Пытаясь вспомнить, что же происходило дальше, и понять, где она находится теперь, Уинни почувствовала, что от умственного напряжения в ушах усилился неприятный гул. Она осознала, что нарастающий шум в голове уже не имеет никакого отношения к воспоминаниям. И снова провалилась в небытие.

Во второй раз пробуждение было более продолжительным и четким, но при этом и более болезненным. Желудок сводило спазмами, кисловатый привкус во рту стал непереносимым, а из-за жесткой ткани, царапающей лицо, было трудно дышать. Сотни игл вонзались в руки, скрученные за спиной. В голове громыхали отбойные молотки, но сквозь их грохот ей удалось услышать и другие звуки, имевшие отношение к реальности, а не к ее самочувствию. Рев мотора и шуршание колес. Сквозь плотную ткань накрывавшую лицо, едва пробивались отблески света, и она поняла, что еще день и ее везут в открытом кузове.

Уинни попыталась выпрямиться, но ее ноги и голова уперлись в борта. В эту секунду машину слегка подбросило на неровной дороге, и она сильно ударилась головой о железо. Голова ее и без этого раскалывалась, а теперь стало еще хуже. Не в силах сдержаться, она громко застонала. Еще немного — и ее вырвет.

— Эй! — крикнула она, но получилось вовсе не так громко, как ей хотелось. И все равно в голове загудело еще сильнее. Она сделала глубокий вдох и не смогла сдержать стон. Машина сбавила скорость, словно водитель прислушался к ее крикам.

Уинни предприняла еще одну попытку докричаться без ущерба для собственного самочувствия. На этот раз ее услышали. Машина остановилась, но мотор продолжал урчать. Сквозь шум работающего двигателя послышался недовольный мужской голос:

— Ты что остановился, Педро! Поехали!

Она почувствовала облегчение, что машина больше не тряслась по дороге. Но при этом ее охватил страх, что тот, к кому были адресованы эти слова, подчинится. Вопреки ее опасениям водитель вовсе не собирался слушаться недовольного приятеля.

— Не кипятись, — ответил он. — Если ее вопли услышит кто-то из проезжающих мимо, далеко мы не уедем.

Дверь в кабине хлопнула, и послышались приближавшиеся шаги. Эти люди могли быть кем угодно, и у них наверняка была причина, по которой они запихнули ее в свою машину. И так понятно, что законопослушный человек не станет иметь дело с похищением, да и ни какая благовидная причина не позволит оправдать то, что ее усыпили, связали и швырнули в кузов пикапа. Уинни старалась не думать обо всем этом, чтобы не поддаться панике. Ей и без того было не сладко. В тот момент ей хотелось только одного: чтобы ее перестало мотать и чтобы ее подняли в вертикальное положение.

— Что орешь?! — обратился к ней один из бандитов, отдернув тряпку, накрывавшую ее лицо. По голосу это был тот, кто выказал недовольство по поводу остановки. От резкого света, ударившего в глаза, ее скорчило очередным спазмом.

— Поднимите меня, — только и смогла просипеть она, пытаясь удержать накатывавшую тошноту.

— Разбежалась. Вот я тебе сейчас вообще пасть заткну, тогда посмотрим, как ты вопить будешь! — огрызнулся незнакомец и уже собрался выполнить угрозу, скомкав в руке грязную тряпку, но его товарищ остановил его:

— Погоди, похоже, ей действительно плохо.

Уинни оставалось только надеяться, что главный в их компании водитель Педро, и молиться, что тот не уступит своему сообщнику.

— Да плевать! — прорычал его недовольный подельник. — Надо ехать, вдруг будет погоня.

Водитель машины проигнорировал последнюю реплику. Он внимательно наблюдал за пленницей, поэтому сразу понял, что той стало хуже. Он подхватил Уинни и успел перекинуть ее голову через борт, прежде чем ее стошнило.

Когда спазм отпустил ее, она попыталась сквозь спутанные волосы рассмотреть, где они находятся. Под колесами машины был потрескавшийся асфальт. Это вполне могло быть шоссе. То, что дорога была не грунтовая, немного ее успокоило — значит, похитители пока не планируют заехать в такую дыру, где бы их не нашли, а просто стараются уехать подальше по одной из крупных магистралей. Тем выше шанс, что их рано или поздно обнаружат.

На обочинах был песок, и вокруг, насколько она могла видеть из своего полувисячего положения, тоже был песок. Пустыня. Черт, получается, они уже уехали довольно далеко от Хаскелла. Что, если они уже пересекли мексиканскую границу? Тогда нет практически никаких шансов, что их поймают. Хотя, если бы они уже были в Мексике, похитителям не было бы никакого смысла спешить. Она прислушалась к тому, о чем спорили бандиты, стараясь не смотреть на них, чтобы те не поняли, что она вполне оправилась после приступа.

— Надо где-нибудь сделать привал, скоро стемнеет — объявил Педро с завидным спокойствием, словно речь шла о туристической поездке, а в кузове у них не лежала связанная пленница.

В отличие от Педро второй бандит заметно нервничал.

— Ты что?! Сам же говорил, что надо быстро свалить подальше от города. Не хотелось бы мне быть там, когда об ее исчезновении станет известно.

— Не дрейфь, Боб, мы уже порядочно проехали.

— А я говорю тебе, надо гнать и гнать. Пока погони нет.

Похитители настолько увлеклись спором, что совсем перестали обращать внимание на свесившуюся через борт пленницу. Уинни воспользовалась случаем и стала их рассматривать.

Водитель машины, Педро, был невысоким, коренастым мексиканцем, с кудрявыми волосами до плеч и небольшими аккуратными усиками. Его сообщник, Боб, был белым. Он был высок и широк в плечах, но в фигуре была какая-то непропорциональность, которая делала его похожим на гориллу, а квадратная челюсть и низкий лоб свидетельствовали о том, что их владелец не блещет интеллектом. Узенькие, глубоко посаженные глазки суетливо бегали под выступающими надбровными дугами, выдавая неуравновешенный темперамент.

Уинни почти не сомневалась, что главным в этой паре был латиноамериканец, и этот факт не мог ее не радовать. Ей очень хотелось, чтобы они больше не тронулись с места, а именно Педро был сторонником сделать привал. К тому же она очень надеялась, что мексиканец не станет обращаться с ней с излишней жестокостью в отличие от второго, явно неуравновешенного бандита. Стараясь не дышать и не шевелиться, Уинни прислушалась к разговору.

— Погони не будет, — продолжал успокаивать Боба мексиканец. — Я же тебе уже говорил, если ее будут искать, то только в городе. Никому и в голову не придет, что мы с ней свалили в другой штат. А может, ее вообще никто искать не будет. Вот решат толстосумы свои проблемы, мы ее сразу и отпустим, а сами свалим подальше.

Последняя фраза Педро дала ей богатую пищу для размышления. Во-первых, они все еще находятся в Америке — и это немного ее утешало. Во-вторых, похищение, по-видимому, не было простой случайностью. Ее намеренно выбрали в жертву по каким-то причинам, пока ей неизвестным. Чтобы понять, почему похитили именно ее, нужно разобраться, какое отношение к ней имеют те, кого Педро назвал толстосумами. Она не знает никого, кого можно было хоть отдаленно назвать богатым.

Хотя нет, знает! Она замерла, осененная догадкой, с трудом подавив изумленный возглас. Совсем недавно она познакомилась с Хэлом и узнала, что у него водятся немалые деньги. Но не может ведь вся эта канитель быть связана с ним. Или может? Стоит только вспомнить, что не далее как на прошлой неделе ему пытались подкинуть краденые запчасти. Если злоумышленник, который очень хочет навредить Хэлу, вдруг посчитает, что у них достаточно близкие отношения, он вполне может использовать ее похищение как средство давления.

Пока она размышляла о возможных причинах похищения, бандиты продолжали спорить.

— Не хватало, чтоб она тут мне машину изгадила из-за твоего упрямства!

— Что ты за свою развалюху цепляешься! Нашел, что жалеть. У тебя скоро будет такая куча денег, что можно будет сотню таких драндулетов купить.

— Сперва заведи свою и хоть всю ее загадь, — не уступал Педро. — А я не буду. Это моя машина, и мне тут блевотина не нужна. Говорю тебе, давно пора остановиться. Как раз переночуем и дальше поедем. А эта тем временем толком проблюется.