Ромеро отпрянул от меня, я попыталась последовать за ним, но он держал меня на расстоянии вытянутой руки. Его дыхание было яростным, в его глазах застыл дикий взгляд.

— Дай мне секунду, — прохрипел он.

Он зажмурился, будто бы ему было больно. Все, о чем я могла думать, — поцеловать его вновь, ощутить руки Ромеро на своем теле. Больше мне ничего не было нужно. Но я сделала так, как он попросил, и дала ему несколько секунд, чтобы Ромеро взял себя в руки. В итоге он вновь распахнул глаза. Дикость во взгляде исчезла, ее заменило что-то более контролируемое. Его хватка на моих плечах ослабла, его большие пальцы легонько поглаживали кожу. Я даже не уверена, что он замечал это. Легкое прикосновение пустило мурашки наслаждения по моей коже, но я также боялась того, что он скажет. Он провел одной рукой до моей щеки.

— Ты должна уйти, — тихо произнес он.

Я застыла.

— Ты прогоняешь меня?

Неуверенность мелькнула на его лице.

— Это к лучшему, Лили, поверь.

Я отступила. Я не собиралась умолять Ромеро. Если он не хотел провести со мной ночь, значит, мне стоило просто принять это.

— Ладно. Спокойной ночи, — я развернулась и поспешила из комнаты. Я почти не обращала внимание на то, что происходит вокруг меня, пока добиралась до своей комнаты. Я обнажила свою душу перед Ромеро, рискнула всем, чтобы получить желаемое. Я не повторю эту ошибку. Я была сумасшедше влюблена в Ромеро, но у меня все еще оставалась гордость. И если он не хочет рисковать, я приму это.

Я закрыла дверь и вернулась в постель. Как и прежде темнота окутала меня. В комнате было слишком тихо, слишком одиноко и пусто. Даже воспоминание моего поцелуя с Ромеро не могло ободрить меня. Не в том случае, когда, скорее всего, это был наш последний поцелуй. Я еще нескоро уснула, а затем бледное, несчастное лицо матери захватило мой сон.

***

На утро Ромеро и я едва смотрели друг на друга. Я не искала его близости как прежде. Я старалась избегать его взгляда, как только могла, но несколько раз я заметила, как он украдкой поглядывает на меня. Я не знала, что они означают, но я была рада, что нам не пришлось надолго оставаться наедине. Конечно, он почти всегда был где-то рядом. Было сложно избегать собственного телохранителя, но я приложила все усилия, чтобы сосредоточиться исключительно на моих сестрах, чтобы наслаждаться проводимым с ними временем.

РОМЕРО

Время было к полуночи, когда я направлялся в свою комнату. Лука, Маттео и я час назад закончили играть в карты — то отвлечение, в котором я так нуждался, — а затем они присоединились к своим женам в постели, а я сидел на террасе и гадал, почему не могу иметь то же самое.

Какой-то шум заставил меня помедлить. Моя рука метнулась к пистолету, пока я шел на шум за дверью Лили. Казалось, с ней что-то случилось, она бормотала во сне и плакала. Я проверил коридор, но в нем никого, кроме меня, не было. Все уже спали или были слишком заняты за закрытыми дверями своих спален. Я толкнул дверь и проскользнул внутрь. Я дал своим глазам время, чтобы привыкнуть к темноте, которая была куда сильнее, чем в остальном пространстве дома. Шторы не пропускали ни капли света. Я оставил дверь слегка приоткрытой и прошел дальше. Я знал, что должен делать, и это определенно не было нахождением наедине с Лили ночью в ее комнате. На самом деле это было наверху моего списка того, чего я должен был избегать.

Она, очевидно, была в агонии, а я поклялся защищать ее, но ночной кошмар не мог причинить ей вреда. Так что не было ни единой причины для того, чтобы я находился здесь. Я мог бы позвать Арию или Джианну или же попросту дать Лили шанс справиться со сном, но я был тупым ублюдком.

Когда пару дней назад она пришла в мою комнату, мне понадобился весь мой самоконтроль, чтобы прогнать ее. Я хотел ее в своей постели, не только, чтобы спать. Когда я впервые услышал ее вопрос, может ли она спать со мной, я почти стал каменным. Я знал, что она не имела в виду именно это, но я никогда еще не хотел понять кого-то настолько неправильно, как в ту ночь.

Чертовщина какая-то. Для меня всегда на первом месте были моя работа и Семья. Все женщины в моей жизни были всего лишь приятным отвлечением, но они никогда даже близко не касались моего чувства долга. Лили была другой. Я не знал, как она это делала, но я не мог прогнать ее из своих долбанных мыслей. Мой взгляд метнулся между кроватью и дверью, а затем я направился к ней. Я оставил дверь приоткрытой, даже если часть меня хотела закрыть ее, обеспечив полную приватность — но если я хотел иметь хотя бы малейший шанс выполнить свое обещание, должен был сохраняться риск, что кто-то будет проходить мимо и заглянет в комнату.

Встав над Лили, я на мгновение засмотрелся. Она лежала на спине, светлые волосы разметались по подушке, брови нахмурены. Даже в муках кошмара она была чертовски красива. Черт возьми. Во что я себя втягиваю? Я коснулся ее плеча. Она была одета в маечку, так что мои пальцы дотронулись до ее обнаженного плеча, и ощущение ее кожи послало по моему телу дрожь прямиком в член, ее долбанное плечо, не грудь, задница или киска — ради всего святого, я почти каменный лишь от прикосновения к ее плечу. Это был какой-то новый уровень моей ничтожности.

— Лилиана? — в определенной мере казалось безопасным обращаться к ней полным именем.

Ее глаза дрогнули под веками, она заворочалась, но не проснулась. Я мягко коснулся ее шеи, ощущая зашкаливающий пульс под кончиками пальцев.

— Лили, — произнес я громче.

Она вздрогнула, ее глаза распахнулись, уставившись на меня.

— Ромеро? — прошептала она сонным голосом. Я так сильно хотел поцеловать ее.

ЛИЛИАНА

Кто-то коснулся моего горла, пробуждая меня. Я открыла глаза, мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять кто передо мной: Ромеро.

— Ромеро? — может, я все еще спала. Это было определенно куда лучше, чем мой предыдущий сон о маме, которая говорила мне о счастье с безжизненным взглядом.

— Все в порядке, — сказал он своим глубоким голосом.

Я огляделась.

— Ты в моей комнате, — я прозвучала как ханжа. Но я была ошеломлена. В конце концов, он почти вышвырнул меня из своей комнаты два дня назад, а сейчас был в моей. Такого поворота я не ожидала. Не то чтобы я была против.

Губы Ромеро дрогнули, будто бы он хотел улыбнуться, но затем он вновь стал серьезным. Порой я думала, что он пытается прятать свою улыбку, потому что беспокоился, что если позволит себе эту эмоцию, то и все остальные выйдут наружу.

— У тебя был кошмар. Я решил разбудить тебя.

Я кивнула. Он стоял у моей кровати, слегка наклонившись. Я даже могла протянуть руку и толкнуть его на себя. Мои пальцы покалывало от желания так и сделать, но я не забыла его недавний отказ. Следующий шаг должен был сделать он, и я не была уверена, что приход в мою спальню, чтобы разбудить меня от кошмара, считался. Я хотела этого. Я села, и одеяло скользнуло мне на бедра. На мне была лишь тоненькая маечка. Глаза Ромеро проследили за этим движением, задержавшись на груди.

— Спасибо, что разбудил. Мне снился сон о маме, — я не знала, зачем сказала это. Мои ночные кошмары были последней вещью, которую я бы хотела обсуждать, тем более с Ромеро. Его глаза вернулись к моему лицу. Иногда мне казалось, что я могла утонуть в них. Когда он был рядом, я чувствовала себя так легко и счастливо. Каким-то образом я знала, что он тот единственный, с кем я должна быть. Я знала это еще с самого начала. Если судьба и существует, то вот она.

Ромеро убрал прядь волос с моего лба, и я прильнула к его прикосновению. Как-то он стал еще ближе.

— Ты скучаешь по ней.

Я кивнула. Так и было, но ее последние слова преследовали меня куда сильнее, чем факт смерти. Ее грусть обо всем, что она так и не смогла сделать, жажда в ее глазах — не думаю, что смогу забыть это когда-нибудь. Наши взгляды встретились, Ромеро и я просто смотрели друг на друга. В тусклом свете, который пробивался из коридора, я могла видеть сомнения в глазах Ромеро. Я хотела прильнуть к нему, но удерживала себя. Я должна была быть сильной, сохранить остатки самоуважения.

Я собиралась сказать что-нибудь, что угодно, лишь бы избавиться от этого растущего напряжения между нами, но затем Ромеро наклонился и поцеловал меня. Я не ожидала этого и ахнула у его губ, но мое замешательство продлилось лишь пару секунд, а затем я обняла руками его шею и поцеловала его в ответ, вкладывая в этот поцелуй всю себя. Он поставил одно колено на кровать и наклонил мою голову. Его поцелуй прогнал остатки грусти и тоски из-за сна. Я даже не знаю, как долго мы целовались, Ромеро стоял на кровати на коленях, а я полусидела, но с каждой секундой я ощущала себя все более живой. В какой-то момент я откинулась на спину, мое дыхание было рваным. Между ног настойчиво пульсировало, но я знала, что будет неправильно заходить так далеко этой ночью.

Ромеро погладил мою щеку и попытался выпрямиться, но я схватила его за руку.

— Не хочу оставаться одна этой ночью.

Я ожидала, что он начнет спорить, но этого не произошло. Мое сердце оборвалось, когда он направился к двери. Неужели Ромеро молча уйдет? Вместо этого он тихо закрыл дверь, прежде чем вернуться в постель. С каждым шагом, что он делал в мою сторону, мое сердце будто бы разрывалось от эмоций. Ромеро снял кобуру и положил ее на ночной столик, затем скинул обувь. Я перекатилась на другую половину кровати, предоставляя ему место, предвкушение заполнило мою грудь.

Он не лег под одеяло вместе со мной, как я надеялась — вместо этого Ромеро вытянулся поверх него. Я через плечо взглянула на него. Ромеро казался уставшим, куда сильнее, чем я себя ощущала. Ромеро улыбнулся, будто бы принимая поражение, в его глазах была капля сожаления. Он закинул свою руку мне на талию, обнимая меня своим телом, моя спина прижалась к его груди, между нами было лишь покрывало. Я хотела, чтобы исчезла и эта преграда, но решила не перечить Ромеро этой ночью. Я выиграла свою маленькую битву. Несмотря на ткань между нами, я могла чувствовать, как наш поцелуй повлиял на Ромеро. Улыбнувшись, я прикрыла глаза.