ГЛАВА 6

Сначала я даже не знаю, что делать. Умолять сестру не стрелять в меня? Я ловлю себя на том, что поднимаю руки в знак капитуляции, как видела по телевизору.

Джози и Тео одновременно ворчат от недовольства, опуская оружие.

— Это была ты там, внизу? — винтовка Джози остаётся в одной руке, направленная в землю, но, очевидно, всё ещё готовая к действию. На ней бриджи цвета хаки и белая льняная рубашка, не такая вычурная, как у меня. Её волосы заплетены в длинную косу, доходящую почти до локтей. — Мы думали, что у нас в руках расхититель гробниц.

Не могу представить себя в роли Лары Крофт. Её майка была бы мне велика.

— Извините, ребята. Я не хотела поднимать ложную тревогу.

— Ты могла пострадать, — Тео опускает винтовку. Похоже, он чувствует себя не так комфортно со своим оружием, как Джози. — Что ты там делала?

— Я заблудилась. Запуталась. Вот и всё, — я стряхиваю песок с юбки. К этому времени песок уже проник в мои ботинки, блузку, даже в огромное старомодное нижнее бельё. Физическое раздражение только усугубляет моё внутреннее страдание. — Могу я извиниться завтра? А сейчас мне нужно прилечь, — это шифр, потому что мне нужно побыть одной, чтобы попытаться прыгнуть в следующую вселенную.

Джози, очевидно, не знает этого кода.

— Ты можешь рисовать днём, Маргарет. Когда это безопасно, и когда рядом кто-то есть.

Она выглядит скорее раздражённой, чем обеспокоенной, и это очень похоже на Джози. Не поймите меня неправильно. Моя сестра может быть сочувствующей и заботливой, когда люди нуждаются в ней. Но она ждёт, что ты будешь следить за своей задницей. Для неё кажется естественным таскать с собой винтовку.

— Прости, — говорю я. — Это больше не повторится.

Но так ли это? Отступит ли Ведьма или организует второе покушение на жизнь Маргарет?

Да. Конечно организует.

И тут до меня наконец доходит: недостаточно гоняться за Ведьмой, чинить всё, что она сломала. Я должна защитить других Маргарет, всех до единой, кто может оказаться в опасности из-за интриг Ведьмы. Не только для того, чтобы испортить план Триады по уничтожению вселенных, хотя это было бы достаточной причиной, но и потому, что это моя ответственность, самая священная, которую я могу себе представить.

Мои путешествия подвергли опасности многих Маргарет. Повлияли на жизни некоторых из них бесповоротно. Но Ведьма пытается массово убить бесчисленное количество Маргарет, и моя работа спасти их.

Я должна следовать за Ведьмой в её ловушки. Встречать опасность за опасностью. Закончить спасение после спасения. Неудача означает гибель миллиардов людей.

— Идём, — Тео подходит ближе.

Он одет более шикарно, чем любой из тех, кого я видела в этом измерении до сих пор, на его шее завязан яркий платок, а наручные часы так ярко сверкают в лунном свете, что выдают бриллианты Он помогает мне подняться на последние ступеньки лестницы.

— Будь вежливей, Джозефина. Разве ты не видишь, что Маргарет потрясена? Она бледна, как привидение.

Джози вздыхает.

— Я знаю. Мне очень жаль, Маргарет. Ты уверена, что с тобой всё в порядке?

— Мне просто нужно прилечь. Я обещаю.

— Хочешь проводить её до палатки, Тео?

Даже в темноте я вижу блеск в глазах Джози, когда она указывает на палатку, которая должна быть моей. Может, она думает, что что-то происходит. О, пожалуйста, еще и здесь...

Тем не менее Тео не соглашается на предложение, только принимает смущенный вид. Это значит, что мы здесь тоже не пара. Слава Богу.

— Со мной всё в порядке, — я начинаю идти, не дожидаясь никакого сопровождения. — Увидимся завтра.

— Только если ты пообещаешь больше не сходить с ума, — кричит мне вслед Джози. Но сейчас её тон изменился. Она просто дразнит меня.

Никогда ещё мне так не хотелось пошутить, но у меня есть своя роль. Поэтому я оглядываюсь через плечо и высовываю язык.

— Сумасшедшая, да? Тогда почему я только что обнаружила мумию?

Джози и Тео мгновенно оживляются, падают на колени и кричат вниз, в коридор, где папа и Пол усердно работают. Что касается меня, то я благодарна за возможность побыть одной.

Великолепие египетской ночи почти подавляет. Дрожь пробегает по мне, когда я снова смотрю на пирамиды на горизонте. Их величество поначалу ослепляет меня, скрывая от остального самым утешительным образом. Иногда действительно красивая картина или скульптура успокаивает мой дух, когда ничто другое не может. Искусство может поднять нас так, если мы позволим ему. Суровый ночной пейзаж вокруг меня обладает чистотой искусства.

Но по мере того, как я иду дальше, я постепенно начинаю подмечать всё больше деталей нашего лагеря. У нас здесь по меньшей мере девять палаток, плюс центральный костёр, над которым установлена кухонная решётка. Палатки — это не маленькие нейлоновые поп-апы, которые я помню по тем немногим случаям, когда Джози удавалось уговорить меня пойти с ней в поход, они огромны, каждая размером с большую комнату, и сшиты из толстой белой ткани, слегка колышущейся на ночном ветру. В тёмном отдалении за палатками лежат несколько шерстистых фигур, в которых я неожиданно узнаю спящих верблюдов.

Верблюды? Я ничего не могу с этим поделать. Я смеюсь. Мысль о маме верхом на верблюде или о Поле, который обычно так серьёзен и спокоен, пытающемся удержать равновесие на вершине горба меня смешит...

Но потом я представляю, как он падает, и снова вспоминаю свой собственный ужасный прыжок в Лондонской вселенной, тот, что убил другую меня. Моя улыбка исчезает. Пройдёт много времени, прежде чем мне снова захочется смеяться.

Моя палатка оказывается ещё более роскошной внутри, чем снаружи. Там что-то вроде импровизированного пола, поверх которого мы постелили что-то вроде турецкого ковра. На маленьких деревянных складных столиках лежат мои альбомы для рисования и мерцающий фонарь. Яркие узорчатые полосы ткани висят по углам и швам палатки для максимальной конфиденциальности. Моя маленькая походная кровать застелена стёганым одеялом ручной работы различных оттенков тёмно-синего цвета. Рядом стоит перевёрнутый, обтянутый кожей сундук, который, кажется, служит комодом, а на нём лежат кружевной шарф и пробковый шлем.

Жаль, что я не нашла эту вселенную раньше, когда я могла бы насладиться ею, тогда путешествие по измерениям почти казалось игрой. Теперь всё, что я могу сделать, это попытаться двигаться дальше как можно быстрее, чтобы спасти следующую Маргарет.

Я сажусь на походную кровать и расстёгиваю высокий ворот блузки. Песок даже забрался в Жар-птицу, хотя после того, как я хорошенько встряхнула медальон, механизм, кажется, не испортился. Слава Богу. Я не думаю, что смогу справиться, если эта штука сломается в другом измерении, потому что в последний раз, когда это произошло, я застряла почти на месяц.

Не говоря уже о беременности.

Моя Жар-птица остаётся привязанной к Ведьме, чтобы следовать по её стопам, как только она двинется дальше. Поэтому я делаю глубокий вдох, нажимаю на кнопки управления и...

... ничего.

Чёрт побери! Когда я дважды проверяю, что Жар-птица работает правильно, и так, я понимаю, в чём дело. По-видимому, я не могу прыгнуть вперёд во вселенную, если Ведьма уже в ней. Каждая Маргарет имеет максимальную вместимость в размере двоих: один хозяин, один гость. Я должна идти по стопам Ведьмы, поэтому не могу сдвинуться вперёд, пока она не двинется дальше.

И она не двинется с места, пока не придумает ужасный способ смерти ещё одной Маргарет.

Какой кошмар она придумала на этот раз? Моё затруднительное положение в гробнице мумии могло привести к моей смерти, но сейчас я уверена, что это далеко не самое худшее, что Ведьма может сделать.

Просто подожди, пока я выберусь из этой вселенной, Ведьма. Ты за это заплатишь.

Но как? Не похоже, что я когда-нибудь смогу догнать её. Один посетитель в теле одновременно означает одну Маргарет в измерении. Эта погоня может продолжаться вечно.

— Маргарет? Ты в приличном виде? — голос моей матери доносится из-за завешенного тканью полога, который считается дверью моей палатки. У неё более сильный французский акцент, чем обычно.

— Если "в приличном виде" означает "не голая ли я", то, конечно, в приличном, — я со вздохом засовываю Жар-птицу обратно под рубашку и начинаю застёгиваться.

Однако мои пальцы останавливаются, когда мама наконец заходит с фонарём в руке. В отличие от всех остальных, кого я здесь видела, она не одета в классическом стиле аристократки-авантюристки позолоченного века. Вместо этого на ней длинный, струящийся, богато украшенный халат и шёлковый шарф, завязанный в нечто вроде довольно приличного тюрбана. Кажется, мама нашла своё чувство моды в пустыне.

— С тобой всё в порядке, дорогая? — мама садится на краю моей кровати. — Это не похоже на тебя, ты не блуждаешь обычно по активным раскопкам.

— Я знаю, мам. Прости.

— Ты так странно вела себя сегодня вечером...

Когда Ведьма была здесь, что-то в её поведении беспокоило мою маму. Не настолько, чтобы она поняла, насколько серьёзно всё пошло не так, но достаточно, чтобы привлечь её внимание. А это значит, что теперь она будет наблюдать за мной более пристально. Это не обязательно проблема, но это ещё один фактор для меня, чтобы уйти из этой вселенной.

— Мне нужно поспать. Вот и всё.

— Хороший ночной отдых никогда не повредит, — соглашается она. Её рука скользит вокруг меня, лаская, приглашая меня положить голову ей на плечо. Может быть, я должно быть слишком взрослая, чтобы так утешаться от объятий мамы, но после того, как я почти умерла, мне не стыдно нуждаться в объятиях. Её пальцы расчёсывают мои выбившиеся локоны, она делала это, когда я была маленькой, после ночных кошмаров, когда уговаривала меня снова заснуть. — Надо сказать, мистер Марков очень быстро поспешил тебе на помощь. Сомневаюсь, что кто-нибудь смог бы его удержать.