Подозреваю, о Мистра, что Тзигона, как и я, не заботилась возносить молитвы. Жизнь почти не давала ей повода рассыпаться в благодарностях волшебникам Халруаа и — да простят меня — их богине. Тем не менее, она похожа на беспечного жаворонка — жизнерадостная, веселая, наполненная песнью, противостоящая внутренней тьме, что скрала ранние воспоминания Тзигоны. Она пытается разгадать тайну своего прошлого, узнать правду о матери, которую едва помнит. Похоже, Тзигона, как и я, пытается разобраться, кто же она на самом деле.

Ее правда, моя правда. Мне почему-то кажется, что они связаны между собой. Эта вера не поддается логике и не может быть объяснена знаниями джордайнов. Но я уверен, это так. Подсказки сердца необъяснимы для меня, но наверняка они продиктованы каким-то особым знанием и мудростью.

Это новое для меня виденье, еще слабое, туманное. Впервые в жизни я осознал, что нуждаюсь в тебе, Мистра. Помоги мне сдержать мои клятвы, не предав моего сердца. Научи меня распознать правду, когда я столкнусь с ней. Подскажи мне, как узнать, когда необходимо говорить, а когда следует с честью промолчать. Это непростые просьбы, я понимаю. Но я все же произнес их вслух и надеюсь, что ты не слишком сожалела о моем предыдущем молчании! Да и мне не так легко сознавать, что человек способен найти свой собственный путь, руководствуясь только истиной в сердце да голосом Богини.

Возможно, с течением времени мы станем лучше понимать друг друга.

Солнце припекало, успев высоко подняться над тренировочным полем Школы джордайнов. Слабый ветерок, что дул с Таерталской бухты, приносил с собою запах соли, но не смягчал тягот летнего зноя. Жар подрагивающей дымкой поднимался над землей. Тела молодых мужчин блестели от пота. Двое сошлись в схватке. Сверкали клинки. Играли хищные улыбки на устах.

Маттео резко бросился вперед, его меч нырнул вниз — немного удачи, и можно быстро завершить сражение, перерезав противнику сухожилия. Андрис парировал с легкостью, отступил на шаг — и тут же ответил шквалом коротких ударов. Его неожиданные, высокие и низкие выпады не так-то просто было предугадать. Маттео отражал каждую атаку, упиваясь звоном стали так же, как бы мудрец наслаждался познавательной беседой. Все ему казалось таким родным, таким привычным, на какое-то мгновение он даже почти забыл о переменах, что принес этот год.

Хотя… мог ли он забыть?

Некогда волосы Андриса были медно-рыжими, глаза — ореховыми, а его светлая кожа была густо усыпана веснушками. Он даже как-то пошутил, что у него был бы замечательный цвет лица, пожелай веснушки слиться в одно целое. Теперь все эти необычные краски померкли, став лишь призрачной тенью былого. Даже меч в руке джордайна походил скорее на стекло, чем на металл. Да и сама фигура Андриса казалась неосязаемой, будто сотканным из радуг видением.

Вдруг, словно решив опровергнуть угрюмые мысли друга, Андрис начал наступление. Теперь он атаковал жестче, в полную силу. Двое мужчин кружились, обменивались ударами в быстром, звенящем диалоге. Они дрались в новом ритме, но вот Маттео заметил, что утро подходит к завершению, и что солнце уже успело коснуться купола над Залом Диспутов; теперь и здание, и солнечный свет четко просвечивались сквозь полупрозрачную фигуру Андриса.

Маттео резко оборвал мечтания, еле успев увернуться от рубящего удара сверху. Джордайн вскинул руку и, удерживая меч под наклоном, прикрыл корпус. Клинок Андриса со скрипом заскользил вниз по лезвию меча; Маттео тут же перенес вес на правую ногу, уходя от возможного встречного удара. Он повел предплечьем, описав мечом дугу и выйдя на позицию для атаки.

Вдруг резкая вспышка ослепила джордайна. Так вот в чем хитрость Андриса! Тот намеренно позволил Маттео парировать; стоило ему сместиться — Андрис превратил полупрозрачный меч в призму, поймал солнечный луч и направил его прямо в лицо противника.

Маттео отскочил назад на пару шагов, моргая, пытаясь избавиться от черных пятен перед глазами. И все же проворство подвело; Андрис плашмя хлопнул его по бедру. Маттео опустил меч, отступил и, потирая ушиб, вынужден был признать:

— Хороший трюк.

— Есть и получше, — усмехнулся Андрис.

Призрачный джордайн атаковал быстро, решительно. Пока Маттео мог лишь отражать удары, Андрис извлек из-за пояса кинжал и поднял его высоко вверх. Движения Андриса были выверены до предела, как бы яростно он не сражался, кинжал оставался повернут к солнцу под неизменным углом. Пройдя сквозь прозрачный металл, сгусток света опалил стоптанную землю площадки. Вскоре легкий дымок заструился из растущей черной точки.

В чужих руках такое оружие могло стать смертельно опасным. Маттео ничего не боялся, он доверял другу, но он вел бой яростно, желая разгадать хитрость противника. Долгое время они сражались лицом к лицу. Маттео мог только защищаться. Ни возможности для контратаки, ни надежды выманить Андриса на другую позицию или заставить его сдвинуть кинжал.

Внезапно Андрис чуть повел кинжалом. Алый пучок света разделился на два луча, один из которых больно обжег Маттео руку.

Джордайн вскрикнул от удивления и отпрянул в сторону. Мигом придя в себя, он атаковал. Он воспользовался выпадом Андриса, чтобы подцепить меч высокого джордайна своим и прижать клинок к земле. Наклонившись, Маттео использовал массу своего тела, чтобы вдавить конец своего меча в землю, пригвоздив тем самым и оружие Андриса. Свободной рукой он схватил запястье другой руки Андриса, той, что с кинжалом. Андрис может и был почти на голову выше, но Маттео превосходил его в весе и силе. Он резко вывернул запястье противника, кинжал хлопнулся на землю. Еще один трюк — и Андрис, споткнувшись, упал на колено.

— Моя взяла! Оплошал ты! — ликовал Маттео.

— Не думаю. — Высокий джордайн многозначительно посмотрел на руку приятеля.

Маттео мельком покосился вниз — и губы его растянулись в кривой улыбке. Отразивший солнце кинжал выжег руну на его коже — руну, с которой начиналось имя Андриса.

— Кажется, меня только что клеймили, — подметил Маттео. Он вложил меч в ножны и помог встать Андрису на ноги, поздравив его дружественным хлопком по спине. — И раз под нож идет не крестьянин, а все-таки его корова, то и мое заявление о победе было ложным!.. А ты научился быть коварным, приятель.

Замечание было сказано голосом, полным искреннего восхищения, но лукавая усмешка Андриса так неожиданно сошла с его лица, что Маттео ожидал услышать, как она вдребезги разбивается о стоптанную землю.

— Лучше коварный ум, чем надменная уверенность, — проговорил Андрис.

— Мы, джордайны, хотим верить в простоту вещей, и что нет ничего вне пределов понимания.

Мрачное выражение в полупрозрачных ореховых глазах Андриса удивило Маттео.

— За последнее время произошло много странных событий, — он согласился, — но в основе своей, наши цели ведь остаются прежними.

Высокий джордайн пожал плечами:

— Я надеюсь.

Беспокойство Маттео усилилось. Его сомнения, услышанные из уст другого человека, начали приобретать форму, объем. С другой стороны, почему они не могут открыто побеседовать? А вдруг вместе у них получится найти какое-нибудь решение?

— Рассказывай, что изменилось? — дружелюбно попросил Маттео.

Андрис бросил свой нагретый солнцем кинжал в лохань с водой. Какое-то время он молча смотрел, как над водою поднимается пар, и лишь потом заговорил:

— Тебе известно, что во мне течет кровь эльфов.

Маттео моргнул, удивленный неожиданным поворотом разговора.

— Да. Ну и что?

— А то, что это меняет все. Я сейчас говорю не про очевидное, — пояснил Андрис, указав на свою полупрозрачную фигуру. — Мой жизненный путь был бы иным, даже если бы моя внешность не изменилась тогда, на болоте Ахлаура.

Они оба замолчали, каждый вспоминал это ужасное место.