– Почему?

Бронвин пожала плечами и пытаясь отступить, когда Брайс сделал маленький шаг вперед, но уперлась спиной о дверь. Он был так близко, что она чувствовала его тепло и чудесный чистый запах.

– Не знаю, – тихо ответила она. – Хотела иметь возможность говорить с тобой.

Брайс нежно приподнял ее лицо за подбородок.

– Я не разобрал, – прошептал он.

Бронвин повторила, и его глаза потемнели.

– Ты хотела говорить со мной? Несмотря на то, как я с тобой обращался?

В его голосе звучала растерянность, и Бронвин постаралась не позволить этому обезоружить себя.

– Я знаю, каково это, когда не с кем даже поговорить, – сказала она, закрывая глаза, чтобы скрыть от него свою боль.

– О Боже, милая... Брон...

Боль в его голосе окончательно сломила Бронвин. Она не могла сопротивляться, когда Брайс опустил голову и прижался лбом к ее лбу. Его теплое дыхание коснулось ее лица и губ. Бронвин подняться на цыпочки и прильнула к губам Брайса. Он замер, буквально застыл, как статуя, но когда она обхватила ладонями его лицо, выдохнул со сдавленным всхлипом, осторожно обнял Бронвин, притянул к себе и ответил на поцелуй с невероятной нежностью и благоговением.

Поцелуй длился недолго и закончился слишком быстро. Брайс сделал шаг назад и нежно погладить ее щеку. Его глаза сияли каким-то непостижимым чувством. Бронвин накрыла его руку своей и уткнулась лицом в ладонь.

Они стояли так, казалось, целую вечность, но на самом деле прошло всего несколько секунд, а потом Бронвин ушла. Она ушла, не сказав ни слова, не в силах найти нужные слова, даже не зная, есть ли слова для того, чтобы выразить то, что она чувствовала.

Брайс

На следующее утро он проснулся в какой-то несусветный час, когда его буйная дочь, двадцати одного месяцев от роду, запрыгнула к нему в постель. Одно острое маленькое колено, едва не задело его пах, больно ударило в живот. Брайс тихо выругался.

– Кайла, солнышко, почему бы тебе не пойти и не найти свою маму? Сегодня у нее выходной. – Он поймал ее, чтобы она перестала подпрыгивать, и быстро поцеловал в щечку.

Она хихикнула, почувствовав его щетину.

– Щекотно, – она четко произнесла это слово, недовольно потирая щеку.

– Иди разбуди маму, милая, папа пытается поспать. Я дам тебе конфетку, если ты пойдешь к своей мамочке, – уговаривал он ребенка.

– Смотреть рыбок!

Брайс нахмурился, гадая, что именно пропустил в движении ее губок. Кайла часто путала гласные и согласные, но он определенно разобрал последнее слово.

«Рыбки?»

– Что?

– Рыбки, папочка, смотреть рыбки! – она изобразила рукой что-то похожее на волну.

Ладно, значит, он действительно не ошибся в «рыбках».

– А где твоя мамочка?– он прижал Кайлу к себе, когда стало очевидно, что она снова хочет подпрыгнуть.

– Вот, – она указала на дверь спальни и широко улыбнулась, от чего ямочки на щечках, которые она унаследовала от него, стали глубже.

Брайс поднял глаза и увидел Бронвин, в дверном проеме. Что ж, по крайней мере это объясняло, как Кайла попала в его комнату; она была еще слишком мала, чтобы самой открывать двери.

Бронвин стояла, прислонившись к дверному косяку, скрестив руки на груди и подняв брови.

– Не думай, что я не услышала, как ты пытался ее подкупить, – сказала она.

Брайс застонал.

– Брось, Брон, выходные – это твое время, и я не хотел отнимать у тебя ни минутки от общения с нашим драгоценным ангелочком. Это было бы нечестно по отношению к тебе, – быстро проговорил он, но она не слушала его, и он практически слышал ее смех.

Их неугомонная дочь, «ангелочек», вырвалась из его хватки и снова запрыгала на кровати, напевая: «Рыбки, рыбки» с каждым прыжком.

Брайс поморщился.

– О каких рыбках она твердит? – спросил он, поднял взгляд и увидел, что Бронвин смотрит на его обнаженную грудь.

Она покраснела, когда заметила, что Брайс ее подловил, и несколько секунд собиралась с мыслями, прежде чем ответить.

– Э-эм... Сегодня я веду ее в Океанариум и хотел узнать, не хочешь ли ты пойти с нами?

Брайс моргнул, гадая, правильно ли ее понял.

– Что?

Она повторила вопрос, на этот раз используя язык жестов, и он снова моргнул, более чем шокированный неожиданным приглашением.

Бронвин еще больше покраснела и начала говорить, что он не должен соглашаться, если не хочет, но он быстро отмел это, прежде чем она передумает.

– Конечно! Я никогда там не был! Это было бы великолепно! Кайле там безусловно понравится! – Он знал, что говорит восклицаниями, но не хотел, чтобы его неправильно поняли. – Дай мне десять минут, и мы поедем.

Он вскочил с кровати, забыв, что он абсолютно голый, и быстро схватил простыню, чтобы прикрыть бедра, когда почувствовал легкий ветерок на тех местах, которые лучше всего прикрывать в присутствии его маленькой дочки и почти бывшей жены. Подтянув простыню на талии, он схватил Кайлу в прыжке, и прижал ее к своей груди, а потом подбросив несколько раз под потолок.

– Мы идем смотреть рыбок, детка, – он поцеловал ее в щеку и быстро поставил на пол.

Кайла шлепнулась на попку, хихикнула и протянула к Брайсу руки, чтобы он снова ее подбросил.

– Не сейчас, милая. Мне нужно принять душ, а потом мы пойдем смотреть всех этих хорошеньких рыбок.

– Немо?» – обеспокоенно спросила Кайла.

Брайс усмехнулся. Этот диснеевский мультфильм она увлеченно смотрела по крайней мере пять раз в неделю, и он вместе с ней. Хорошо, что на DVD-дисках были субтитры, иначе ему пришлось бы всматриваться в рты нарисованных рыбок, чтобы понять, о чем они говорят.

– И Немо тоже, – пообещал он и сказал Бронвин, выходя из спальни: – Я быстро.

– Не спеши, – улыбнулась она. – Мне еще нужно одеть и собрать Кайлу. Мы можем выехать примерно через полчаса.

Бронвин

Она смотрела, как широкая загорелая спина Брайса перекатывается мускулами, а простыня слишком сексуально обтягивает его тугой зад. У Бронвин пересохло во рту, когда она вспомнила его нагое тело и усмехнулась, вспомнив его почти подростковую радость от ее импульсивного приглашения. Она никогда не видела его таким беззаботным и восторженным. Даже до ее беременности, когда они были счастливы вместе, в Брайсе всегда присутствовала эта сдержанность, сложный внутренний мир, который он пытался скрыть от нее. Бронвин верила, что это только вопрос времени, когда он доверится и откроется ей, но потом она забеременела, и у них не осталось времени совсем.

Она вздохнула от мрачного поворота своих мыслей. Такое прекрасное утро – не время думать о прошлом.

Огромный океанариум «Два океана» располагался на набережной Виктории и Альберта в Кейптауне. Он кишел не только морскими обитателями, но и детьми, подростками, студентами и шумными семьями. Брайс и Бронвин, как молодая пара с шустрым малышом, полностью смешались с толпой. В кои-то веки вездесущему Кэлу и его команде было велено держаться в тени. Брайс приказал им оставаться снаружи, несмотря на явное беспокойство Кэла из-за высокого риска опасности в таком оживленном месте. Брайс даже решил сам отвезти их– редкость в наши дни, – в то время как машина охраны держалась на почтительном расстоянии позади.

Бронвин с болью осознала, насколько они похожи на нормальную семью среди людского потока.

Кайла сидела на плечах Брайса, и упирались ему в грудь ножками, когда хотела пойти сама и рассмотреть что-то интересное поближе. Ей понравился сенсорный бассейн, где можно было потрогать прибрежных обитателей: рыб, морскую звезду и даже маленького осьминога. Она каждый раз визжала, трогая новую живность. Кайла была настоящей любительницей приключений, и в отличие от других детей ее возраста, которые в испуге пятились назад, продолжала идти вперед, чтобы прикоснуться к чему-то новому. Но самый большой восторг у Кайлы, конечно, вызвали рыбы-клоуны. Они находились в отдельном цилиндрическом аквариуме на высоких ножках, внутри которого был еще один полый цилиндр, рассчитанный на одного человека. Пролезть в него можно было под аквариумом, а, оказавшись внутри, создавалось ощущение, что ты со всех сторон окружен рыбками. Кайла восторженно визжала и хлопала в ладоши от такого количества «Немо». Было очень трудно забрать ее оттуда, чтобы дать шанс другим детям посмотреть на это чудо, но, к счастью, ей некогда было плакать, ведь вокруг было столько интересного.

Бронвин чувствовала, что, несмотря на его смех, с Брайсом что-то не так. Он казался нервным, на его верхней губе выступил пот. Он отчаянно озирался, когда их разделяла толпа, а затем почти незаметно расслабляется, когда они снова оказывались рядом. Сначала Бронвин смутило нехарактерное для него отсутствие самообладания, но потом она заметила, как он шарахается всякий раз, когда кто-то проходил мимо или слишком приближался. С поразительной ясностью она осознала, что ее муж, который когда-то казался таким сильным и непогрешимым, боится толпы. Бронвин даже заподозрила, что у него легкая агорафобия. Это объясняло, почему он последние два года почти не выходил из дома, почему редко бывал на улице и почему предпочитал встречаться с Пьером и Риком дома. По-видимому, затворничество Брайса было вызвано не только его глухотой, и то, что он с готовностью согласился сопровождать их в океанариум, показывало, как много значило для него это приглашение.

Бронвин подошла к нему и решительно взяла за руку. Брайс удивленно поглядел на нее, а потом благодарно улыбнулся.

– Хочешь вернуться домой? – спросила она.

Он, поколебавшись, покачал головой и поднял их руки.

– Теперь я в порядке.

После этого Бронвин редко оставляла Брайса одного среди толпы, и он смог немного расслабиться. К тому времени, как они добрались до туннеля, проложенного внутри огромного аквариума, где плавали скаты, барракуды и акулы, Брайс, казалось, искренне наслаждался их прогулкой. Зрелище было настолько завораживающим, что даже Кайла притихла, глядя на загадочный, красивый голубой мир, окружавший ее. Она сцепила руки под подбородком отца, и замерла, а потом ее голова начала клониться к макушке Брайса, и, в конце концов, малышка заснула.