«Могут ли волки в принципе влюбиться?»

Как могла бы выглядеть моя жизнь рядом с волком? По-видимому, гендерное равенство в их иерархии не было обычной практикой и все же я хотела этого, я не хотела быть пленницей Винса, но я хотела его… как-то так.

— Открой свои бедра…

Его командный тон раздражал меня и одновременно возбуждал.

«Кто ты есть на самом деле, Эвелин Мартен?», — спрашивала я себя, не задумываясь делая то, что он просил.

Винс схватил мои бедра и потащил меня к краю кровати, чтобы он мог удобно устроиться на коленях меж ними.

— Я не могу думать ни о чем больше, чем трахнуть тебя, — тихо прорычал он, и мне показалось, что в его словах подспудно звучало отчаяние. Когда он начал порхать своим языком по моему клитору, я мучительно застонала. Я сжала в пальцах простыню в ожидании взрывного оргазма. Но как раз перед тем, как я была практически готова, Винс отстранился, схватил меня за бедра и перевернул на живот. Рефлекторно я попыталась освободиться, но Винс положил мне руку на спину, так что у меня не было никаких шансов.

— На колени на кровать.

— Я не уверена, что хочу этого таким образом, — довольно дерзко попыталась воспротивиться я, хотя должна была знать, что лучше этого не делать.

— Но я хочу, чтобы это было так. Прямо сейчас ты мне нужна именно так.

Прежде чем я снова смогла оспорить, он схватил меня за талию и просто поставил перед собой на четвереньки. В следующий момент его головка прижалась к моему входу. Смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к его размеру? Я инстинктивно напряглась, и, когда кончик его ствола заставил мои мускулы сдаться, я ахнула, задыхаясь.

— Ты такая невероятно тугая, — проурчал Винс, медленно заполняя меня.

Моя кожа покалывала, а тревожное чувство медленно превращалось в возбуждение. Я хотела большего… я нуждалась в большем.

— Позволь мне кончить, — простонала я.

Ответом Винса было низкое урчание. Начав быстрее врезаться в меня, он скользнул своей рукой меж моих ног и, найдя мой чрезмерно возбужденный узелок, принялся интенсивно массировать его.

— Пожалуйста, — отчаянно умоляла я.

Я просто ничего не могла предпринять против опаляющей похоти, которую этот мужчина «или волк… или мужчина-волк» разжигал во мне. Я кончила с громким криком. Мои внутренние мускулы начали судорожно сжиматься, а пальцы, сминая, хвататься за простыни. В тот же момент Винс в последний раз втаранился в меня, и я почувствовала, как он набухает внутри, выстреливая сперму. Температура тела Винса, казалось, была выше, чем у нормальных людей. Я ощущала в себе жар его семени после каждого пульсирующего толчка.

«О боже… это неправильно, но я хочу этого»

Мое дыхание стало учащенным, а тело покрылось потом. Винс провел рукой по моей спине, а затем схватил мои волосы, поднимая мою голову, не жестоко, но властно.

— Ты моя, Эвелин, прими это, это облегчит нам процесс привязки.

Винс отпустил мои волосы и прижав меня к себе, упал на кровать вместе со мной. Его набухший член прочно застрял во мне, он еще крепче притянул меня к себе и вытянул руку, чтобы мне было удобно положить голову на нее вместо подушки. Не в первый раз я осознала, насколько неоднозначным было его поведение по отношению ко мне, с одной стороны, собственническое, с другой стороны, заботливое и защищающее… в очередной раз мне пришло в голову, что я не предохранялась.

— Ты не сможешь с этим бороться, — дал мне понять Винс, когда заметил мое беспокойство.

Его свободная рука обернулась вокруг моей талии. Я прижалась к нему ближе, к мужчине, который похитил меня и взял против моей воли, который на самом деле был не мужчиной, а волком.

«Ты ненормальная… может быть, ты извращенка и до сих пор не знала этого»

— Твое тело другое… мягкое… и узкое, — прохрипел Винс у меня над ухом. — Я не могу насытиться тобой и в то же время я боюсь тебя переутомить.

— Тогда отпусти меня, — прошептала я, испуганная тем, насколько слабыми прозвучали мои собственные слова.

Если бы Винс отпустил меня сейчас, хватило ли бы мне сил встать с постели, одеться и уйти?

Но мне не нужно было волноваться об этом серьезно, вместо ответа Винс сжал меня еще сильнее в своих руках.

— Я не могу… мы находимся в состоянии связывания. В ближайшие несколько дней мое тело будет производить много тестостерона и я буду вынужден спариваться с тобой несколько раз в день, — он остановился на мгновение, вероятно, подумав, должен ли он продолжать, но решил это сделать: — Кроме того, я просто чрезвычайно доволен тем, что я взял во всех отношениях.

Я ничего не сказала. Что я должна была сказать? Что мне не понравилось? Что я чувствовала себя изнасилованной? Я не хотела лгать, но в то же время не хотела признавать, что мне нравился тот ненормальный способ, каким он меня взял, заявив свои права.

«Видишь, Эвелин Мартен, ты просто ненормальная!»