***

Когда я приземлилась в Чикаго, мой старый телохранитель Марио уже ждал меня. Он не был разговорчивым человеком, так что мы молчали по пути домой.

Пока я поднималась ко входной двери, мое сердце стучало как отбойный молоток. Когда я в последний раз была здесь, дом был полон грусти и ощущения смерти.

Марио распахнул для меня дверь, и я вошла. Все было не так мрачно, как я привыкла, но это место определенно больше не ощущалось домом. Мне показалось, или в углах все еще витал запах дезинфицирующего средства?

— Где мой отец? — быстро я спросила, прежде чем мое сознание окончательно слетит с катушек.

— В кабинете. Он хочет видеть тебя прямо сейчас.

Сомневаюсь, что причина этому в том, что он соскучился. Марио понес мой багаж в спальню. Я же прошла по длинному коридору и постучала в дверь отцовского кабинета, стараясь игнорировать то, как сжимался мой живот от нервов.

— Входи, — отозвался отец.

Сделав глубокий вдох, я вошла. Фаби стоял у окна. Он так вырос за три месяца, что меня не было, и что-то подсказывало мне, что это было не единственное изменение в нем. Последние несколько месяцев, казалось, сильно повлияли на него. Было бы лучше, если бы Фаби отпустили со мной на лето в Нью-Йорк, но это даже не обсуждалось.

Отец как обычно сидел за столом. Он даже не шевельнулся, чтобы подняться и обнять меня. Но Фаби подошел ко мне, и я обняла его, прежде чем он решил, что слишком крут для проявления чувств. Фаби был выше меня. Я отклонилась назад и посмотрела на его лицо.

Я поняла, что что-то не так, стоило мне увидеть выражение лица Фабиано. В последнее время отец все больше привлекал его к делам, хоть до его тринадцатилетия было еще несколько недель. Что не так? Он же не заставил его уже кого-то убить, да? От мысли о том, что мой младший брат мог уже стать убийцей, внутри меня все застыло.

— Сядь, — сказал отец, кивнув на кресло у стола. Фаби тут же высвободился из моих объятий, но больше всего меня взволновало то, что он старательно смотрел на мой подбородок.

— Рад видеть тебя вновь в Чикаго. Надеюсь, Лука и Ария хорошо позаботились о тебе? — спросил отец.

И ни слова о Джианне, что не удивительно.

Я села напротив него.

— Да, так и есть. Было здорово.

Я пыталась встретиться взглядом с Фаби; он вернулся к своему месту у окна, где всячески пытался избежать моего взгляда, ладони были сжаты в кулаки, а губы представляли тонкую полоску на его озлобленном лице. Мой желудок сжался в узел.

Отец стучал пальцами по гладкой древесине стола. Если бы я не знала его лучше, то подумала бы, что он смущен. Страх охватил меня. Вновь я оглянулась на Фаби, но он уставился в пол.

Тишина между нами была столь натянутой, что в какой-то момент я была уверена, что задохнусь.

— Лука сказал, что ты хочешь посетить со мной пару вечеринок...

— В том числе. Тебе нужно стать частью нашего общества вновь, — отец помедлил, а затем прочистил горло. Он выглядел почти виноватым. — Жизнь должна продолжаться. Смерть — часть нашего существования, но мы должны быть уверены, что наша семья все еще сильна. — К чему он клонит? — Я планирую жениться вновь.

Я разрывалась между облегчением и шоком. Как минимум, у меня не было проблем — хотя я не могла поверить и еще меньше понять, как он может раздумывать об очередной женитьбе, когда мама скончалась менее полугода назад.

— Но... — я помедлила. Ничего из того, что я бы сказала, не изменило ситуацию. Это лишь втянуло бы меня в неприятности.

— Кто она? Я ее знаю?

Я знала, что есть несколько вдов-ровесниц отца, но не была уверена, что они в его вкусе. Просто размышление об этом вызывало у меня чувство вины, будто бы кто-то из них сможет вытеснить маму. Может быть, отец был более одинок, чем показывал. Я всегда думала, что он и мама не особо друг о друге переживали, но, может быть, это не так. Может, он любил маму каким-то крайне странным образом. Может, он просто не умел это показывать. Есть же такие люди.

Фабиано издал звук, от чего я взглянула на него, но он продолжал пялиться на свои ноги. Может, оно и к лучшему, поскольку отец одарил его таким взглядом, что по моей спине пробежали мурашки. Я заметила заживающую рану на левом виске Фаби, и ничего не смогла с собой поделать — начала гадать, не скрывается ли еще больше повреждений под одеждой и причастен ли отец к ним.

Отец вновь застучал пальцами по столу.

— Мария Браски.

Я чуть не свалилась со стула.

— Что? — выпалила я. Он, должно быть, шутит. Мария была лишь на год старше меня. Она годилась отцу в дочери. Она ходила вместе со мной в школу, ради всего святого!

Я вновь уставилась на Фаби, нуждаясь в том, чтобы он сказал, что это шутка, но гримаса на его лице была мне ответом. Омерзительно. У отца какой-то кризис среднего возраста? Я даже не могла попытаться понять, как он мог выбрать кого-то, кто годился ему в дочери.

— В ответ, — невозмутимо продолжил отец, — ты выйдешь замуж за ее отца, Бенито Браски.

И мой мир просто рассыпался. Я могла наблюдать это. Все картинки будущего с Ромеро, счастья и улыбок, сладких поцелуев и нескончаемых ночей любви рассыпались на крошечные осколки, на их месте возникло что-то мрачное и чудовищное. Что-то, что люди произносят лишь шепотом, поскольку они боятся, что кошмар станет реальностью, если они громко произнесут это. Ни в одном самом страшном кошмаре я не могла представить, что отец выдаст меня за старика типа Бенито Браски. Я даже не могла толком ничего припомнить о нем, да оно и не нужно было. Все это было абсолютно неправильно.

Я попыталась что-то произнести, но не могла. Я гадала, когда по щекам покатятся первые слезы. Сейчас я чувствовала себя слишком оцепеневшей.

— Ты приговариваешь Лили к жизни, полной несчастья, — произнес Фабиано слова, которые я могла прокручивать лишь в своей голове. Он звучал как... взрослый. Будто бы он в какой-то момент стал мужчиной, а я и не заметила. Я хотела благодарно улыбнуться ему, но мое лицо застыло, вся я. Неужели это реально?

Этим утром я целовала Ромеро, но уже сейчас должна выйти замуж за Браски.

— Это разумное решение. Поймешь, когда подрастешь.

— Нет. Это никогда не случится.

— Ты будешь поступать куда хуже, поверь мне, сын, — вздохнул он. — Мы все должны идти на жертвы. Такова жизнь.

И в чем же была жертва при женитьбе на юной девушке, которая могла быть его дочерью? Принести себя в жертву должна была я.

Я не могла перестать думать о том, когда польются слезы, но глаза даже не покалывало. Вообще ничего. Я была ничем. Я вновь попыталась воскресить образ Бенито Браски, но по-прежнему безуспешно. Впрочем, не важно. Он — не Ромеро.

— Вы встретитесь завтра. Он и Мария прибудут на ужин.

Это могло бы быть забавно, если бы не было столько пугающим.

— Ладно, — просто ответила я. Мой голос звучал уверенно. Фабиано хмуро взглянул на меня, а отец выглядел чрезвычайно довольным. Я поднялась и направилась к двери. — Я спать. Это был долгий день.

— Ты не присоединишься к нам за ужином? — спросил отец, но он звучал не особо заинтересованно.

— Я не голодна, — ответила я спокойно.

— Тогда, сладких снов. Завтра важный день для нас.

Моя рука на мгновение застыла на дверной ручке. Вспышка чего-то, может, гнева, охватила мое тело, но тут же исчезла — я вновь стала застывшей.

Шаг за шагом. Левая, правая. Мантра, звучащая в моей голове, пока я поднималась по лестнице. Позади меня раздались шаги, и Фабиано оказался рядом со мной. Он схватил меня за руку. Он был со мной одного роста. Такой взрослый. Эти мысли крутились в моей голове. Может, мой мозг повредился из-за шока, или просто не выдержал реальности происходящего.

— Да что блять с тобой не так, Лили? — прорычал он. Его голос еще не звучал как у взрослого мужчины, но уже не был мальчишеским.

— Не так? — спросила я.

— Да, не так, — пробормотал Фабиано. Он отпустил мою руку, и я потерла ее. Он был сильным.

Со мной что-то не так? Может, в этом все дело. Я сделала много неправильного в прошлом. Я спала с Ромеро, хотя мы даже не были женаты. Может, это наказание за грехи. Вероятно, пастор в нашей церкви сказал именно это.

— Почему ты не слетела с катушек? Почему ты сказала "ладно"? Неужели ты не понимаешь, на что подписываешься?

А я и не знала, на что подписывалась. Как я могла, если никто даже не потрудился узнать мое мнение?

— Потому что я бессильна.

— Херня, — проговорил Фаби, топнув. Может, он и не такой взрослый, как я думала.

Я почти улыбнулась — если бы мое лицо было на это способно.

— Когда ты стал так много ругаться?

— Все члены мафии матерятся.

— Но ты все еще не один из них.

— Скоро буду.

Я кивнула. Это то, чего я боялась. Судя по всему, отец собирался разрушить жизни обоих из нас.

— И это не имеет сейчас значения. Ты просто не можешь согласиться на этот брак. Ты должна что-то сделать.

— Что? Что я могу сделать? — спросила я слегка гневно. Краткая вспышка эмоций напугала меня, потому что я предпочитала отстраненность.

— Хоть что-то, — тихо произнес Фабиано, его карие глаза молили меня. — Что-нибудь. Просто не соглашайся.

— Тогда скажи мне, что делать. Ты же будущий мафиози. Скажи мне.

Фабиано отвел взгляд, вина отразилась на его лице.

Я коснулась его плеча.

— Ни ты, ни я, не можем ничего сделать.

— Ты можешь сбежать как Джианна, — выпалил он.

— Ее поймали.

— А тебя нет.

— Поймают, — я не была Джианной. Я не протяну и месяц, даже неделю. Я не была бойцом. Я даже не хотела избавиться от этой жизни. Не было никакого шанса, что я сама долго протяну.

Но, может быть, я не буду одна. Ромеро может бежать со мной. Он знал, как скрыться от преследователей. Вместе мы могли бы справиться.

— Ты обдумываешь это, да? — спросил Фаби с мальчишеской ухмылкой.

— Не забывай о своем долге, — прошептала я. — Это предательство. Если отец узнает, он жестоко накажет тебя.

— Я все еще не член мафии.

— Но, как ты и сказал, пока что. Они будут судить тебя так, будто бы ты уже мафиози, это может означать даже смерть.