— Нет.

— Он бы убил тебя, если бы услышал.

— Твои сестры тоже готовы развязать войну ради тебя.

Я не сомневалась. В особенности Джианна. Но и Ария, которая была куда более рациональной, сделает все, чтобы меня защитить, и это было то, что пугало больше всего. Фабиано скоро станет частью бизнеса. Война с русскими в последние годы стала ужаснее, а я, вероятно, не знала и половины. Если Нью-Йорк и Чикаго вновь начнут воевать друг с другом, это может стоить жизни многим людям, которыми я дорожу.

— Я должна встретиться с ним завтра.

— Я не хочу, чтобы ты оставалась с ним наедине, Лили.

— Но что, если он спросит, а отец скажет "да"?

— Разыграй карту того, что ты благородная итальянская девушка. Если я вынужден переживать о том, что ты останешься с ним наедине, я закажу билет на следующий же рейс и буду завтра в Чикаго. Блять. Единственное, чего я хочу, это сделать так и убить его.

Я легонько улыбнулась, жалея, что так не должно быть. Ничего я так не хотела, как быть с ним, чувствовать его объятия.

— Я больше не благородная итальянская девушка. Может, если я скажу это отцу, я смогу выбраться из этого брака.

— Он может убить тебя. Твой отец стал слишком нестабильным после событий с Джианной.

— Может, это куда лучше брака с этим чуваком.

— Не смей говорить ничего подобного. Мы что-нибудь придумаем.

Я кивнула, пусть он и не мог этого видеть. Я хотела верить ему.

— Знаю, — тихо произнесла я.

— Ария собирается позвонить вашему отцу завтра утром, чтобы оценить его решимость.

— Не думаю, что она сможет отговорить его. Лука знает о нас все?

— Да, как минимум все, что нужно знать для понимания ситуации.

Мои щеки заалели, но Ромеро был прав. Мы должны были рассказать Луке правду, если хотели, чтобы он попытался что-то сделать.

— Он был очень зол?

Ромеро помолчал какое-то время.

— Не рад. Я накинулся на Маттео, и это не помогло ситуации.

— Ты ударил Маттео? Почему? Мне кажется, Ария говорила, что ты напал на другого солдата.

— На обоих, — признался Ромеро. — Я потерял контроль.

— Прошу, не влезай в неприятности из-за меня. Я не хочу, чтобы ты пострадал. Пообещай.

За этим вновь последовало молчание, прежде чем он сказал:

— Обещаю.

Но у меня было предчувствие, что это было то обещание, которое он не был уверен, что выполнит. Ведь Ромеро уже напал на Маттео, Консильери Семьи, а это плохой знак.

— Набери меня после встречи с Браски завтра. Я сойду с ума, если не услышу тебя. И не позволяй ему ничего. У него нет абсолютно никаких прав на это. Я блять убью его, если он хотя бы пальцем пошевелит, хотя бы посмотрит на тебя как-то не так.

— Так ты не обещаешь держаться подальше от проблем? — без энтузиазма пошутила я.

— Постараюсь, но завтра я буду на грани, это точно.

Мы поболтали еще о каких-то незначительных вещах, прежде чем попрощаться и отключиться. Я прижала трубку телефона к груди. Затем медленно легла на кровать. Я чувствовала облегчение от того, что Ромеро все еще хочет меня, но я также боялась, что он сотворит что-то такое, от чего может погибнуть. Ромеро очень нравился Луке, но он также был Капо, а потому должен был держать своих людей под контролем. Если Ромеро сделает что-то, что публично навредит Семье, у Луки не останется иного выбора, как жестоко наказать его. И я не позволю этому произойти.

***

Я едва поспала пару часов. Я знала, что моя первая ночь в Чикаго будет непростой, но не ожидала, что она будет настолько ужасной.

Под моими глазами залегли синяки, но я даже не потрудилась убрать их. Может, Бенито передумает жениться на мне, если я буду похожа на труп. Я надела джинсы и футболку, прежде чем спустилась. Фаби и отец уже сидели за столом, завтракая. Я гадала, делали ли они так же, пока меня не было.

— С каким пор ты встаешь так рано в субботу? — спросила я Фаби, пока усаживалась напротив него.

— Если он не ходит в школу, это не значит, что он будет бесцельно слоняться, — ответил отец вместо него. Фаби воткнул вилку во фрукт, выглядя так, будто бы жалея, что на его месте не отец.

— Его скоро инициируют?

Отец отставил чашку кофе.

— Ты отлично знаешь, что это не твое дело.

Я сжала ладони в кулаки под столом. Мое горло напряглось из-за моих следующих слов.

— Когда Бенито Браски и его дочь придут?

— В районе шести. Я уже говорил, что мы поужинаем, — он нахмурился. — Надеюсь, ты не собираешься быть в этом. Надень коктейльное платье и распусти волосы. Бенито понравится.

Я несколько раз моргнула, слишком ошеломленная для слов. Фаби с грохотом выронил вилку.

— И ты должна поесть. Я не хочу, чтобы ты вновь потеряла сознание. Сегодня важный вечер, — продолжил невозмутимо отец.

Я потянулась за датской булочкой и положила несколько кусочков в рот, неуверенная, что смогу их проглотить.

— Перестань ковыряться в еде, Лилиана, ради всего святого.

— Оставь ее в покое! — воскликнул Фаби.

Я и отец застыли.

— Что ты только что сказал? — спросил отец опасным тоном.

Фаби глянул в ответ, но затем опустил глаза.

— Почему ты не можешь оставить ее в покое? Мне не нравится, как ты относишься к ней.

— Я не позволю тебе критиковать меня, Фабиано. Тебе стоит научиться держать рот закрытым или же тебя ждут серьезные проблемы, когда ты станешь частью Синдиката. Уяснил?

Фаби кивнул, но его губы были сжаты в белую тонкую полоску.

Я заставила себя проглотить остаток датской булочки, хотя совсем не чувствовала ее вкуса. Отец взял газету и скрылся за ней.

Фаби и я не пытались начать разговор. Да и о чем было говорить?