XXIII

Мукден. В конференц-зале собрались ученые, имена которых увековечила история медицины. Тут был и японец Китазато, открывший возбудителя чумы, и американец Стронг, и англичанин Петри.

Заболотный выступал первым. Иностранные корреспонденты наперебой старались получить у него интервью. Заболотный медленно продвигался к своему месту, стараясь избавиться от наседавших со всех сторон представителей прессы.

И все же одному из журналистов удалось задать ему вопрос:

— Прошу прощения: ваша версия о тарбаганах подтвердилась?

Заболотный поглядел на него:

— Чем могу объяснить ваш интерес?

— Нас это интересует с точки зрения…

— …Пушного промысла? Вас лично, как я понимаю?

— Совершенно верно! — с любезной улыбкой ответил журналист. — Я представляю также и интересы экспертов на пушной ярмарке.

— Должен разочаровать вас: да. именно тарбаганы И вы услышите об этом.

И Заболотный прошел к трибуне. Он начал сразу ж-развивать свою гипотезу о связи «тарбаганьей болезни» на Дальнем Востоке с чумой, которой болеют люди.

Профессор Китазато крикнул с места:

— А крысы! Вы забыли о крысах?

Если бы эту реплику бросил кто-нибудь другой, а не Шибасабуро Китазато, которого Заболотный уважал, то он, вероятно, ответил бы- «Дайте мне закончить мою мысль». Но ему он ответил:

— Я вовсе не отвергаю роль крыс в переносе чумы, коллега.

Заболотный воздал должное французскому врачу-бактериологу Иерсену и русскому ученому Николаю Федоровичу Гамалею, которые установили — один в Гонконге, другой в Одессе, — что крысы носят в себе чуму. Он напомнил об эпидемиях чумы в Гонконге в 1894 году и в Одессе в 1902 году, которые были вызваны крысами, завезенными туда на морских судах. В 1901 году тем же путем чума была завезена в Батуми и некоторые другие южные порты России.

— Многочисленные наблюдения, — продолжал Заболотный, — как экспериментальные, так и в естественной обстановке, показали, что самыми активными передатчиками чумы являются блохи, обитающие в огромном количестве на крысах. Переселяясь с одного грызуна на другого, они разносят чумные бактерии и время от времени создают эпизоотии среди крыс. Но в Харбине никакой эпизоотии среди крыс не было — ни в прошлом году, ни в нынешнем… Есть еще одни вид чумы, которую распространяют не крысы, а дикие грызуны. Такая чума может угрожать человеку лишь тогда, когда он вступает на территорию, населенную этими грызунами. Смею утверждать, что чуму в Маньчжурии, Монголии и Забайкалье распространяют больные тарбаганы…

Эти слова вызвали шум в зале.

— Тарбаганья шкурка — вещь доходная, — сказал профессор, когда шум несколько утих. — Это промысел охотников, убивающих зверьков без разбора и сбывающих их шкурки предпринимателям. Таким образом, чума и вторгается в харбинские трущобы, в ночлежки Фудзядяна. Картины, которые наблюдала здесь русская экспедиция, достаточно трагичны. Мы сделали все, чтобы вокруг больного не разрастался эпидемический очаг.

Сообщение Заболотного было встречено овацией. Знаменитый японец крепко пожал ему руку.

«Хотя и нет окончательного доказательства, — говорилось в резолюции симпозиума, — что первые случаи этой эпидемии в Маньчжурии вызваны заражением от тарбаганов, однако весьма вероятно предположение, что «тарбаганья болезнь» тесно связана с легочной чумой…»

После заседания к Заболотному подошел Бутовский.

— Ну, как? Слышали? — спросил его профессор. — Формулировка, конечно, каучуковая: «Нет окончательного доказательства…» Но я ожидал худшего. Теперь — в степь, искать больных тарбаганов!..

Заслуги русской экспедиции по борьбе с чумой были оценены высоко. Международный симпозиум наградил Заболотного, Бутовского, Паллон и многих других грамотами.