Глава 29

Линн пришла в себя от пульсирующей головной боли, ее тело сковал холод. Хуже того, ее окутала непроглядная тьма.

Где она? Что случилось?

Время тянулось медленно, пока она пыталась очистить свой разум от тумана. Наверное, сделать это стало бы проще, если бы ее сердце не колотилось, а дыхание не сбивалось на короткие, болезненные вдохи.

Наконец ей удалось вызвать в памяти смутное воспоминание о том, как она ехала в приют. Да. Бернадин была с ней, и она пошла проверить щенков. Закончив, зашла в дом бабушки и дедушки и нашла старушку лежащей в прихожей.

Потом кто-то выстрелил в нее дротиком.

Заставив себя сесть, Линн прижала руку к больной голове и попыталась вглядеться в мрачные тени. Она ничего не могла увидеть, но у нее создалось ощущение огромного пространства вокруг. Как будто она находилась в пещере. Этим объяснялся и резкий холод в воздухе.

Но где рядом с Пайком могла быть пещера?

Если только они не уехали подальше от города. В конце концов, Линн понятия не имела, сколько времени прошло. Она предполагала, что в нее попал транквилизатор, украденный из ее клиники, но, не зная, сколько его содержалось в дротике, не могла подсчитать, сколько прошло времени — пара минут или полчаса.

Она запаниковала. Почему-то мысль о том, что ее увезли далеко от дома, ужасала даже больше, чем темнота.

— Эй, — позвала Линн, вздрогнув, когда ее голос эхом разнесся по теням. Она чувствовала, что там кто-то есть... наблюдает. — Кто там?

— А ты знаешь, что у страха есть запах? — прошептал в воздухе низкий мужской голос. — Он густой и насыщенный, как дорогая специя.

Линн напряглась. Она слишком испугалась, чтобы попытаться определить говорящего.

— Кто ты?

Послышался звук приближающихся шагов.

— Человек-невидимка.

Она уперлась руками в холодный пол. Знала, что слишком слаба, чтобы пытаться встать, но незаметно ощупала все вокруг, безумно надеясь найти что-нибудь, что можно использовать в качестве оружия. Ничего не попалось, но Линн определила, что под ней цемент.

Это означало, что она не в пещере. Так где же?

— Я не знаю, что это значит, — сумела пробормотать она.

— Невидимый. Незаметный. — Мягкий, хрипловатый смех. — Призрак из твоих воспоминаний.

Воспоминания? Она с трудом проглотила внезапный комок в горле.

— Мы знакомы?

— Не так хорошо, как я когда-то надеялся.

Она вздрогнула от насмешливых слов.

— Покажись.

— Если ты настаиваешь.

Послышался хруст ботинок по крошащемуся цементу, затем громкий щелчок. Далеко вверху зажглась единственная флуоресцентная лампа, и Линн смогла разглядеть окружающую обстановку.

Она нахмурилась, смущенная огромным квадратным помещением с высоким потолком и тяжелыми стальными балками. В углу стояли груды старых стальных столов и стульев, а стены выглядели так, словно были построены из бетонных блоков. Только когда она увидела окно, через которое просматривалось тесное внутреннее помещение с десятками старомодных компьютеров и радарных экранов, то поняла, где находится.

Это была заброшенная авиабаза.

Понимание пришло к ней в тот самый момент, когда кто-то шагнул в круг света. Из ее горла вырвался шокированный вздох, когда она позволила своему взгляду охватить знакомого мужчину с темными волосами и серыми глазами.

— Паркер? — прохрипела она. — Паркер Боуэн?

В дорогом тренче, с кашемировым шарфом и кожаными перчатками. Элегантный наряд создавал впечатление, что он собирается освещать новости, а не создавать их.

Он отвесил насмешливый поклон.

— Удивлена?

Линн моргнула. Она не просто удивилась. Она потрясена. Она совершила глупую ошибку, предположив, что убийца будет безжалостным сумасшедшим, а не умным, успешным человеком. Человек, который проводил с ней бесчисленные часы в приюте для животных.

Как такое возможно?

— Почему? — в конце концов смогла вымолвить она.

Он сверкнул своей белозубой улыбкой, переходя от одного края светового пространства к другому. Как актер на сцене.

— Позволь мне рассказать тебе одну историю.

Линн вздрогнула. Как будто у нее есть выбор? Никто не найдет ее. Не в этом отдаленном заброшенном здании. И уж точно никто не подозревал, что Паркер — убийца, так что даже если бы кто-то заметил его отсутствие на станции, они никогда не связали бы его с ее исчезновением.

Ее единственной надеждой было задобрить убийцу и ждать возможности сбежать.

— Хорошо. — Она постаралась изобразить на лице интерес. — Расскажи мне.

Еще одна очаровательная улыбка.

— Жил-был маленький мальчик. — Он сделал паузу, делая вид, что обдумывает свои слова. — Давай назовем его Карл. Он был очень застенчивым. Очень тихим. Как мышонок. Знаешь, почему?

Линн сглотнула. Она всегда думала, что эти таинственные шоу, в которых детектив последние полчаса фильма рассказывает о своей гениальности, просто смешны. Теперь она поняла. Паркеру не требовалось делиться нюансами своего психопатического сознания. Он просто хотел быть в центре внимания.

Даже если она — его единственная аудитория.

«Тяни время, Линн. Просто тяни время».

— Потому что он боялся? — заставила она себя задать вопрос.

Он щелкнул языком от разочарования.

— Ах, ты знаешь эту историю.

— Не совсем, но щенок начинает вести себя тихо, когда ему страшно.

— Да. — Он кивнул. — Невидимый. Не имеющий значения.

— Что случилось... — Она говорила отрывисто, прекрасно понимая, что ее жизнь зависит от того, удастся ли Паркеру не сорваться. — с Карлом?

— Он пытался стать совсем крохотным. Он даже притворялся, что он тень, а не реальный человек. Чтобы никто не мог его тронуть. Это, конечно, всего лишь фантазия. Ничто не могло помочь ему избежать ударов.

— Карл подвергался насилию?

— Насилие. — Паркер выплюнул это слово. Как будто это ругательство. — Такое бессмысленное слово. В наши дни все подвергаются насилию. — Он взмахнул рукой в драматическом жесте. — Стоит чихнуть в комнате, и кто-то плачет, что над ним совершили насилие.

Линн отползла назад на дюйм. Чувствительность возвращались к ее ногам. Ощущение покалывания и боли усиливало холодные мурашки по телу, но это означало, что она сможет встать. И в конце концов пойти. А потом и бежать.

В какой-то момент она должна попытаться. Если ей и придется умереть, то не сидя на заднице.

— Тогда что случилось с Карлом?

Паркер снова принялся вышагивать.

— Его истязали.

Линн продвинулась еще на дюйм.

— Мне жаль.

Он фыркнул.

— Неужели?

— Да.

— Ты даже не представляешь, что я имею в виду под истязанием. — Он бросил на нее обвиняющий взгляд, к счастью, не заметив, что она сдвинулась с места. — Мне описать звук, который издает предплечье, когда его разрывают на две части? Или запах горящей плоти, когда к коже прижимают раскаленное железо? Или точные оттенки цвета, окружающие синяк под глазом?

Вопреки себе, Линн почувствовала сострадание. Он описывал свое детство? Конечно. Она видела это в пустоте его серых глаз. Мертвенность, которая приходит с неспособностью наладить связь с миром после долгих лет насилия. Она видела это в животных. Почему она не заметила этого в Паркере?

Потому что он создал личину, чтобы обмануть мир, поняла она вдруг.

Жестокая улыбка искривила его губы.

— Тебя это расстраивает?

— Да.

От ее искреннего сочувствия его насмешливое выражение дрогнуло, как будто он оказался застигнут врасплох.

— Я еще не дошел до подлинной пытки, — проговорил он. — Это ожидание. Труситься в темноте, прислушиваясь к крикам из соседней комнаты. Удушающий страх, когда слышишь шаги, приближающиеся все ближе и ближе к кровати. Мольбы о пощаде, к которым остаются глухи.

В его голосе звучала леденящая душу ярость.

— Ты...

— Ш-ш-ш. — Он щелкнул пальцами, его челюсть сжалась. — Мы говорим о Карле.

Она заставила себя сделать глубокий, успокаивающий вдох. Это не ослабило ее панику, но помогло ей сосредоточится. Очевидно, очень важно разделять Карла и Паркера. Смертельно важно.

— Карл спасся от пыток? — спросила она.

Его спокойствие вернулось, когда Паркер возобновил ходьбу.

— Однажды ночью храбрый законник всадил пулю в сердце монстра.

Ее дыхание медленно вырывалось из легких.

— Рудольф?

— Да. Он стал героем Карла.

Линн пыталась понять, о чем именно говорит ей Паркер. Насколько она знала, за годы работы шерифом Рудольф застрелил только одного человека.

Делберт Фрей.

Значит, Паркер Боуэн был его сыном, Карлом Фреем. И он, очевидно, вырос в Пайке. Они вместе ходили в школу? Имя ей ни о чем не говорило, но сочетание снотворного и ужаса не помогало вызвать детские воспоминания.

А еще это означало, что Кир не ошибся. Его отец занимал центральное место в одержимости убийцы.

— Что Карл делал после... — Она колебалась, не зная, может ли имя его отца спровоцировать Паркера на насилие. — Как монстр оказался мертв?

— Он по глупости решил, что жизнь станет лучше. — Паркер дошел до границы света и плавно повернулся, чтобы вернуться по своим следам. — И так оно и было. На пару лет.

Линн сдвинулась еще на дюйм. Она не осмеливалась посмотреть через плечо, но почувствовала дуновение ветерка на затылке. Где-то сзади явно есть отверстие.

— Тогда что случилось?

— Появился новый монстр. Вместе с криками. — Выражение лица Паркера оставалось холодно-спокойным, но его руки сжались в крепкие кулаки. — Эти бесконечные крики. Именно тогда Карл понял правду.

— Какую правду?

— Есть только один способ избавиться от монстров.

— Какой?

Он бросил на нее изумленный взгляд, как будто не мог поверить, что она настолько глупа.

— Остановить крики, конечно.

— Мать Карла? — прохрипела Линн.

— Именно. — Он провел большим пальцем по горлу. — Быстрый удар по сонным артериям, и нет ничего, кроме блаженной тишины.

Кровь Линн похолодела. Меррилл Фрей убил не ее новый муж, а ее собственный сын. Предательство, должно быть, ошеломило бедную женщину.