ГЛАВА 3 ЛИЛИАНА

— От этой девчонки одни беспокойства. Со дня рождения от нее были одни проблемы, — голос отца раздавался на весь дом. Фабиано взглянул на меня так, будто бы я знала какие-то ответы. В моей голове тоже было много вопросов. Я не была точно уверена, что случилось, но успела уловить суть. Джианна сбежала, когда была в Нью-Йорке с Арией. И сейчас все искали ее. Неудивительно, что Ария не позвала меня в гости. Не то, чтобы я собиралась возвращаться в Нью-Йорк после смущающего происшествия с Ромеро четыре недели назад. Но меня все же уязвляло, что Ария и Джианна провернули что-то за моей спиной, провели всех.

Я спустилась по лестнице, показывая Фаби оставаться на месте, а затем направилась к кабинету отца. Мама была там, плакала. Отец говорил по телефону, все еще взбешенный, но тон был более сдержанным, полагаю, он говорил с его Боссом Кавалларо. Кавалларо был единственным человеком, которого отец по-настоящему уважал. Мама заметила меня в дверях и быстро помотала головой, но я сделала еще один шаг, входя в кабинет.

Я знала, что стоило держаться подальше от отца, когда он был в таком настроении, пусть обычно он срывался на Джианне, а не на мне. Но сейчас моя сестра исчезла.

Он повесил трубку и нахмурился, глядя на меня.

— Я разве разрешал тебе войти?

Тон его голоса ударил меня словно хлыстом, но я осталась стоять на том же месте.

— Что произошло с Джианной?

Мама послала мне обеспокоенный взгляд.

— Твоя сестра сбежала. Скорее всего ее обрюхатит какой-нибудь идиот, и она уничтожит не только свою репутацию, но и всей семьи.

— Может, она вернется, — предположила я. Но также я знала, что это не так. Это не было мимолетной глупостью. Она планировала это, вероятно, месяцами. Это объясняет всю ту секретность с Арией в наш последний визит в Нью-Йорк. Почему они не рассказали мне? Неужели они думали, что я помчусь к отцу по первой возможности? А затем другая мысль пришла мне в голову. Если Джианна сбежала, если она не выйдет за Маттео, то кто? Страх охватил меня. Что если отец заставит меня стать женой Маттео? Я все еще надеялась выйти замуж по любви, поскольку к тому моменту мои сестры уже были бы замужем по тактическим соображениям.

Может, было эгоистично думать так в этой ситуации, но я ничего не могла с собой поделать. Лицо Ромеро вспыхнуло перед моими глазами. Я знала, что была глупой, продолжая думать о нем, когда речь шла о браке. Даже если Джианна вернется и станет женой Маттео, будет практически невозможно уговорить отца выдать меня за простого Солдата, особенно из Нью-Йорка. А еще суть была в том, что он и не хотел меня, что я сама ему себя пообещала.

Я знала все это: что не должна ни надеяться, ни мечтать, но порой мне казалось, — это единственное, что я могу делать.

— Ага, и как многие поимеют Джианну к тому времени? Ее ценность будет равна нулю, даже если она вернется, — выплюнул отец. Я вздрогнула, в ужасе от его грубых слов. Нулевая ценность? Очевидно, что мы были для него не больше, чем что-то, что можно повыгоднее продать. Не больше, чем плоть между наших ног?

Отец схватил меня за плечи, его глаза прожигали меня. Я дернулась, но он не выпустил меня из своей хватки.

— Не думай, что я не замечаю, как ты строишь глазки моим Солдатам. Для твоего же блага — не стоит быть столь похожей на Джианну. Мне не нужна еще одна дочь, которая выставит меня дураком.

— Я не сделаю ничего такого, — прошептала я. Отец никогда прежде не говорил со мной таким тоном. Выражение его лица и слова заставляли меня чувствовать себя дешевкой, будто бы мне нужно смыть с себя все неподобающие мысли.

— Правильно. Плевать, если мне придется запереть тебя в комнате до дня свадьбы, чтобы защитить твои репутацию и честь.

Это не было никак связано с моей репутацией или честью. Мне было плевать на это. Все это касалось отца. Все всегда касалось только мужчин, их желаний и ожиданий.

— Рокко, Лили — хорошая девочка. Она не сделает ничего подобного, — осторожно произнесла мама. Обычно мама не это мне говорила. Она всегда беспокоилась, что я слишком много заигрываю, слишком опасалась, какое впечатление производит мое тело на мужчин. Но я была благодарна за поддержку, потому что она слишком часто предпочитала молчать, когда отец нападал на Джианну таким же образом.

Отец отпустил меня и обернулся к ней.

— Это твоя работа — воспитать их порядочными. Тебе же будет лучше, если окажешься права, и Лилиана не пойдет по стопам Джианны.

От угрозы в его голосе меня бросило в дрожь. Как он может быть таким жестоким со своей женой?

Мама побледнела. Я попятилась, никто не стал мешать мне. Я быстро взбежала по ступеням. Фаби ждал меня, его глаза были распахнутыми и любопытными.

— Что случилось? — спросил он испуганным голосом.

Я покачала головой в ответ, не в силах пересказывать ему все, и кинулась в свою комнату.

Я никогда не была центром отцовского гнева. Но теперь, когда Джианна исчезла, он не спустит с меня глаз, чтобы убедиться, что я — идеальная леди, которыми он и хотел видеть своих дочерей. Я всегда чувствовала себя свободной, никогда не понимая, почему Джианна чувствует себя в нашем мире иначе, но теперь это коснулось меня. Отныне многое поменяется.

***

Спустя месяцы после побега Джианны, обстановка в доме стала совсем напряженной. Отец приходил в ярость от чего угодно. Он поднял на меня руку лишь дважды, а вот Фаби везло меньше. Но хуже насилия была его постоянная подозрительность, то, как он смотрел на меня, будто бы я собиралась учинить новый скандал. Моя золотая клетка стала еще меньше, хотя раньше казалось, это невозможно. Я надеялась, что все наладится, раз Маттео поймал Джианну и везет ее в Чикаго. Может, это успокоит отца, хотя, когда я видела его в последний раз, он был далек от спокойствия. Я почти была уверена, что что-то случилось, и из того, что я смогла выяснить, Джианну поймали с другим. Это был наихудший сценарий из всех. Отец, вероятно, закует меня в кандалы, лишь бы я не совершила ничего подобного.

— Когда они будут здесь? — спросил меня Фаби в сотый раз. Его голос прозвучал плаксиво, мне стоило перестать срываться на нем.

Фабиано и я уже минут двадцать ожидали чего-то на площадке второго этажа, и я начинала терять терпение.

— Не знаю, — прошептала я. — Веди себя тихо. Если мама поймет, что мы не в своих комнатах, нас ждут проблемы.

— Но...

Внизу послышались голоса. Я поняла, что один из них принадлежал Луке. Ему удалось заполнить собой весь дом, настолько огромным он был.

— Они здесь, — кинулся вперед Фабиано, и я последовала за ним, мы ринулись вниз по ступеням.

Я тут же заметила Джианну. Ее волосы были темными, она выглядела адски усталой, но за исключением этого, она была все той же сестрой, которую я помнила. Отец часто говорил о ней так, будто бы она вернется другим человеком, ужасным и никчемным.

Отец зыркнул на меня и Фаби, когда заметил нас, но мне было все равно. Я кинулась к Джианне и обняла ее. Я так сильно скучала по ней. Когда я только услышала, что Маттео поймал ее, я забеспокоилась, что он убьет ее, так что видеть ее невредимой было истинным облегчением.

— Разве я не сказал тебе держать их наверху? — прошипел отец.

— Прости. Они слишком шустрые, — ответила мама. Я оглянулась через плечо, глядя на ее извиняющееся лицо, пока она спускалась по лестнице. С тех пор как Джианна сбежала, отец вечно был на грани и часто срывался на нее. Ее крики будили меня несколько раз за ночь. Я не понимала, когда он стал настолько беспощадным. Я не помнила, чтобы он был таким, когда я была меньше, а, может, я просто не знала.

— Лили, Фаби, отправляйтесь в свои комнаты, — приказал отец. Я отпустила Джианну и собиралась начать спорить, но Фаби опередил меня.

— Но отец, мы не видели Джианну целую вечность, — пробурчал он.

Отец двинулся к нам, и я напряглась. Отец редко бил меня, но сейчас казался взбешенным. Он схватил Фаби, меня и оттащил от Джианны. Затем толкнул нас к лестнице.

— Наверх, живо!

Я споткнулась от того, с какой силой он толкнул меня, но затем, поймав равновесие, остановилась, не двигаясь. Я не могла поверить, что он не позволит поговорить нам с Джианной, учитывая, как долго мы ее не видели.

— Все нормально, — сказала Джианна, но на ее лице читалось совсем другое. Она казалась уязвленной и грустной, а Джианна не была той, кто показывала такие эмоции. — Мы поболтаем позже.

Мои глаза скользнули к чему-то позади нее: Ромеро. Он стоял такой сильный и высокий, его глаза неотрывно следили за моим отцом. Я не видела его уже семь месяцев, и, спустя какое-то время, начала думать, что моя влюбленность к нему прошла, но от его вида мой живот вновь заполонили бабочки.

Вспышка гнева отца вернула мое внимание к нему.

— Нет, не поговорите. Я не хочу, чтобы ты была где-то поблизости от них. Ты больше не моя дочь, и я не хочу, чтобы твоя испорченность отразилась на Лилиане, — громыхнул он. Казалось, что ничего он так не хотел, как убить Джианну. Это пугало меня. Разве он не должен был любить нас, своих детей, несмотря ни на что? Неужели, если я сделаю что-то, что он не одобрит, отец возненавидит меня?

— Что за херня, — сказал Маттео.

— Маттео, — произнес Лука. — Это не наше дело.

Мой взгляд метался между этими двумя, а затем вновь вернулся к Ромеро, который сунул руку под пиджак. Какая-то часть меня хотела увидеть его в действии. Скорее всего, он был великолепен в бою, и куда худшая часть меня знала, что жизнь моя, мамы и Фаби станет лучше, если отец умрет.

Мама впилась пальцами в мое запястье и взяла Фаби за руку.

— Пойдемте, — настойчиво произнесла она, потянув нас к лестнице и наверх.

— Именно. Это моя семья, а Джианна все еще подчиняется мне, не забывай об этом, — произнес отец.

— Мне казалось, что я больше не твоя дочь, так с какой стати я должна все это выслушивать?

Я обернулась, ошарашенная ядом в голосе Джианны.