Глава 8

Все казалось неправильным. Он не мог успокоиться. Не мог спать. Его нутро разъедала тревога. Его одолело сильное чувство вины. И леденящий душу страх. Он даже не хотел его анализировать.

Джорджи скучала по Эмбер.

Они не виделись уже две недели.

Она не отвечала на его звонки, сообщения.

Эмбер больше не плавала по ночам.

В те разы, что он стучал в дверь, ему открывала Селеста и не слишком дружелюбно говорила, что Эмбер нет дома.

Фостер не мог винить ее. Нет, он не спал с Хизер. Даже не целовался с ней. Но нелепое двойное свидание с его родителями технически стало их второй встречей, потому что за неделю до этого они обедали наедине. О чем он не сказал Эмбер.

Все это время Фостер старался избавиться от чувства вины, говоря себе, что не делал ничего плохого. Так было и на обеде с родителями.

А потом в ресторан вошла Эмбер.

Выражение ее глаз.

Боль от предательства.

Черт.

Он сделал глубокий вдох и выдох, от него самого не скрылось, как судорожно он дышит.

Фостер скучал по ней.

По ее смеху, как при этом сияли ее глаза; по тому, как непринужденно она общалась с Джи, как будто они знали друг друга всю жизнь; по тому, как Джи светилась изнутри в обществе Эмбер, такое раньше случалось только в его компании.

По тому, как он светился изнутри ради Эмбер.

Ему не хватало ее тихих, хриплых стонов в его ухо; ее рук, ласкающих его спину, сжимающих его задницу. Он скучал по крутому изгибу ее талии, переходящей в пышные бедра. Ему нравилось смотреть ей в глаза и чувствовать невероятное умиротворение, как будто он нашел то, чего ему не хватало всю его жизнь.

— Если я еще раз услышу, как ты вздыхаешь — ударю тебя.

Фостер вздрогнул, развернув кресло от окна, и увидел Кольта, прислонившегося к дверному проему.

Друг закрыл за собой дверь и вошел в кабинет.

— В последнее время я словно работаю с зомби. На сегодняшней утренней встрече ты едва сказал пару слов Джеку Хантеру.

— Мы заключили сделку, не так ли? — проворчал он, как всем недовольный подросток.

Садясь за стол, Кольт хмуро посмотрел на него.

— Этому пора положить конец.

— Что?

— Не надо. Не веди себя как еще больший придурок, чем ты уже есть.

Его захлестнула волна возмущения.

— Только этого дерьма мне сейчас не хватало, Кольт.

— Ой, прости, я забыл, что все крутится вокруг тебя. — Друг посмотрел на него с таким разочарованием, что Фостер не выдержал его взгляда. — Тебе хоть есть дело до того, как из-за тебя чувствуют себя остальные или ты только о себе беспокоишься?

Его пронзило раскаяние.

— Конечно, мне не все равно.

— Правда? Потому что ты расхаживаешь тут, как будто это тебя использовали. Хотя правда в том, что это ты тот, из-за кого удивительная женщина считает, что ее чувства не так важны, как чертов снобизм твоих родителей.

Обжигающая боль рассекла его грудную клетку.

— Кольт...

— Неа, послушай. — Друг оттолкнулся от стола. — Для меня не секрет, что ты испытываешь к Эмбер настоящие чувства. Собственно, ясно, что ты думаешь, что любишь ее.

— Думаю? — рявкнул он. — Как ты смеешь...

— Ага, думаешь. Дело в том, что я люблю Джейд. Так сильно, что при мысли о том, что я причиню ей боль или поставлю свои чувства превыше ее, мне становится тошно. Ты не любишь Эмбер. Если бы ты любил Эмбер, то сказал отцу, куда он может засунуть свое мнение и деньги.

С быстро бьющимся сердцем Фостер покачал головой.

— Семья — это важно. Разве ты не понимаешь, почему я не могу разочаровать отца?

— Нет, как ни странно, не понимаю. С одной стороны, у тебя Эдвард Дарвин, который все еще оправдывает эгоистичную мать Джорджи, лишь потому, что ее семья голубых кровей. Мужчина основывает мнение о ценности человека по гребанному имени его семьи. Вот кто, по-твоему, должен влиять на жизнь Джорджи? А с другой Эмбер. Веселая, восхитительная, добрая. Отлично ладит с Джорджи. И по какой-то глупой причине любит тебя.

В его груди вместо боли зародилась надежда.

— Она так сказала?

Кольт неохотно кивнул, выражение его лица было суровым.

 — Она любила тебя. Но думаю, пришла к выводу, что разница в возрасте все же представляла собой проблему. Эмбер сказала, что тебе еще предстоит повзрослеть, а у нее нет на это времени.

Вздрогнув, он опустил взгляд.

— Я облажался.

— Она выставила дом на продажу.

Фостера охватила паника.

— Что?

Его друг кивнул с мрачным лицом.

— Вот сколько боли ты ей причинил. Так скажи... ты сможешь с этим жить? Потому что, если твой ответ «да», значит, ты не любишь ее.

У Фостера скрутило живот.

— Я люблю ее. И я придурок. — Не скрывая тревоги, он вскочил со стула.

— Ты прав. Чертовски прав, какая-то часть меня хочет ударить тебя.

— Я отец. Я не могу продолжать совершать поступки, основываясь на том, как лучше для моего отца. Мне следует думать, о том, как будет лучше для тех, кого я люблю. — Он покачал головой, обезумев от мысли потерять Эмбер навсегда. — Что, если мне не удастся ее вернуть?

Кольт задумался, его отношение к Фостеру заметно смягчилось.

 — Ну... вот тебе совет: с сестрами Бонет поступки говорят громче слов. Но твой единственный шанс — это подкрепить действия правильными словами.