— Вы не Тирбах, мистер Икс! — Она произнесла слово «мистер» таким презрительным тоном, словно хлестнула Дуономуса плеткой по лицу. — Нет, я вас никогда не признаю! Эдвард Тирбах мертв. Я видела это своими глазами в морге. И никакие ученые и юристы не докажут, что передо мной Тирбах. Вам не удастся завладеть чужими миллионами. — Она направилась к двери, но на полпути обернулась и добавила: — Если хотите знать, я люблю Тирбаха, но не старика. Я люблю Рудольфа. Я была готова разделить с ним все, даже нужду. Но он не замечал меня. — Глаза Кэт, казалось, ничего не видели. — И тогда я приняла предложение старого Тирбаха… Чтобы быть ближе к Рудольфу. Это я уговорила Эдварда отказать сыну в наследстве, чтобы потом Рудольф попал в зависимость от меня. Я надеялась, что смерть Эдварда поможет нам с Рудольфом сблизиться. И я еще не отказалась от этой мысли!
Позже я узнал, что из Центра Кэт направилась к своему поверенному в делах Рональду Боуэну. Она была очень взволнованна.
— Я всю дорогу обдумывала, как мне быть… Надо обращаться в суд. Другого выхода нет…
(Эту беседу я воспроизвожу по воспоминаниям Р.Боуэна, опубликованным в «Ревю дэ медсан».)
— Успокойтесь, дорогая.
Боуэн протянул ей стакан воды.
— Я была сейчас у Эдварда… у мужа…
— Ну и как он?
— Весь ужас в том, что это вовсе не Эдвард, а другой человек.
— У Эдварда другой интеллект, вам привыкнуть к этому, конечно, нелегко. Чего же вы хотите от суда?
— Чтобы он вынес решение, что это не Тирбах.
Боуэн, по его признанию, сразу же оценил грандиозность ее замысла. Но небывалая сложность дела испугала даже его — адвоката, жаждавшего громких процессов.
После некоторого молчания Боуэн осторожно заговорил:
— Это очень серьезная и трудная проблема. Ни один судья сейчас не примет наш иск к рассмотрению. Нужны веские доказательства того, что Дуономус — не Тирбах, что новый интеллект изменил личность Тирбаха. Согласно заверениям ученых, Эдварду заменили мозг, только и всего. — После паузы, так же тщательно подбирая слова, продолжал: — А если дело дойдет до суда, вам могут приписать корыстные мотивы. Вспомнят ваше поведение при решении вопроса о пересадке мозга …
— Но Эдвард сам возбуждает дело о разводе, — проговорила Кэт. — Меня не устраивает, что он оставляет мне только миллион…
— Я бы советовал вам согласиться…
— Поезжайте и посмотрите на этого Дуономуса! — перебила Кэт. — Это совсем другой человек! Это не Тирбах!.. Если вы боитесь, я найду другого адвоката.
— Прежде чем дать вам окончательный ответ, я хотел бы познакомиться с новым Тирбахом.
— Это уже другой разговор.
— Все-таки вынужден предупредить вас… Борьба будет тяжелой. Внешнее сходство здесь не играет никакой роли. У Тирбаха другой образ мыслей… Но он в здравом рассудке и уверен в себе…
— Ну, тут тоже можно найти зацепки,
— Зацепки? Конечно, но в суде нам обоим предстоит архитрудное дело. Аргументы, доводы против мистера… э, Тирбаха…
— Мистера Икс, — поправила его Кэт.
— Да, против мистера Икс придется еще поискать.
10
На следующий день в «Фуроре» был помещен мой репортаж. По известности Эдвард Тирбах теперь мог тягаться с кинозвездами и идолами эстрады. Газеты разошлись моментально. К девяти часам был напечатан дополнительный тираж.
Через несколько дней в конкурирующей с «Фурором» газете «Обсервер» появилась статья, которая сразу же привлекла к себе мое внимание,
«Когда-то пересадка человеку мозга считалась чудом. О ней мечтали и говорили глазным образом фантасты. Однако фантазеры не имели основательной научной подготовки. С трансплантацией мозга они связывали лишь изменение образа мыслей личности…
Печально, что ныне в плену заблуждений фантастов оказались и ученые.
Медики отводят мозгу второстепенную роль при определении личности, считая его лишь инструментом мышления, чем-то вроде компьютера, который может быть придан тому или иному организму.
Забыв о моральной ответственности, хирурги оказали банковскому клерку Р. Винкли неоценимую услугу, они пересадили Эдварду Тирбаху мозг Винкли, таким образом, отдали последнему наследие миллиардера…
…В высоких кругах высказывается мнение, что необходимо создать авторитетную комиссию из видных медиков, психологов и юристов, которая бы тщательно исследовала личность Дуономуса и ответила на волнующий всех вопрос: «Кто есть кто?»
И подпись:
Я чувствовал, какая опасность нависла над замыслами Боба Винкли, и не сомневался, что имею дело с первыми шагами адвоката Кэт Тирбах.
Что можно было сделать в создавшейся ситуации? Я уговорил Краски поместить в следующем номере мой ответ, в котором я, не давая волю чувствам, доказывал, что статья Марка Хилла написана поспешно.
«…Если бы автор потрудился хотя бы познакомиться с Дуономусом, понаблюдать за его поведением, то он, без сомнения, изменил бы свои умозрительные выводы…»
Я тактично оговорился, что, не предваряя событий, называю оперируемого Дуономусом, как это определили ученые-медики. Дальше я сообщал, что в свое время, будучи на службе в Бюро, имел дело с неким Р. Винкли. И сейчас, увидев Дуономуса, я ни в малейшей степени не сомневался, что передо мной известный миллиардер Эдвард Тирбах; вернее — человек, несколько отличающийся от него, но не настолько, чтобы не узнать в нем типичного представителя делового мира.
Когда я слушал объяснения Дуономуса с Кэт, у меня не появилось ни малейшего сомнения в том, что это был сам Эдвард Тирбах.
Более того, Дуономус не узнал вдову Винкли, которую привело сюда понятное желание посмотреть на человека, в котором ожил интеллект ее бывшего мужа.
«Мне кажется, что решение вопроса о личности Дуономуса, — писал я далее, — в первую очередь зависит от того, кто был реципиентом, а кто — донором. Ведь операция проводилась ради спасения жизни Эдварда Тирбаха!
Конечно, я вовсе не хочу сказать, что за всем этим стоит Кэт Тирбах, которая во имя своих интересов однажды отреклась от своего мужа; я только хочу напомнить, что операция была произведена в полном соответствии с волей Эдварда Тирбаха».
С газетных страниц не сходили фотографии Эдварда Тирбаха, Боба Винкли, Дуономуса, а также Кэт и Лиз. Уникальная операция, сделанная известному предпринимателю, повлекла за собой громкий скандал, придала истории особую остроту. Дуономусом интересовались медики, психологи, ученые, политики, школьники, домохозяйки…
Некоторые всерьез доказывали, что Дуономусу надо разрешить иметь двух жен, так как и Кэт Тирбах, и Лиз Винкли имеют на него равные права. И если, по слухам, Кэт Тирбах затевает судебный процесс, то же самое с неменьшими основаниями может сделать и Лиз Винкли.
Все сведения о Дуономусе я получал от Варлея, который извещал меня, что Эдвард Тирбах чувствует себя хорошо, к газетной перепалке относится равнодушно, выпады в свой адрес игнорирует. Начал исподволь заниматься делами своей обширной «империи».
Лиз довольствовалась одними газетными сообщениями и была очень рада, когда я заходил на минуту поделиться с ней тем, что узнавал от Варлея.
Однажды в моем кабинете зазвонил телефон.
— Господин Хьюз? — послышался в трубке незнакомый голос.
— Слушаю.
— С вами говорит секретарь Эдварда Тирбаха. Вы не могли бы подъехать сейчас к патрону на Хорвуд-стрит?
— Конечно, — с готовностью ответил я.
— Высылаю машину.
— Пожалуй, я быстрее доберусь на своей.
«Ну вот, кажется, Боб все вспомнил сам. Слава богу, что я ничего не успел предпринять».
Тирбах сидел за столом и перебирал какие-то бумаги. При моем появлении он медленно поднял голову и дружелюбно предложил:
— Садитесь, Кларк. Вы завтракали?