Мужчина заводит двигатель, и мотор ревет, он выезжает на скоростную полосу автострады.

— Я же говорил, мы убиваем Газа.

— Он не любит ничего, кроме еды и сна!

— Ему нравится еще кое-что, — он ухмыляется.

— О боже мой. ТЫ везешь его на перепих! — я смеюсь над самой этой перспективой.

— Ага, потому что я лучший папа на свете, не так ли, Газ? — он тянется ко мне, и через колени гладит собаку по голове.

— И зачем я тебе?!

Я не хочу видеть, как Газ развлекается. Это походит на животное порно. Это так неправильно, в любом случае.

— Это не так. Газ, как выяснилось, имеет превосходную способность к размножению. Итак, я разместил его на этом сайте. Это как сайт знакомств для собак. Знаешь, любит поспать и долгие сеансы облизывания своих яиц. Что-то в этом роде, — я хохочу до боли в щеках.

Это так мило. На самом деле Хьюго завел профиль для своей собаки.

— Во всяком случае, какая-то цыпочка хочет заплатить мне пятьсот фунтов, только чтобы позволить Газу это сделать.

— Это великолепно! — я усмехаюсь, вытирая слезы с глаз.

— Так что теперь мне просто нужно привезти его на свидание. Он соблазнит ее своими движениями и совершит хоумран.

А потом Хьюго собирается дать пять своей собаке. Я думаю, что психиатр мог бы назвать это проецированием.

Кстати говоря.

— Как продвигается секс-терапия? — спрашиваю, пытаясь сохранить невозмутимость.

— Ну, по всей видимости, я использую секс, как выход эмоций.

Ему удается не засмеяться в течение нескольких секунд, и я почти думаю, что он серьезен, но затем он фыркает.

— Что это за хрень? Я сказал психиатру, что это — отдушина, но это не всякие эмоции.

Я знаю, что он делает это только для того, чтобы не заниматься общественной работой, но на самом деле считаю, что он сексуальный наркоман просто потому, что ни один парень не может нуждаться или хотеть столько секса и не иметь серьезных проблем с сексом. Тем не менее, мне нравится думать, что я довольно хорошо знаю Хьюго, как и Тео. Насколько мне известно, в его шкафу не прячется ни один скелет. Здесь нет жестоких родителей или бывших подруг, которые разбили ему сердце. Если бы ему было двадцать, никто бы не посмотрел дважды на его поведение. Проблема в том, что ему двадцать девять, и все же он не выказывает абсолютно никакого желания перестать трахаться. Однако эти терапевты не понимают, что это не просто секс. У него нет желания расти. Никакого желания остепениться. Честно говоря, я думаю, что Хьюго будет тусоваться и трахаться, пока не сможет больше двигаться. Я могу ошибаться, имею ввиду, посмотрим на Тео. Он был почти так же плох. Все, что нужно — это один человек. Я надеюсь, что Хьюго найдет этого человека, если такой есть, но черт меня дери, ей придется быть дерзкой сукой, чтобы сражаться с ним. Не могу представить себе женщину, которая оставалась бы с ним достаточно долго, чтобы воевать с его дерьмом. А ей нужно будет это делать, потому что, несмотря на всю эту браваду, он на самом деле порядочный парень. Когда дерьмо попадает в вентилятор, Хьюго действительно не уходит. Он много раз помогал мне и ничего не просил взамен, кроме, может быть, нашей странной дружбы, но это нормально.

Так кто знает, может, он сексуальный наркоман. В любом случае, идея Хьюго и терапии просто забавна.

— Похоже, вы добились большого прогресса.

Он пожимает плечами.

— Я подумал, что это немного помогло, поэтому решил проверить это. Знаешь, посмотреть, изменился ли я. Трахнул одну из цыпочек с терапии. Не сработало, — он пожимает плечами и улыбается.

— Ты трахнул другого наркомана, — фыркаю я.

— Да, оказывается, секс-терапия — лучшее место для встречи с цыпочками. Я был три раза, и каждый раз меня трахали. Они тоже были горячими. Кроме последней. Она была немного коренастой. Но в любом случае, она объезжала меня, как гребаная скаковая лошадь. Заставила меня кончить, как слон, — Хьюго пожимает плечами.

Я качаю головой. Нет слов.

Мы подъезжаем к большим электрическим воротам.

— О, похоже, она шикарная птичка, Газ, — говорит Хьюго, опуская окно и нажимая кнопку домофона.

— Здравствуйте, — отвечает голос «высшего сословия».

— Привет. Я Хьюго. Здесь, чтобы увидеть Генриетту.

Нет ответа, только гудение открывающихся ворот. Он ведет машину по гравийной дороге к большому дому с фонтаном спереди и двумя каменными бульдогами по обеим сторонам от входной двери.

Я пристегиваю поводок Газа и предлагаю ему выпрыгнуть из машины, что, несмотря на то, что он находится очень низко, требует больших усилий.

— Лучшая разминка, Газ. Не перенапрягись, — подбадривает Хьюго его.

Газ смотрит на него, высунув язык, он фыркает и пыхтит, как поезд. По-видимому, все бульдоги так поступают. Конечно, если вы заводите собаку, вы хотите, чтобы она была относительно активной. Газ — полная противоположность активности.

Входная дверь дома открывается, и из нее выходит пожилая женщина. На ней ярко-розовый джемпер и коричневый пояс. Ее прическа — это дикая завивка седых волос, и она так накрашена, что я не уверена, лучше или хуже выглядит ее морщинистая кожа.

Хьюго смотрит на меня и приподнимает бровь.

— Не веди себя так, как будто ты ей не дашь, — шепчу я себе под нос.

Он толкает меня локтем под ребра, и я хрюкаю, сохраняя улыбку на лице, когда женщина приближается.

— Хьюго, я полагаю? — спрашивает она.

— Привет.

— Генриетта, — она представляется, но не пытается даже взглянуть на меня. Ее глаза опускаются на Газа.

— Это собака?

— Ага, это Газ, — тянет Хьюго.

— Гэри? — она выглядит разочарованной.

— Угу, да, у него есть и модное имя, — объясняет парень.

Она продолжает толкать, тыкать и прощупывать Газа с точностью до дюйма, и даже взвешивает его яйца. Я не совсем уверена куда смотреть. Это почему-то кажется неправильным. Закончив ощупывать собаку, она встает и разворачивается на каблуках.

— Сюда, — она жестом показывает нам, чтобы мы следовали за ней, пока женщина обходит нас с краю дома и проходит через ворота.

В задней части дома есть что-то вроде огромного летнего домика. Она открывает дверь, и меня просто поражает запах собак.

Я опускаю рукав и закрываю им нос и рот. Хьюго морщит нос, но в остальном ему удается выглядеть равнодушным.

Внутри здания несколько питомников. Сбоку есть загон с несколькими щенками.

— Ооо, — восклицаю я.

Ничего не могу с собой поделать. Я имею в виду, кто может устоять перед щенками? Генриетта бросает на меня быстрый взгляд и затем показывает нам питомник в конце.

— Это Делила. Ее мать была чемпионкой Крафт (прим. всемирно известная выставка собак, проходящая в Великобритании), — гордо объявляет Генриетта.

Я знаю, что такое Крафт, но, если серьезно, собака есть собака. В типичной манере Газа ему становится скучно, и он решает просто лечь.

— Он просто бережет свою энергию, — говорит Хьюго.

Я отворачиваюсь, стараясь не рассмеяться. Эта женщина, очевидно, серьезно относится к своим собакам, а с другой стороны Хьюго, который пишет профили знакомств, чтобы попытаться найти перепих для Газа. Я подхожу к загону и приседаю, когда все щенки карабкаются по стене, чтобы поставить свои ножки на решетку. Они такие милые со своими маленькими животиками.

— У вашей собаки лишний вес, и она в плохом состоянии, — надменно говорит Генриетта. — Но он был выведен на Вестонской конюшне. Его родословная очень редка.

— Не слушай, Газ, — Хьюго кричит ему шепотом. — Эти шикарные девушки, они все за размножение, на внешний вид никто не смотрит. Ничего страшного, приятель, — на этот раз мне приходится отвернуться. Плечи трясутся от тихого смеха. О Боже.

— Ну, посадите его в питомник, — огрызается женщина. — Назад! — Командует собаке внутри, и она послушно делает это.

Черт, Газу нужно остаться с этой женщиной ненадолго. Он мог бы кое-чему научиться.

Генриетта открывает дверь конуры, и Хьюго вынужден затолкать Газа внутрь. Я думаю, он беспокоится, что это может быть его новый дом. Он не предназначен для жизни за решеткой. Гэри парень — египетский хлопок и свежие стейки. Он этого не переживет. Пес бросает обеспокоенный взгляд на Хьюго и сидит, глядя на него, как ребенок, оставленный в первый день в школе. Ах, это разбивает сердце.

— Я не оставлю тебя, приятель. Тебе нужно пойти и... ты знаешь... приклеиться к ней, — он грустно подмигивает собаке.

— Я уверена, что он полностью понимает, что это значит, — комментирую я из своего щенячьего уголка.

— Я думаю, твоя собака пустышка.

— Эй, он только что встретил ее. Дайте ему возможность оправдать ожидания. Это требует времени. — О Боже мой. В самом деле? — Я думаю, нам следует уйти. Дайте им немного уединения.

Я смеюсь.

— У него не было проблем с приватностью, когда он в парке пытался изнасиловать выставочную собаку какой-то бедной женщины! — Хьюго выводит нас с Генриеттой из вонючего загона. Я стою, скрестив руки, пытаясь защитить себя от холода. Хьюго выглядывает через стеклянную верхнюю половину двери.

— О, он нюхает.

Судя по всему, он будет комментировать каждое движение своей собаки. Я не хочу слышать, если честно. Замечаю звонок своего телефона и достаю его. Мне нужно ответить на несколько писем, связанных с работой.

Я просматриваю их все, когда замечаю одно с темой: «Ужин».

Хмурюсь, проводя пальцем по экрану, чтобы открыть письмо. У меня сжимается живот, когда я это читаю. Это от моего отца.

Молли.

Вот подробности бронирования ужина, как обсуждалось ранее.

Столик был забронирован в «Cote», в пятницу, 20 февраля, на 19:30. Не опаздывай.

Искренне

Себастьян Кертис

Генеральный директор SC Investments.

Я уверена, что это написала его секретарша. 20 число послезавтра. Мой желудок сразу же начинает бурлить, меня тошнит. Боже, почему я так отношусь к моему отцу? Это нелепо! Он всего лишь человек. Я хочу позвонить маме, но, честно говоря, у нее есть привычка заставлять меня чувствовать себя хуже. Он придурок, а она его защищает. Иногда хочется просто кого-то ненавидеть, и чтобы это было нормально. Вам не нужны оправдания или разумные доводы. Мама думает, что я ненавижу его из-за того, что он с ней сделал, но это не так. Я ненавижу его, потому что ему доставляет удовольствие заставлять меня чувствовать себя дерьмом. Ненавижу его, потому что он просто плохой человек. Не хочу, чтобы вокруг меня были ужасные люди. Но с ним у меня, видимо, нет выбора.