ГЛАВА 8

МОЛЛИ

О боже, мое тело горит. Тело Хьюго прижимается к моей спине, и я чувствую каждый твердый дюйм. Слабый голосок в глубине души кричит мне, чтобы я перестала быть такой шлюхой, но не могу. Вот что он со мной делает. Он превращает меня в распутную шлюху. Мне должно быть стыдно. Я должна уйти, но не уйду, просто не могу. Мы танцуем, все в порядке. Танец, при котором я сжимаю бедра вместе и остро нуждаюсь в смене нижнего белья. Я слегка провожу ногтями по его шее и по короткой щетине на его подбородке. Хьюго низко рычит мне в ухо и разворачивает мое лицо к себе, его рука сжимается в моих волосах, и кожа головы протестующе горит, несмотря на то, что сердце разрывает ребра от возбуждения.

Его глаза встречаются с моими, и в них есть этот дикий неукротимый огонь, от которого у меня перехватывает дыхание. Ладонь обхватывает мою челюсть, и кожа покалывает от его прикосновений, от чего все мое тело покрывается мурашками. Наступает минутная пауза, и это один из тех моментов, когда вы знаете, что что-то вот-вот должно произойти.

Его губы дергаются в небольшой ухмылке, прежде чем Хьюго двигается вперед, смяв мои губы в собственническом поцелуе. Я целую его в ответ. Ничего не могу с собой поделать. Мои руки сжимают его рубашку, притягивая его ближе, когда рука отрывается от моего лица, и хватает меня за задницу, подтягивая бедра к его твердому члену. Он обращается со мной грубо и без извинений, и мне это нравится. Его язык скользит по моей нижней губе, и я стону ему в рот. Не знаю, что в нем такого, но он освобождает мой разум от всех запретов, и мое тело горит. Я хочу его, потому что в моменты, когда я с ним, чувствую себя раскрепощенной.

Клубная музыка пульсирует вокруг нас, но кажется, будто мы одни. Я даже не осознаю, что обвиваю его ногой, пока пальцы не хватаются за мое бедро, которое находится чуть ниже его бедра. Его пальцы танцуют по подолу моего платья, а зубы прикусывают мою нижнюю губу.

— Если ты не хочешь, чтобы я трахнул тебя прямо здесь, на танцполе, нам стоит остановиться, — Хьюго прерывисто дышит мне в губы. Даже когда он произносит эти слова, то не отпускает меня.

Я моргаю и оцениваю свое положение. Обвиваюсь вокруг него, как виноградная лоза, повсюду прижимаюсь к нему. Я хмурюсь. Что, черт возьми, я делаю? Это Хьюго. Бл*дь.

Отпрыгиваю от него, как будто меня обожгли.

— Черт, ммм…— пытаюсь придумать, что сказать.

Парень наклоняется и говорит мне в ухо, чтобы я могла слышать его сквозь музыку.

— Мы оба знаем, что ты хочешь поджать хвост и убежать, Сладкая, так что беги, — слышу улыбку в его голосе, но есть кое-что еще, определенная покорность. Он, наверное, просто расстроился, что я не буду трахать его прямо здесь.

Его глаза встречаются с моими, и обычная легкая улыбка тянется по его губам, но не отражается в глазах. Я быстро киваю и разворачиваюсь на шпильках. Он прав, я действительно хочу сбежать. Мне нужно бежать от всего, что он делает. Мне нужно собраться с мыслями, чтобы Хьюго не заразил меня своими сексуальной энергией или какой-то подобной штукой, которую он излучает. Мне нравится думать, что у него есть какая-то магическая власть над женщинами, потому что, тогда я не просто какая-то распутная сука в течке, которая трахает его перед, Бог знает, сколькими людьми. Дерьмо. Я иду на поиски Джорджа, чтобы сказать ему, что ухожу. Я уже около бара, когда чувствую, что меня берут под руку.

— Вот это был охренительный поцелуй! Чёрт, что бы я не отдал, чтобы быть с Хьюго. — Джордж льется мне на ухо поток восторга.

Я поворачиваюсь к нему лицом и глубоко вздыхаю.

— Нет, это было… я не знаю, что это было. В любом случае, я ухожу.

Он смеется.

— Ты такая скромница, Мол. Прежде чем ты начнешь вот эту браваду по поводу единственной женщины, я хочу отметить, что ты только встретила своего доктора. Никакого вреда, только увлечение, — подмигивает друг. О Боже.

К тому времени, как я прихожу домой, чувствую себя самым дерьмовым человеком на свете, и чувство вины в самом разгаре.

Два дня спустя я все еще схожу с ума. Хьюго без устали звонил и писал смс. Он извинился, а затем сказал мне, что я смешна, и даже что он просто был возбужден и надеялся, что сможет залезть ко мне в трусики. Ничто из этого не меняет того факта, что я поцеловала его, а мы должны быть просто друзьями, и нет, я не с Алексом, но намерения есть. Но тогда мы друзья, так что, может, в этом нет ничего страшного, правда? То есть друзья иногда целуются. Я целовала Лилли и Джорджа слишком много раз, чтобы сосчитать.

Хотя будет справедливо сказать, что Лилли или Джордж никогда не заставляли меня чувствовать то же, что Хьюго. Я стону, медленно помешивая кофе в чашке. Не знаю, почему позволила ему поцеловать меня. С Алексом все отлично. С Хьюго все отлично. И зачем мне размытые границы? Это было Просекко. Должно быть. Ага, вот и все. Буду винить его.

В дверь стучат, и я вскакиваю со своего места на диване, чтобы открыть дверь, унося с собой тосты, покрытые шоколадной пастой. Распахиваю дверь квартиры и сталкиваюсь с Хьюго лицом к лицу. Это был лишь вопрос времени, — он не из тех, кто принимает слово «нет». Я отступаю со вздохом и впускаю его в квартиру. Он входит со своей обычной чванливостью. На нем джинсы и обтягивающая белая футболка с черной кожаной курткой поверх. Его волосы, как всегда, в беспорядке. Даже с серьезным выражением лица ни один парень не имеет права так хорошо выглядеть. Он как магнит. Мне жаль бедных девушек, которых притягивает это красивое личико только для того, чтобы их трахнули и вышвырнули в течение нескольких часов. Ой, подождите, это была я и много раз. Только я достаточно глупа, чтобы меня трахнули и бросили, поклявшись никогда больше не спать с ним, подружиться, а затем позволила ему поцеловать меня. Так действительно, кто я такая, чтобы кого-то осуждать?

Я не знаю, что ему сказать, поэтому полностью игнорирую большого розового слона в комнате.

— Ты выглядишь хорошо, — замечаю я.

Хьюго приподнимает бровь, и на его губах растягивается легкая ухмылка. Он хватает меня за запястье и поднимает его, чтобы откусить от тоста. Даже от этого легкого прикосновения мой пульс нервно трепещет.

— Я когда-нибудь плохо выглядел? — бормочет, набив рот.

Я вздыхаю.

— Знаешь, иногда тебя действительно сложно любить.

Он смеется.

— Сладкая, ты не можешь не любить меня, как бы ты меня ни ненавидела, — он прав. Слишком прав.

Парень замолкает и сжимает губы в жесткую линию.

— Хьюго... Послушай, я не могу...

Он драматично закатывает глаза и проходит мимо меня на кухню, не обращая на меня внимания.

— Какого черта, Молли, это был поцелуй, смирись. Не то, чтобы я тебя трахнул или что-то в этом роде. — Нет, но мы оба знаем, что я позволила бы ему трахнуть меня.

Хьюго достает хлеб из корзины для хлеба и начинает делать тосты. Чувствуй себя как дома, почему бы и нет?

— Хьюго, ты мой друг, а есть Алекс. Я просто думаю, что может быть...

Он поворачивается и снова смотрит мне в лицо, опираясь на стойку и скрещивая руки на своей мускулистой груди.

— Может что? Мы не должны дружить только потому, что ты меня поцеловала, когда была пьяной, и ты такая милая с доктором. Давай, Молли, нам уже не двенадцать.

Я хмуро смотрю на него.

— Я поцеловала тебя? Ты поцеловал меня, и ты знаешь это.

Он улыбается.

— Мы действительно собираемся спорить об этом, или собираемся просто двигаться дальше?

Я скрещиваю руки на груди.

— Смотря как. Ты собираешься напоить меня и снова поцеловать?

— Возможно, — он без сожаления пожимает плечами. Тост готов, и Хьюго намазывает его толстым слоем шоколадной пасты.

Боже, как бы мне хотелось найти в себе силы злиться на него или просто не дружить с ним, но я питаю к нему слабость, и, как ни странно, к нашей дружбе, я бы скучала по нему, если бы его не было рядом. Боже, во что я ввязалась?

— Хорошо, — раздраженно выдыхаю. — Но, если бы ты смог держать вот это в узде, я была бы признательна, — произношу, указывая на его промежность.

Он откусывает тост.

— Никогда, — бормочет, набив рот.

Это бессмысленный разговор. Я вздыхаю и иду убирать за ним. Он такой грязнуля.

— Итак, ты пришел сюда, чтобы быть придурком и стащить мою еду, или у тебя действительно была цель?

— Ты забыла, не так ли?

— Что забыла? — спрашиваю я.

— Я чувствую себя брошенным, — комично прижимает руку к груди, изображая обиду. — Ты сказала, что будешь со мной сегодня, — дуется Хьюго.

Я сказала это, и помнила, но, учитывая его нападение и мое игнорирование, точно не планировала встречаться с ним сегодня.

— Хорошо, что мы делаем?

— Мы ведем Газа на свидание, — усмехается Хьюго.

— Ты вывел свою собаку в свет? — Газ ненавидит все, что, хотя бы отдаленно, напоминает социум. Черт, если это не сон и не еда, ему это неинтересно.

— Ах, все будет хорошо, — говорит парень с хитрой ухмылкой. — Ты там сделала все свое девчачье дерьмо? Можем мы идти?

— Под девчачьим дерьмом, я полагаю, ты имеешь в виду мою сумочку, — раздраженно говорю я.

Что ж, организация путешествия интересная. В итоге я сижу на пассажирском сиденье, а Газ оказывается внизу между моими коленями. На мне платье-джемпер, и пес при каждой возможности пытается сунуть нос мне под юбку. Хьюго, конечно, находит это забавным. Ребенок.

— Твоя собака отвратительна, — пытаюсь казаться серьезной, но смеюсь, вытаскивая огромную голову Газа из-под юбки.

— Эй, у Газа безупречный вкус на женщин. Так ведь, Газ? Тебе должно быть приятно, детка. Польщена вниманием моей собаки.

В конце концов, я сдаюсь и толкаю Газа к двери, в то время как колени оказываются около центральной консоли. Конечно, без юбки, под которую он пытался засунуть голову, теперь он старается положить морду мне на колени. Его омерзительный подбородок покрыт слюной. Он и Хьюго так хорошо подходят друг другу.

— Ты собираешься сказать мне, куда мы идем?