ГЛАВА 4 ЛИЛИАНА

Порой мне казалось, что я каждодневно должна что-то доказывать отцу. Он ждал, когда я пущу все под откос как Джианна, а я не понимала, как это вообще может быть возможно; он не спускал с меня глаз. Разве что я замучу что-нибудь с одним из своих престарелых телохранителей, только так я смогу опорочить себя. Отец так и не простил Джианну, так что я не видела ее почти два года. Ей было запрещено приближаться к Чикаго, а мне — приезжать в Нью-Йорк. Если бы не помощь Арии, я даже не могла бы говорить с Джианной по телефону.

Порой я даже чувствовала злость на Джианну, потому что ее побег превратил мою жизнь в ад. Может быть, отец не был бы так строг, если бы Джианна придерживалась правил. А в другие моменты я восхищалась ее мужеством. Не проходило и ночи, чтобы я не мечтала о свободе. На самом деле я не хотела сбежать, но мне хотелось свободы. Свободы, чтобы бегать на свидания, влюбиться и быть с тем, с кем хочется.

Я уже даже не помнила, каково это быть влюблённой. Как и Джианну, я не видела Ромеро почти два года. То, что я чувствовала к нему тогда, не было любовью, даже близко. Это было обожание и восхищение, теперь я знала это. Но больше никого и не было. Конечно, было сложно встретить кого-то и включиться, когда ходишь в школу для девочек и не можешь куда-либо пойти самостоятельно.

Звук бьющегося стекла вырвал меня из раздумий. Я выпрыгнула из кровати и открыла дверь.

— Мама? — позвала я. Ее не было все утро. Ответа не последовало, но я слышала чьи-то шаги на кухне.

Я вышла из комнаты и спустилась по лестнице.

— Мама? — я вновь окликнула ее, уже подходя к двери на кухню. Никто так и не ответил. Я толкнула дверь и вошла. Бутылка красного вина разбилась и расплескалась по полу, алая жидкость была повсюду. Мама стояла на коленях, ее телесная юбка медленно пропитывалась красным, но она будто не замечала. Она смотрела на осколок в руке, будто бы это было ответом на все ее вопросы. Никогда не видела ее такой. Я подошла ближе.

— Мамочка? — я никогда не обращалась к ней так, но это казалось правильным.

Она подняла взгляд, ее голубые глаза были отрешёнными и полными слез.

— О, ты дома?

Мне хотелось спросить, а где ещё я должна быть, но вместо этого коснулась ее плеча и спросила:

— Что случилось? Ты в порядке?

Она вновь взглянула на осколок в руках, а затем положила его на пол. Я помогла маме подняться. Она нетвердо стояла на ногах, и я могла чувствовать запах алкоголя в ее дыхании. Было слишком рано для выпивки, да и она вообще почти не пила.

— Я была у врача.

Я застыла.

— Ты больна? Что такое?

— Рак легких, — ответила она, слегка пожав плечами. — Третья стадия.

— Но ты же не куришь! Как такое возможно?

— Так случается, — отозвалась она. — В ближайшее время я начну курс химиотерапии.

Я обняла маму, чувствуя свою беспомощность и ничтожность под грузом новостей.

— Отец знает?

— Мне не удалось сообщить. Он не ответил на звонок.

Конечно же, нет. Зачем отвечать на звонки собственной жены. Скорее всего, он с одной из своих любовниц.

— Нужно рассказать Арии и Джианне. Они должны знать.

Мама схватила меня за руку.

— Нет, — строго сказала она. — Это испортит им Рождество. Я не хочу, чтобы они знали. Нет никаких причин для беспокойства. Я уже долгое время не говорила с Джианной, а у Арии куча дел в качестве жены Капо.

— Но, мам, они бы хотели знать.

— Пообещай, что не расскажешь, — приказала она.

Я медленно кивнула. А что ещё я могла?

***

Часа через два я услышала, как вернулся отец, а еще через полчаса легкие шаги матери послышались на лестнице, а затем дверь в хозяйскую спальню затворилась. Она была одна. Отец все еще внизу? Я вышла из комнаты и направилась в его кабинет на первом этаже. Слегка поколебавшись, я постучала. Мне нужно было поговорить с ним.

Наша рождественская вечеринка планировалась через две недели, но мама была больна, и Джианну нужно было позвать. У нее и мамы будет шанс провести немного времени вместе и помириться.

— Входи, — произнес отец.

Я приоткрыла дверь и просунула голову, все еще слегка надеясь увидеть его опустошенным и плачущим, но он перекладывал какие-то бумаги, работал. Я вошла, слегка озадаченная.

— Мама поговорила с тобой? — Может, она не рассказала ему о раке.

Отец поднял взгляд.

— Да. На следующей неделе она начнет лечение у лучшего специалиста в Чикаго.

— Ох, ладно, — я запнулась, надеясь на продолжение, но отец безэмоционально смотрел на меня. — Я подумала, что маме нужна поддержка ее семьи, больше, чем когда-либо. Всей семьи.

Отец приподнял брови.

— И?

— Я подумала, что мы можем пригласить Джианну на рождественскую вечеринку. Она и мама уже давно не виделись. Уверена, что мама обрадуется, увидев ее вновь.

Лицо отца потемнело.

— Я не желаю видеть эту шлюху в моем доме. Может, Маттео простил ее и даже женился, несмотря на ее грехи, но я не так добр.

Конечно, нет, «доброта» было словом явно не про отца.

— Но мама нуждается в каждой капле поддержки, какую мы только можем ей дать.

— Нет, я все сказал, — прорычал он. — И твоя мать не хочет, чтобы все остальные знали о ее болезни. А все начнут что-то подозревать, если заявится Джианна. Мы будем вести себя так, будто бы ничего не случилось. Ты ничего не скажешь своим сестрам или кому бы то ни было еще, уяснила?

Я кивнула. Но как я смогу скрывать это ото всех?

***

В честь Рождества дом был великолепен. Все было идеально. Аромат запеченной говядины и трюфельного пюре витал в воздухе, но я не могла наслаждаться им. Весь вчерашний день и почти все утро маму рвало из-за болезни. Из-за нескольких слоев макияжа я не могла сказать, насколько она была бледна. Только отец и я знали. Даже Фаби не был в курсе.

Ария и Лука прибыли всего лишь за несколько минут до остальных гостей. Они остановились в отеле, так что не составит особого труда скрыть от них состояние мамы. Ария сияюще заулыбалась, увидев меня, и обняла.

— Боже, Лили. Ты такая красивая.

Я напряженно улыбнулась. Я была в таком восторге, когда пару недель назад отыскала это серебристое платье, потому что выглядела в нем старше, оно выгодно подчеркивало мои изгибы, но сейчас казалось странным радоваться какому-то клочку ткани.

Ария отодвинулась и вгляделась в мое лицо.

— Все в порядке?

Я быстро кивнула и обратила внимание на Луку, который терпеливо ждал позади моей сестры своей очереди поздороваться. Он коротко приобнял меня. Все еще казалось странноватым приветствовать его так.

— Отец все еще в кабинете, а мама — на кухне, — объяснила я. Как минимум, я надеялась, что мама не в ванной и ее не рвет.

Лука отошел, и мой взгляд наткнулся на Ромеро, который был скрыт за массивной фигурой Луки. Мои глаза расширились от его облика. Я не ожидала, что он приедет. В прошлом году были только Лука и Ария. В конце концов, он более чем способен защитить ее сам.

— Привет, — просто произнесла я куда более сдержанно, чем ощущала себя. Я еще не совсем избавилась от своего увлечения Ромеро, но с облегчение поняла, что не позорюсь перед ним. Последние недели и месяцы изменили меня.

***

РОМЕРО

У Луки были какие-то дела со Скудери и Данте Кавалларо, лишь поэтому я прибыл в Чикаго вместе с ними. И сейчас я стоял в дверях поместья Скудери, пялясь на Лилиану, и гадал, какой найти предлог. Когда я видел Лили в последний раз, она была еще девчонкой, да и сейчас она не была женщиной, но была достаточно взрослой. Она была охерительно великолепна. Было сложно не смотреть на нее. Было легко забыть, что до ее совершеннолетия осталось каких-то несколько месяцев, что я был не ее уровня.

Она подняла голову, приветствуя меня, а затем отошла. Куда же делась та краснеющая, флиртующая девочка? Должен признать, что расстроился, когда она не удостоила меня своей заигрывающей улыбкой, хотя прежде это всегда мешало.

Я проследовал в дом за Арией и Лукой. Я мог слышать шаги Лили следом за мной, чувствовать ее цветочный парфюм и даже видеть стройный силуэт краем глаза. Потребовалось достаточно много выдержки, чтобы не оглянуться через плечо, чтобы вновь хорошенько рассмотреть ее.

Я провел несколько часов, исподтишка подглядывая за ней, пока притворялся занятым охраной Арии, хотя делать мне не особо что было. Но, чем больше я следил за Лили, тем больше убеждался, что что-то не так. Стоило ей подумать, что никто не смотрит, она выглядела опустошенной, улыбка исчезала с лица, плечи поникали. Она была хорошей актрисой, когда следила за собой, но этих редких мгновений несобранности было более чем достаточно для меня. Будучи телохранителем годами, я привык считывать малейшие сигналы.

Когда она вышла из гостиной и так и не возвращалась, я забеспокоился. Но она не была моей ответственностью. Я отвечал за Арию. Я глянул на супругу Луки. Она была увлечена беседой с матерью и Валентиной Кавалларо. Я извинился. Здесь она в безопасности. Лука был в другой части комнаты и о чем-то спорил с Данте и Скудери.

Стоило мне оказаться в лобби, как я замешкался. Я не знал, куда пошла Лили, и явно не мог обыскать весь дом в ее поисках. Если кто-то увидит меня, они, очевидно, подумают, что я вынюхиваю что-то для Луки. Звук справа по коридору привлек мое внимание и, убедившись, что я один, я направился в ту сторону, обнаруживая Лилиану. Она прижалась к стене, голова запрокинута, глаза закрыты. Я мог сказать, что она пыталась взять себя в руки, и даже в таком состоянии, на нее было приятно смотреть. Чертовски хороша. Однажды какой-то счастливчик возьмет ее в жены.

Эта мысль мне не понравилась, но я не стал зацикливаться на этой странной реакции. Я подошёл к ней, убедившись, что мои шаги достаточно шумные, чтобы Лилиана поняла, что больше не в одиночестве. Она напряглась, глаза распахнулись, но, заметив меня, она расслабилась и отвернулась. Я не знал, что делать с ее реакцией на меня. Я остановился в паре шагов от неё. Мои глаза скользнули по Лилиане, ее ногам, а затем быстро вернулись к лицу.