымского правительства, если они в ближайшее время не выучат украинскую мову. Им было сделано заявление, что за пять лет мышление крымчан будет переведено на украинское на подсознательном уровне.

Соратники Матвиенко говорят, что “через пять лет среди крымской молодежи будет модно говорить по-украински. Давайте говорить откровенно: общение на украинском языке будет органичным для нового поколения молодых ребят. А тех людей, которым за 50, наверное, уже не переделать”.

Для воспитания этого самого “нового поколения” и закрывают в Крыму русские школы. Как сообщил министр образования автономии Александр Глузман, в ближайшее время будет реорганизовано около 25 школ “с украинским и русским языком обучения”. Постепенно эти школы будут полностью переведены на украинский. Сейчас в Крыму действует 600 школ с обучением на русском языке, 14 — на крымско-татарском и 6 — на украинском. Во всех “русских” школах изучаются украинский язык и литература. При этом русские составляют 58% населения Крыма, русский язык считают родным 77% крымчан, тогда как украинский — только 10%.

В 2005 году жители поселка Комсомольский узнали, что в недавно построенной в поселке школе все предметы будут преподаваться на украинском. Русский и крымско-татарский языки станут факультативными. Первыми возмутились родители второклашек, затем к ним присоединились остальные. Под письмом протеста, направленным в министерство образования Республики Крым, было поставлено 800 подписей, 150 родителей высказались за то, чтобы их дети учились на украинском языке. Школа рассчитана на 1000 мест. Первой реакцией министерства было компромиссное решение — создать в школе и украинские, и русские классы. Но от него пришлось тут же отказаться, поскольку премьер автономии А. Матвиенко продолжает стоять на своем. Он заявил, что лично выбил внебюджетные средства на окончание долгостроя — школы в Комсомольском — и рассчитывает сделать ее образцово-показательной национальной сельской школой.

Несколько лет назад министерство образования Украины в одночасье закрыло десятки частных вузов Крыма, выбросив за ворота почти десять тысяч студентов. Сложную процедуру министерской аккредитации смогли пройти только 44 высших учебных заведения автономии.

Киевские чиновники ссылаются на подписанную украинским правительством Лиссабонскую хартию, обязывающую государство повышать уровень подготовки в высших учебных заведениях. В принципе требование правильное. Прежнее число вузов в Крыму почти сравнялось с количеством школ. Однако получилось так, что теперь на крымской земле аккредитованы только вузы с украинским языком обучения. Даже Черноморский филиал МГУ им. М. Ломоносова в Севастополе до сих пор не имеет аккредитации министерства образования Украины. Неужели уровень подготовки Московского университета тоже не соответствует украинским требованиям? Скорее всего московским профессорам придется заговорить на украинской мове, если они хотят продолжить работу в “городе русской славы”.

Одних закрывают, а другие процветают, несмотря на совершенную ненужность. Львовский национальный университет открывает филиал своего журналистского факультета в Крыму. Хотя по всему полуострову издается только одна украинская газета, спроса на нее нет, тираж мизерный, и выживает издание только благодаря постоянному бюджетному “кормлению”. Однако с благословения правительства Крыма львовские преподаватели уже отправлены в Симферополь, чтобы готовить украиноязычных журналистов.

На Украине с упорством проводится линия по формированию резко отрицательного образа истории России.

Украинские историки, в отличие от российских, все 15 постперестроечных лет ведущих ожесточенную перебранку, хорошо усвоили европейский и американский опыт использования национальной истории в политических и идеологических целях. С 5-го класса украинский школьник должен назубок усвоить, что “Иван Мазепа стремился сделать Украину великим и сильным европейским государством, освободить из-под гнета Московского царства”, а Петр I относился к Украине исключительно “враждебно”, видя в ней “извечную рабу, которая не имеет права ни на собственный язык, ни на культуру, не говоря уже о свободе”.