-- Страж-Командор... - начал было он.

-- Я все слышала, - перебила Элисса.

-- Только прикажите, и мы их сметем, - это уже капитан стражи. - Нельзя такое спускать с рук.

-- Не прикажу, - сказала Элисса. Шагнула на ступеньку вниз, к толпе.

-- Кто из вас будет говорить за всех?

Низкий голос, привыкший перекрывать шум схватки, коснулся толпы, заставляя заткнуться даже самых говорливых. Наступившая на миг тишина сменилась шепотками, бесконечная рябь голов снова задвигалась, выталкивая перед собой середовича с помятым лицом. Натаниэль покачал головой. Говорить-то он, может, и будет, но за его спиной мутит воду явно кто-то постарше и поумнее. Этот, видно, только головы на ярмарках проламывать горазд, во хмелю края собственной силы не чуя. Пашет, правда, тоже за девятерых, потому, может, и слушают - пока тот, кто ему нашептывает, подзуживает и остальных. А если что не так, шептун другого найдет.

-- Ну, это... - он замялся, почесал в затылке, явно ощущая себя неловко посреди всеобщего внимания. - Хлеба нет. Голодаем...

-- Покуда вы тут на золоте едите да малефикаров привечаете, которые нечисть всякую на поля гонят! - раздалось из толпы.

Андерс заметно напрягся, Натаниэль тихонько сжал ему плечо - не лезь. Сорвешься и все испортишь. Он пока не понимал, что за партию вела командор, но лезть сейчас - все равно что совать факел в бочку с кунарийским взрывчатым порошком. Снесет всех.

Элисса безошибочно выцепила взглядом говорящего, благосклонно кивнула.

-- Уважь, мил человек, выйди сюда. У тебя, я гляжу, язык лучше привешен, а если что не так - он поправит.

Толпа снова заволновалась, явив пред собой юркого старикашку. А вот это больше похоже на правду.

-- Сделай милость, скажи подробней, чем мы так вас обидели.

Выслушай, - учил когда-то отец. - Внимательно и уточняя малейшую деталь - чтобы человек выговорился и выдохся. Согласись - с той частью, с которой можешь согласиться. Это его расслабит. Поверни его доводы в свою сторону и получи то, что хотел. Это срабатывало с равными. Но с чернью?

Старикашка заговорил - вычурно и витиевато, вворачивая "ученые" слова к месту и не к месту, как часто делают те, кто хочет преувеличить собственные познания. Элисса кивала в нужных местах, в нужных - подбадривала, понукая говорить дальше, осаживая, когда старик скатывался в напыщенные воззвания, чтобы снова взвинтить расслабившихся было людей - аккуратно и точно, шутила, на вкус Натаниэля - солоновато, но смешки волнами расходились по толпе. Еще немного - и они сами утихнут и разойдутся. Еще немного.

Он оглядел двор, не понимая, что зудит внутри. Вроде, все спокойно - вон, даже солдаты опускают щиты и отводят руки от мечей. Вроде все как всегда - но что-то мешало.

Натаниэль не верил в предчувствия. Не бывает внезапных озарений - есть лишь кропотливая работа разума, отметившего нечто почти неосязаемое. Нечто настолько мелкое, что не заслуживает отдельной мысли само по себе, но заседает занозой, превращаясь в предчувствие.

Он в который раз окинул взглядом толпу, старикашку, что сдувался на глазах, солдат, крепостные стены и сторожевые вышки. Вот оно!

Но в тот миг, когда стражник на вышке спустил тетиву, все, что успел Натаниэль - прыгнуть вперед, сдернув Элиссу с места, разворачиваясь, откинуть ее прямо на ошалевшего гнома. И сложиться, когда стрела вошла в левую лопатку. Еще одна свистнула над плечом, когда Натаниэль рухнул на четвереньки, но в этом он уверен не был.

Повезло, что стрела оказалась бронебойной и выстрел был хорош - прошла насквозь, только и оставалось, что ошалело пялиться на торчащий из груди окровавленный наконечник. Повезло, что он не дошагнул буквально два пальца - пройди стрела чуть правее, и размышлять о везении было бы уже некому. Впрочем, он и сейчас об этом не думал - поди, подумай тут о чем-то кроме кинжальной боли в груди, не дающей дышать, навалившемся откуда-то, словно в издевку, кашле, рвущем рану, и крови, заполнившей рот. Перед глазами стало темно, в ушах зазвенело, и сквозь этот звон прорвался вскрик Элиссы, и потом ее же, отчаянное - "да сколько ж можно!" Да уж, отстраненно и совершенно не к месту подумал Натаниэль, как подпустит кого - тот сразу умереть норовит. Вообще-то он и не собирался подставляться, не из того он теста, из какого делаются герои - просто так вышло. Но все-таки умирать нельзя - успел решить он, и кругом стало темно.

Он не знал, сколько времени прошло прежде, чем очнулся - немного, судя по всему, потому что Натаниэль лежал на боку все в том же крепостном дворе, все так же торчала из груди стрела, и отчаянно хотелось закашляться - но малейший вздох взрывался болью. Перед глазами маячили сапоги, полуприкрытые полой... кажется, все-таки мантии, не юбки. А кругом все выло, ревело, визжало нечеловеческими голосами. Бочка с гаатлоком все-таки взорвалась. То ли после первых выстрелов сдали нервы у солдат, то ли крестьяне, напуганные, шарахнулись, тесня стражу и тем пришлось взяться за оружие - было уже неважно. Быть может, тот стрелок был нанят даже не для покушения на командора, просто решил, что так будет более впечатляюще - раз уж она там оказалась. Те же две стрелы в толпу - и тот же результат. Серые стражи утопили в крови крестьян, пришедших договариваться мирно.

Натаниэль хотел выругаться, но для этого надо было вдохнуть - а дышать не получалось. Перед лицом по-прежнему топтались сапоги Андерса, яростно визжала Веланна, где-то - ровно и четко, точно на плацу - командовала Элисса, и срывал голос капитан стражи, что-то приказывая своим людям. Стрел с башен больше не было - скорее всего, стрелок под шумок улизнул, а настоящие стражники... поди разбери, в кого стрелять, в этакой-то мешанине.

Нехорошо валяться, когда кругом такое делается, подумал Натаниэль. Надо бы собраться с духом, обломить стрелу - и попытаться дотянуться за спину, чтобы выдрать оставшееся. Потом зелье. Сейчас... твою мать, больно то как!

-- Подожди чуть-чуть, - сказал Андерс. - Самых настырных...

Что-то затрещало, заискрилось.

-- Веланна, пригляди, - сказал маг и опустился рядом. Хрустнуло дерево, Натаниэль заорал в голос, закашлялся, в который раз сплевывая кровь. Ладони Андерса легли прямо поверх доспеха, внутри что-то зашевелилось, замельтешило, а еще какое-то время спустя оказалось, что уже ничего не болит.

-- Все, - маг сунул в руку склянку. - Теперь - чтобы... - он осекся на полуслове, подхватил посох.

Грохнуло, полыхнуло, Натаниэль помимо разума втянул голову в плечи.

-- Хватит рассиживаться, - рявкнул Андерс.

Хватит - так хватит. Он одним глотком осушил пузырек, рывком поднялся - зря, голова закружилась и пришлось замереть, восстанавливая равновесие. Огляделся. Так. Андерс рядом, вон Веланна... Элисса... неподалеку, жива, хвала Создателю. И, кажется, невредима, мужики с дубьем - это все же не банда разбойников. Рядом Огрен и Варел... хорошо. Натаниэль повел плечами, заново приноравливаясь к собственному телу - трудно вот так, когда только что не пошевелиться, а миг спустя ничего не болит. Мысленно скривился - мужичье стрелами шпиговать - ни чести, ни доблести. Впрочем, поздно кривиться. Одна надежда, что эти до последнего драться не станут, дрогнут.

И они дрогнули. Побежали, кое-кто их солдат рванулся было следом, но окрик Элиссы остановил. Преследовать беглецов никто не стал.

Ворота заперли, тела убрали - как и следовало ожидать, на одного стражника пяток мужиков. На площадке башни нашли тело солдата, брошенный доспех и лук - не лучший, из тех, какими стражу Башни вооружали. Похоже, свой убийца оставлять не пожелал. Следы тоже ничего не дали, поди разбери что-то на истоптанном, залитом кровью дворе. На душе было удивительно мерзко.

Натаниэль все ждал, что скажет Элисса - но та молчала, если не считать коротких команд. Мрачная, злая - едва не сорвалась на капитана стражи, осекшись на полуслове, извинилась с таким лицом, что видно было - капитану хотелось бы оказаться где угодно, только подальше отсюда. А на самого Натаниэля ни разу не посмотрела. Не то, чтобы он ждал какой-то благодарности, по правде говоря, он и подумать толком не успел, что делает, но все-таки как-то... Хоть подошла бы, спросила, как он, что ли - или, следом мельтешит вместе с остальными, значит, все в порядке? Вот и спасай этих девиц...