– Господи, пожалуйста! – взмолился он, схватил со стола в холле ключи и побежал к «Мазерати», который оставил припаркованным у дома.

Бронвин ужасно водила, и плохо вписывалась в повороты на крутой, извилистой дороге. Брайс следовал за ней на некотором расстоянии, боясь, что если она заметит его машину, то прибавит газа и попадет в аварию. Он видел задние фонари ее «ВМВ» и знал, что при необходимости сможет быстро догнать.

«Только бы она не вылетела с дороги!»

Боже, он умрет, если с ней или с ребенком что-то случится. Бронвин никогда не простит ему это. Никогда не поверит, что он хочет их малыша, но из-за страха не сразу это понял. Он отдал бы все на свете, чтобы вернуть последние полчаса.

«А вдруг Бронвин больше не захочет меня, не будет больше любить?»

Брайс знал, что тогда не сможет жить, ведь он так сильно любил Бронвин. Раньше он считал, что испытывает к ней всепоглощающую нежность, но на самом деле это была любовь.

Вдруг прямо перед ним на дороге появилась молодая пара, держащаяся за руки, – они были так поглощены друг другом, что ничего вокруг не замечали.

Брайс вывернул руль, чтобы избежать столкновения, и на полной скорости вылетел с дороги.

Машина несколько раз перевернулась.

Брайс чувствовал мучительную боль во всем теле. Вокруг сгущалась тьма и, прежде чем она поглотила его, он успел с тоской подумать, что никогда не увидит своего ребенка, и испытать ужас, что больше никогда не обнимет Бронвин.

Когда Брайс в следующий раз открыл глаза, вокруг было абсолютно тихо. Постепенно до него дошло, что он висит вниз головой, удерживаемый ремнем безопасности. Он моргнул, глядя на собравшуюся у машины толпу, и тут же увидел Бронвин. Он улыбнулся, радуясь, что она вернулась, но тут же озадачился полным отсутствием эмоций на ее лице.

– Бронвин. – Его губы шевелились, но звук он не слышал. Он вообще ничего не слышал.

«Странно, что на месте аварии такая мертвая тишина».

Брайс попробовал еще раз. Он звал Бронвин, пока горло не заболело, но по-прежнему не слышал ни звука.

Бронвин не двинулась с места, просто смотрела на него.

Брайс похолодел от ужаса.

«Она ненавидит меня…»

Боже, он знал, что рано или поздно это случится. Всегда знал. Он был недостаточно хорош для ее любви. Сын монстра ее не заслуживает.

И все же Брайс умолял Бронвин подойти к нему.

«Она так красива в этом платье...»

Но она проигнорировала мольбы. Повернулась и ушла, оставив его в тишине и боли.

Брайс

Кайла была с Брайсом в оранжерее и счастливо играла в чаепитие со своими куклами. Она была одета в розовый костюм принцессы и все те же вездесущие красные кроссовки, которые так любила. Брайс принес ноутбук из кабинета и просматривал почту, сидя на нагретом кафельном полу и наслаждаясь солнечным светом. Время от времени он отрывал взгляд от экрана, делал глоток воображаемого чая из изящной игрушечной чашечки и причмокивал губами, от чего Кайла хихикала. Ему нравилось смотреть, как она смеется. Она выглядела точь-в-точь как мать: сотрясалась всем телом так, что казалось будто смех исходил из живота. Правда Бронвин уже давно так не смеялась, и это был еще один повод для сожаления.

Раньше Брайс боялся, что в общении с ребенком будет походить на своего отца, но теперь мысль, что кто-то, в том числе и он сам, ранит Кайлу побуждала немедленно защитить ее всеми возможными способами. Он не ожидал, что будет доверять сам себе рядом с ней, думал, что ему понадобится постоянный надзор: некто, кто будет контролировать его и следить, чтобы он не причинил Кайле вреда. Однако с того момента, как впервые увидел дочку, Брайс хотел лишь быть с ней, узнавать, баловать и любить.

Кайла забавляла его, иногда сбивала с толку, а порой даже злила, но у него даже в мыслях не было наказывать или срывать на ней злость. Тот единственный случай, когда он сделал Кайле больно – наступил ей на ногу, потому что не видел – он до сих пор мучал его.

Брайс тяжело вздохнул. Кайла заковыляла к нему, обняла за шею, запечатлела влажный поцелуй на щеке и посмотрела в лицо.

– Папа грустит.

– Нет, детка, я счастлив быть с тобой, – заверил он, и Кайла радостно улыбнулась.

– «Люблю папу», – неуклюже показала она жестами, и его сердце просто растаяло.

– «И я люблю тебя», – показал он в ответ.

Кайла вернулась к куклам, а Брайс проглотил комок в горле и сморгнул жгучую влагу с глаз.

Прошло уже две недели с тех пор, как Бронвин сказала, что хочет переехать, и завтра он повезет ее смотреть квартиры, которые выбрал. Документы о разводе были доставлены почтой в начале этой недели, и он засунул их в один из ящиков стола, вместо того чтобы подписать. Он знал, что бежит от неизбежного, но всякий раз думая об этих бумагах, у него начинался приступ паники. И даже сейчас, стоило вспомнить о них, у него заколотилось сердце и участилось дыхание. Пришлось отложил ноутбук и сосредоточиться на Кайле, чтобы подавить чувство тревоги.

Бронвин

Селеста сказала, где найти Кайлу и Брайса, но сцена, которую она застала в оранжерее, лишила дара речи. Брайс тихо сидел на полу, а Кайла суетилась вокруг, наряжая во что-то яркое. Приглядевшись, Бронвин узнала ярко-оранжевую накидку с дивана, шелковисто-розовую пашмину, которую оставила здесь прошлым вечером и пару оборчатых салфеток. Пашмина была накинута на плечи Брайса, диванная накидка – на колени, а салфетки украшали плечи. Кайла сделала шаг назад и задумчиво наклонила голову, прежде чем кивнуть. Она сняла с себя пластмассовую диадему и водрузила на голову Брайса.

– Как я выгляжу? – спросил он.

Бронвин подумала, что вопрос адресован ей, но потом поняла, что Брайс ее еще не видел.

– Класиво, – довольно ответила Кайла.

– Могу я теперь выпить чаю?

– Конечно.

Это было так очаровательно и одновременно забавно, что Бронвин с трудом подавила смешок.

Кайла налила воображаемый чай в игрушечную чашку, поставила на блюдце, передала отцу, затем принесла большую тарелку с самыми настоящими бисквитами. Брайс издавал одобрительные звуки, жуя и причмокивая, а Кайла, хихикая, подражала ему.

Бронвин вошла в оранжерею, застав их врасплох. Кайла тут же бросилась к ней, а Брайс смущенно снял с себя диадему и покраснел. Увидев, что Бронвин весело улыбается, он пожал плечами и усмехнулся.

– Ты сегодня рано.

– В магазине труба потекла, пришлось закрыться пораньше. Возможно, я и в понедельник не буду работать, если не успеют все починить за выходные.

Она спустила дочку с рук, сбросила туфли и опустилась на пол рядом с Брайсом.

Кайла снова одела диадему на голову отца, поправила салфетку, а потом залезла к нему на колени и положила голову на плечо.

– Папа класивый, – гордо объявила она.

– Очень красивый, – с ухмылкой согласилась Бронвин.

Брайс закатил глаза.

– Мы принцессы, – объяснил он.

– Очаровательно.

Кайла повторила: «Очаровательно», а потом махнула на тарелку с бисквитами и указала на Бронвин.

Брайс протянул ей тарелку.

– Я бы с удовольствием и чаю с вами выпила, – подсказала она Брайсу, беря шоколадный бисквит.

Кайла подняла голову и хмуро поглядела на него.

Брайс вздохнул и подчинился. Чашечка выглядела до смешного крошечной в его руке.

– Спасибо, – вежливо кивнула Бронвин.– Так вот чем ты занимаешься каждый день?

Он фыркнул и кивнул на ноутбук рядом.

– Я пытался поработать, но это было гораздо интереснее. – Он хитро улыбался.

– Ты всегда легко отвлекался от работы, – вспомнила Бронвин. – Как в тот раз, когда полетел со мной на Маврикий на долгий уик-энд, совершенно забыв о важном телефонном разговоре.

– Я ни о чем не жалею. – Он пожал плечами. – Это были офигительные выходные.

Большую часть которых они провели голыми на частном пляже.

– Зато Пьер был в ярости, насколько я помню.

– Он это пережил. Кроме того, мы тогда только недавно поженились…

– Мы были женаты уже больше года, – поправила она.

– Ты к чему клонишь?

– Помнишь того уличного артиста, который шел за нами всю дорогу от рынка до гостиницы? – спросила она, и глаза Брайса вспыхнули весельем. – Он постоянно пел нам серенады. Ты умолял его остановиться, подкупал и обещал пристроить его будущих детей в университет.

Они в унисон рассмеялись, прежде чем погрузиться в неловкое молчание.

– Мы хорошо провели время, не так ли? – спросил Брайс через несколько минут.

– Лучшие выходные в нашей жизни, – согласилась Бронвин.

– А тебе не кажется…

– Брайс. – Бронвин покачала головой, и он умолк, затем неловко откашлялся и устроил дремлющую Кайлу удобнее на своем плече.

– Значит, завтра ты свободна?

Она кивнула.

– Я подобрал несколько квартир, можем посмотреть их завтра утром, и тогда у тебя весь день будет свободен.

– Спасибо.

Поскольку они не собирались далеко уезжать Брайс отпустил водителя и сам сел за руль. Бронвин, которая успела привыкнуть к молчаливому, ненавязчивому присутствию охранников, поначалу чувствовала себя неуютно. Но вскоре «охота за недвижимостью» так ее увлекла, что она забыла обо всем.

Кэмпс-Бэй был дорогим районом, а в домах, куда привозил ее Брайс было не меньше восьми спален.

– Брайс, – наконец сказала Бронвин, стоя в гостиной третьего по счету мини-особняка. – Все эти дома слишком велики.

Он нахмурился и покачал головой.

– Я знаю, как ты любишь природу, поэтому выбрал те, где есть вид на океан и горы, – спокойно объяснил он. – А в этом так же есть патио и сад. Ты увлекаешься садоводством. В последнее время у тебя не было на это времени, но теперь у тебя будет возможность заниматься им. В следующем по списку доме должны быть сад и охраняемая детская площадка для Кайлы. Желательно наличие бассейна, отгороженного забором, и хотелось бы иметь достаточно места для домашнего животного, если ты когда-нибудь решишь завести собаку, о которой всегда мечтала.

Бронвин предполагала, что Брайс поручит подбор домов своим помощникам, а выходило, что он делал это сам, и к тому же учитывал ее вкусы и склонности. Это было так мило, особенно учитывая его явное нежелание, чтобы они переезжали. Она не знала, что сказать, поэтому отвернуться, чтобы приструнить Кайлу, которая носилась из одной пустой комнаты в другую.