— Отцу нужен наследник, — ответил Фаби.

— У отца скоро появится молодая невеста, которая сможет подарить ему кучу детей. Может, в итоге ты не станешь ему нужен.

Фаби издал рвотный звук.

— Это так, будто бы он женился на тебе. Мерзость.

Я даже не могла спорить.

— Бенито Браски старше нашего отца, да?

— Не знаю. Выглядит он древним.

— Я пойду к себе, — произнесла я отрешенно. Мне нужно было поговорить с Ромеро. Фаби не мешал мне, пока я поднималась и шла в комнату.

Когда дверь закрылась, на мгновение испугалась, что сейчас разрыдаюсь, но пробка, удерживающая мои эмоции, держалась.

Я нащупала телефон в глубине моей дорожной сумки и набрала номер Ромеро. Мои руки дрожали, и когда он не ответил после двух гудков, как обычно делал это, я почувствовала, как паника проникает сквозь мою эмоциональную пробку. Он не знал, что я позвоню, но я все равно начала беспокоиться, что что-то произошло. Или что он узнал о моей помолвке с Браски, и со мной покончено. Что если Лука знал обо всем? Вполне возможно, что отец рассказал ему по телефону, но Лука не стал упоминать об этом, чтобы Ария и Джианна не устроили сцену.

Я оставила голосовое сообщение и быстро сбросила вызов. Я не успела даже отложить телефон, когда на экране высветилось имя Ромеро. Глубоко вздохнув, я ответила.

— Лили, ты в порядке? Я был на встрече, потому телефон на беззвучном.

Я привалилась к стене, слыша голос Ромеро. Он успокаивал меня, но в то же время я осознавала, что могу потерять его, выйдя за Браски.

— Отец нашел мне мужа, — в итоге произнесла я. Это прозвучало, будто бы я говорила о погоде, абсолютно безразлично.

Ответом мне стала тишина. Я не слышала даже его дыхание. Я не смела произнести ни слова, хотя меня распирало от страха и отчаяния.

— Кто? — тихо спросил Ромеро. Мне было жаль, что я не могла видеть его лицо, понять его эмоции. Он звучал столь же безэмоционально, как и я.

— Бенито Браски. Ты, наверное, не знаешь его, но...

Ромеро перебил меня.

— Я знаю его. Я встречался с ним на собрании в прошлом году.

— А, — отозвалась я, подождала продолжение, но Ромеро вновь замолчал. Почему он такой тихий? Неужели ему плевать, что я выхожу за другого мужчину? Может, он всегда думал об этом. Может, он никогда не относился к нам больше чем... к чему? К интрижке? Я чувствовала себя грязной, думая об этом. — Он намного старше меня.

— Знаю.

Конечно, Ромеро знал, но я не понимала, что еще сказать.

— Я подумала, — неуверенно продолжила я. — Подумала, что мы могли бы...

Я даже не смела произнести эти слова.

— О чем ты подумала?

Я закрыла глаза.

— Я подумала, что мы могли бы сбежать, — я съежилась, когда эти слова сорвались с моих губ. Могла ли я звучать еще более жалко и наивно?

— Это приведет к войне между Синдикатом и Нью-Йорком, — произнес Ромеро, как ни в чем ни бывало, будто бы это не имело к нему никакого отношения. Я даже не подумала об этом, но, конечно же, это первым делом вспыхнуло в сознании Ромеро. Семья всегда на первом месте.

Я такая дура. Мама всегда говорила мне, что мужчины готовы наобещать весь мир, лишь бы получить от тебя желаемое. Ромеро был добрым и любящим, и я отдала ему всю себя. Мое тело, сердце, каждую частичку. Я отдала все добровольно и не собиралась ни о чем жалеть, но было больно.

Я прикусила губу, в шаге от того, чтобы разреветься. Я чувствовала, как меня накрывает. Долго я не выдержу.

— Ты прав, — прохрипела я. — Я... — всхлипнув, я повесила трубку. Затем засунула телефон в дорожную сумку и свернулась калачиком на кровати, позволяя рыданиям охватить мое тело, пока все мускулы не заболели, а горло не начало жечь, пока все не застонет от боли — но ничто не горело так, как мое сердце. И что? Так наступит крах всему, о чем я мечтала?