— И нет, машина не его, а друга. Эти двое — жопа и трусы, поверьте мне... они всё организовали, чтобы обвести меня вокруг пальца и забрать Лизу, мою дочь.

— Вы уверены? Это очень серьёзные обвинения... — подчеркнула я и прочистила горло. — И кто этот «друг»?

Я попыталась найти некоторую информацию в бумагах из папки на столе, но пронзительный голос Кристины снова привлёк внимание к ней.

— Да, совершенно серьёзные! Эти двое всегда образовывали друг с другом союз, они знакомы много лет... Когда я забеременела, мы с моим мужчиной жили в Болонье. Он работал на моего отца, и поверьте мне, мы были очень счастливы… Мне казалось, что я живу в прекрасной сказке. Но как только родился ребёнок, между нами всё перестало работать как раньше. Он стал нетерпимым, нервным... мы постоянно ругались. — Она глубоко вздохнула и заговорила снова: — Поэтому я забрала своего маленького ангела, вернулась сюда к родителям и поселилась у них.

Что-то не состыковалось, она только что мне заявила, что мужчина работал на её отца...

— Но разве вы только что не сказали мне, что ваш партнёр работал на вашего отца в Болонье?

— Да, конечно. Он работал в одном из салонов семейной сети, но мои родители из Пармы, они здесь живут, и мой отец очень хорошо известен в городе, — довольная, она горделиво приподняла подбородок.

Кампанини.

Эта фамилия для меня не звучала ново, просто не могла вспомнить, где я слышала её раньше или кому она принадлежала.

— В любом случае вы знаете, как он поступил после этого? Он подал в отставку и последовал за мной сюда, терзая и доводя до исступления. Клянусь, он не даёт мне вздохнуть! — Женщина приложила руку к губам, пытаясь сдержать рыдание. — Кошмар, поверьте мне. К счастью, родители мне помогли и поддержали, иначе я бы действительно не знала, что делать.

Я вновь удивилась, не в силах не задаться вопросом, где эти родители, которые так сильно её поддерживали, и почему сегодня они не пришли вместе с ней в офис? Ситуация становилась всё более сложной и менее понятной, но уверена, сохраняя спокойствие, я доберусь до истины.

— А друг, которому вы разбили машину, какое он имеет отношение к происходящему? Разъясните мне, пожалуйста, — твёрдо попросила я, снова заостряя внимание на этом пункте.

— Ох! — Она выпрямила спину, придавая себе чопорность.

— Он... он важен для меня. Той ночью я пыталась с ним поговорить... но он ничего не хотел знать, не хотел меня слушать. Он оставил меня в отчаянии и вернулся в свой проклятый клуб, даже не взглянув мою сторону. Я была расстроена и взяла первое, что попало в руки — огромный камень из его роскошного сада. Со всей силы швырнула в машину, потом ещё один и ещё... Выбежали его приспешники, и меня остановили. Помню, что приехали карабинеры, а потом я очнулась в отделении неотложной помощи, в окружении родителей и адвоката, господина Ринальди. Понимаю, что совершила безумный поступок, отдаю себе отчёт… но не смогла себя контролировать, немного перебрала в тот вечер, знаете… не только.

«Великолепно, этот крепкий орешек не так просто раскусить».

— Конечно, я понимаю. — Я глубоко вздохнула, проклиная Себастьяно за наказание, которое он на меня наложил, подсунув этот проклятый случай. — Что случилось после этого?

— В то же утро меня вызвали в полицию... Отец моей дочери и его адвокат также пришли в полицейский участок, ещё бы! Как только он узнал, что у меня проблемы (убеждена, что друг его предупредил), он сразу этим воспользовался. Он провёл долгую встречу вместе с нашими адвокатами, и в итоге, попросил об эксклюзивной опеке над Лизой, как я себе и представляла. Воспользовался моей слабостью, моей хрупкостью... я не хочу потерять дочь, адвокат... Помогите мне! — Она расплакалась, мгновенно вызывая у меня сочувствие.

Пока что я понимала немного, но в одном была уверена: эту женщину поддерживала стабильная обеспеченная семья, которая могла ей помочь. И если она встала на путь восстановления себя и своей жизни, у неё должна быть возможность исправить свои ошибки.

— Но почему вы думаете, что он попросил об эксклюзивной опеке?

— Потому что он хочет отобрать у меня малышку! — отчаянно закричала она. — Он ничего не делает, только путешествует по миру, всегда в пути... И когда он дома, то всегда погружен в свою работу... И представьте себе, всегда в окружении женщин. Я знаю, что, когда он встречался со мной, он также часто имел связи с другими, я уверена... он продолжил делать это и здесь, в Парме, напротив... он продолжает делать это даже сейчас. Внутри меня постоянно живёт страх, что однажды он возьмёт Лизу и уйдёт... и я никогда больше не увижу ни его, ни мою дочь.

Нервничая, я прочистила голос и удобнее устроилась в кресле. Я размышляла о том, какого чёрта мужчина, возможно бывший, обвиняя её, стремился забрать дочь, когда сам жил богемной жизнью.

Ощутила к нему презрение, хотя и не должна бы. Единственное, что мне нужно сделать, это подумать о своей работе, и на этом всё. Постараться выполнить её лучше, хотя если мужчина, был действительно настолько развратен, как описала клиентка, выиграть не составит труда.

Но тогда почему Себастьяно передал это дело мне?

Если это был способ отомстить, под ним наверняка что-то скрывалось.

Я сосредоточилась на ситуации, пытаясь понять, как действовать дальше.

— Вы сказали, что он уволился и последовал за вами сюда, верно? Также вы сказали, что в Болонье он работал в одном из салонов вашего отца. — Она кивнула. — Хорошо. А здесь, в Парме, где он работает?

— Он открыл свой собственный салон, используя знания, полученные у моего отца за годы работы на него. Отец ставил его работать рядом с лучшими сотрудниками, отправлял на курсы, оплачивал его профессиональный рост тысячами евро, проявлял заботу. Как и я, папа верил, что однажды он станет его зятем. Но он просто пользовался нами, ничего более. Он воспользовался нашим именем и нами, как всегда поступал со всеми остальными, только для своей личной выгоды. Это заставило нас почувствовать себя использованными.

При этом слове лёгкая дрожь пробежала по моей спине, но я постаралась не обращать внимания.

Или, возможно, не хотела этого делать.

— А какого типа салон он открыл? — спросила я, с этого момента, желая узнать больше подробностей.

— Ну как, какого типа салон? Мой отец, Луиджи Кампанини, является владельцем сети салонов красоты. Вы никогда не слышали о нём, адвокат?

Я почувствовала, что начинаю задыхаться, от ощущения внезапной тошноты перекрыло горло.

— Так он открыл...

— Парикмахерскую, понятно? — воскликнула она раздражённо.

Дрожащими руками я взяла файл и лихорадочно пролистала.

Нашла имя владельца «Порше», и ощутила, как затуманились глаза — Мануэль Росси.

Кошмар. Вот что это!

Я спешно пробежалась взглядом по документам в поиске других данных, и когда прочитала имя оппонента, внезапно застыла. В ужасе обнаружила подтверждение тому, что искала — имя отца, прямо под фотографией улыбающейся девочки с чёрными волосами, большими карими глазами и ярко выраженной нижней губой. Похожая на него...

Обнаружила имя мужчины, который доводил до исступления женщину напротив меня. Его звали Филиппо Альфиери.

— Бля, я в дерьме!

Я опираюсь бедром о столик у зеркала, и тихо разговариваю с Мануэлем, который сидит передо мной, его плечи покрыты накидкой.

— Ты действительно уверен, что вчера встретился именно с ним? — с сомнением спрашивает мой друг.

— Конечно, уверен. Я не забываю мудаков! — Сжимаю в руках стальные ножницы с расчёской и задумчиво верчу их между пальцами. — Из всех мужчин в мире Сара должна была встретиться непременно с ним? Именно с адвокатом Кристины?

— Возможно, он тебя не узнал.

— Ах! — взорвался я, выпрямился и встал позади Мануэля, чтобы завершить стрижку. — Поверь, он меня узнал, я заметил его говнистый взгляд. После ссоры в субботу утром в участке, когда эта ненормальная женщина уничтожила твой «Порше»... не думаю, что господин Ринальди меня забудет.

Вспоминаю, как мы друг с другом разговаривали и его вид, полный высокомерия и снобизма. Он вывел меня, но, к счастью, мой адвокат помог взять себя в руки. Когда он ушёл, то оставил свою визитную карточку, и я почувствовал, что умираю: адвокат Себастьяно Ринальди, один из партнёров в фирме Сары.

Большая шишка!

А когда той чёртовой ночью, после «сцены» в доме Кристины, я встретил на балконе Сару, и она рассказала, что встречалась с коллегой, одним из совета директоров, ну, это стало последней каплей. Я очень плохо повёл себя с ней.

На губах появляется горькая улыбка при мысли о том дне и о том, как я на неё сорвался.

Голос Мануэля резко возвращает меня в настоящее.

— А что он может сделать, как ты думаешь? — спрашивает он взволнованно.

— Без понятия, — качаю головой и снова начинаю стричь, по памяти двигая пальцами сквозь густые тёмные волосы Мануэля, которые мне хорошо знакомы. — Я только знаю, что Сара не позвонила мне во время обеда. Когда я попытался с ней связаться, то обнаружил, что её телефон выключен.

— Дерьмо.

— Да, приятель! — Я морщусь и стараюсь всё равно оставаться оптимистом, но на самом деле это сложная задача, потому что Сара даже не ответила на мои сообщения, и это начинает серьёзно беспокоить. — Если она всё узнает, Мануэль...

— Да, произойдёт бедлам, я знаю... Но ты должен понимать, как высока вероятность, что адвокат Кристины расскажет Саре.

Пока Мануэль читает смс, я делаю паузу в стрижке, и пользуюсь возможностью, чтобы проконтролировать сотрудников вокруг меня. Отлично: всё идёт идеально.

— Ох, чёрт! — голос Мануэля напоминает мне о нём.

— Что происходит?

Он разворачивается на стуле и с беспокойством смотрит на меня, размахивая перед собой телефоном.

— Это от Сары.

— Сара?

Холодная дрожь пробегает по моей спине. Я точно знаю, что Сара никогда ему не звонила, и никогда не писала сообщений. Всё всегда передавалось через Виолу.