— Разумно и своевременно. Тем более что скоро будет не видно ни зги.

Получив ключи от двух номеров у администратора, Хэл проводил Уинни до двери, неловко поцеловал в щеку и, отступив на шаг назад, пожелал спокойной ночи.

— Тебе тоже, — принужденно улыбнулась Уинни, не зная, стоит ли ей целовать его в ответ.

Рассудив, что просто махнуть в ответ рукой намного безопаснее, она поспешила заняться замком. Краем глаза она следила за его дальнейшими действиями.

Если бы Хэл хоть на минуту задержался возле нее, она бы не удержалась и кинулась ему на шею, но он уже отступил к своему номеру. Закрывая дверь изнутри, Уинни почувствовала одновременно и облегчение и разочарование.

Быстро приняв душ, она юркнула в постель. Уже потянувшись рукой к светильнику на прикроватной тумбочке, чтобы выключить свет, она вдруг осознала, насколько проголодалась. За весь день ей удалось поесть нормально один раз, когда они остановились в придорожном кафе. Казалось, это было в прошлой жизни. Чашка кофе с утра не могла считаться полноценным завтраком.

Может, стоит спуститься вниз и посмотреть, что там могут предложить? На голодный желудок трудно заснуть, как бы сильно ты ни устал. Если бы она была вымотана до предела, может, ей и удалось бы найти спасение в объятиях Морфея, но возбуждение от езды на байке еще не прошло до конца. Наверное, стоило все-таки сходить за едой…

Ее размышления прервал негромкий стук в дверь. Она вскочила с кровати, набросила гостиничный халат на голое тело и дрожащей от волнения рукой повернула защелку, даже не спрашивая, кто стучал. Только один человек мог постучать в эту дверь.

— Привет еще раз. Можно войти? — Золотистые глаза смотрели напряженно, словно он опасался услышать отказ.

Вместо ответа Уинни опустила глаза и отступила в номер, впуская ночного гостя. Она молчала, так как не знала, что сказать в ответ. Его приход вроде и испугал ее, так как было очевидно, что за ним могло последовать, но при этом она тайно ждала и жаждала его. Где-то в глубине ее сознания теплилась мысль, что именно так и должен закончиться этот день. И никак иначе.

Хэл нерешительно замер на пороге.

— Я тебя не разбудил? Ты не спала?

Запоздалый вопрос прозвучал неловко и скомканно. Значит, он тоже ощущает всю недвусмысленность ситуации.

Уинни очнулась от ступора, выдавила улыбку и попыталась пошутить:

— Нет, не спала. Когда в животе гуляет ветер, трудновато уснуть. — Она заставила себя посмотреть ему в лицо, радуясь, что голос ее не дрогнул.

После ее слов улыбка на лице Хэла стала заметно увереннее, а глаза заискрились медовыми лучиками в тусклом свете коридорной лампочки.

— А я как раз по этому поводу, — с облегчением выдохнул он. — Тоже собрался спать, но есть хотелось просто жуть как. Я тут сбегал к хозяевам, выпросил кое-какой еды. И подумал, что, скорее всего, ты тоже голодна.

Тут Уинни заметила, что руки Хэла действительно не пустовали. При напоминании о еде у нее снова заныло под ребрами, и она едва не запрыгала от нетерпения. Напряжение, которое сковало ее в тот момент, когда она услышала стук в дверь, моментально спало.

— Это ты правильно подумал! Я сейчас готова слопать и пару кроссовок.

Хэл с опаской покосился на свою обувь и переступил с ноги на ногу.

— Если поделюсь добычей, обещаешь на мои не покушаться?

— Договорились. Да проходи же, что ты стоишь в дверях. — Только сейчас Уинни осознала, что он так и не переступил порог.

Она мысленно выругала себя за то, что не сообразила позвать его внутрь с самого начала. Хотя ее поведение вполне понятно. Неудивительно, что, увидев его на пороге своего номера, она растерялась — не каждый день случается остановиться на ночь с мужчиной в мотеле. Если быть до конца честной, до сегодняшнего вечера ей не приходилось такого делать. И не имеет значения, что у каждого свой собственный номер, ведь в глубине души она знала, что он придет, и боялась этого. Потому что представить себе не могла, что они скажут, как посмотрят в глаза друг другу, зная о том, что неизбежно должно произойти. Но вот он у нее в номере и пока ни единым жестом не выдал ни малейшего намека на то, чего она так страшилась и желала одновременно. Может, на самом деле все оказалось гораздо проще, чем она думала.

Закрыв за ним дверь, Уинни жадным взглядом окинула своего ночного гостя и полюбопытствовала:

— Что достал? — Она задала этот вопрос вовсе не потому, что ей была какая-то разница, что забрасывать в свой опустевший желудок. Просто нужно было всеми силами избежать неловкой паузы в разговоре, чтобы напряжение не вернулось.

Он с гордостью продемонстрировал добычу.

Под обоими локтями было зажато по бутылке пива, на одной руке балансировала коробка с готовой пиццей, которую ему милостиво позволили разогреть в микроволновке, другая рука сжимала бумажный пакет с крекерами. Сверху на коробке с пиццей гордо возлежали два шоколадных батончика.

— Живем! — воскликнула Уинни.

— Командуй, куда сгружать, хозяйка?

Она не задумываясь указала на разобранную кровать, так как кроме нее из горизонтальных поверхностей в номере имелись лишь крохотная прикроватная тумбочка и стул. На тумбочке едва умещался светильник, а стул в данный момент оккупировала ее одежда. Аккуратную стопку вещей бесстыдно венчали кружевные трусики и бюстгальтер.

Пока Хэл выкладывал добычу, одним глазом поглядывая на стул, покрасневшая Уинни поспешно засовывала нижнее белье под джинсы.

— Очаровательная поляна для пикника, — хрипловатым голосом прокомментировал Хэл, осторожно опускаясь на край наспех прибранной кровати.

Она издала неопределенное «хм», которое при большом желании можно было принять за согласие, но на самом деле свидетельствовало о крайней степени смущения.

Не самая аппетитная пища, от которой бы она в иных обстоятельствах презрительно отмахнулась, показалась Уинни на удивление вкусной. Стоило ей начать жевать, как усталость мигом испарилась. Приятный день превратился в не менее чудесный вечер. Она была рада, что день не закончился неловким прощанием у дверей. Импровизированный пикник в крошечном номере мотеля показался восхитительным завершением целого дня безумной гонки по дорогам.

После пары глотков пива из горлышка бутылки смущение, сковавшее ее при появлении Хэла, почти исчезло. Теперь она ощущала приятное будоражащее волнение оттого, что он сидел рядом и с не меньшей жадностью, чем она сама, поглощал остывающую пиццу не самого лучшего качества. Не похоже было, чтобы ему не нравилась еда, да и Уинни проголодалась настолько, что даже самая незамысловатая пища показалась ей вполне сносной.

Она старалась жевать помедленнее, чтобы продлить их незамысловатую близость, чтобы подольше находиться рядом с Хэлом, искоса поглядывать на него, тайком изучать черты, ставшие за несколько дней знакомства почти родными. Рыжие волосы, влажные после душа, в тусклом свете светильника казались почти черными, медовые глаза загадочно поблескивали из-под выбившихся прядей. Он уже не подавлял ее своей массивной фигурой, и она перестала чувствовать неловкость в его присутствии и почти полностью расслабилась.

Хэл любовался ее расслабленной фигурой, стараясь не слишком явно демонстрировать свой интерес, чтобы она не насторожилась вновь. Он обратил внимание, что Уинни наконец забыла собрать волосы в строгий пучок, а одежда ее была далека от идеального порядка. Такой Уинни нравилась ему намного больше. Именно такой он увидел ее в их первую встречу, именно такой он хотел бы видеть ее всегда.

Не напряженной, старающейся сохранить строгий безупречный образ, а разомлевшей, с волосами, которые непослушными прядями разметались по плечам, без следов макияжа и этих ненавистных очков, которыми она пытается отгородиться от всего мира. Когда она отказалась ехать с ним, буквально выставив его со школьного двора, первым порывом его было сорвать ее безобразные очки с переносицы и немедленно их растоптать. Вместо этого он поскорее умчался, опасаясь, что не сможет сдержаться и исполнит желаемое.