Глава 2

— Принц-консорт совсем из ума выжил? — яростно прошипел Бэрронс, увлекая Мину под тень ограды. Он присел на корточки и повернул голову лежащего мужчины, приподнимая его волосы в поисках татуировки, что носили все Соколы.

— Вполне правдоподобное предположение, — отозвалась Мина, зорко следя за тенями вдали. Новость о смерти Гете до такой степени ее ошарашила, что она до сих пор не до конца оправилась. — С тех пор как зимой прошел слух о вакцинации, его решения не отличаются особой трезвостью.

Контролю принца-консорта над всем Эшелоном, который правитель установил благодаря собственному «лекарству» — механическому устройству, выводящему из тела голубокровного вирус жажды и на несколько месяцев снижающему его уровень, — был брошен вызов. Да аристократы бы душу продали за право им пользоваться. Впрочем, теперь в этом нет нужды.

Бэрронс вдруг выругался. Метнув на него взгляд, Мина обнаружила, что Сокол, вполне себе живенький, схватил герцога за воротник и пытается заколоть ножом. Лео, стиснув зубы, отвернул от себя лезвие и, навалившись всем телом на рукоять, вонзил оружие в грудь стражника. Сокол резко выдохнул… а затем его рука безжизненно упала на землю.

Мина встретилась глазами с Бэрронсом.

— Он все равно вас узнал, — буркнул тот. — А так надежнее.

Она медленно кивнула.

Вдалеке сверкнуло лезвие ножа, и тело Гете содрогнулось в конвульсии, когда наемник принялся кромсать его грудь, чтобы достать сердце. К горлу Мины подступила желчь. Могла ли она вмешаться? Убийство произошло в считанные секунды — Арамина бы в жизни не успела вовремя до них добраться, а пистолет на таком расстоянии был бесполезен, но все же вдруг…

Нет, она ничем не могла ему помочь. От нее не было никакого толку, как и в тот раз, когда отравили отца.

— А вот и метка. Он из стражи принца. Значит, остальные неподалеку.

Бэрронс выдернул нож из тела мертвого Сокола и швырнул куда-то в сторону. Послышался звон разбитого стекла, и газовая лампа потухла, погружая их в кромешную тьму.

— Что вы вытворяете? Они сбегутся на шум.

— В самом деле считаете, что его напарники о нас ни сном ни духом? Да вас вели от самой ротонды. Просто сейчас вы для них не угроза, но рискну предположить, что их люди стоят у ворот. Таковы методы шпионов — схватят вас на выходе.

— И как же нам в таком случае выбраться? В моем наряде по стенам не полазаешь. — Она одернула юбки и бросила взгляд на темный переулок. Сердце бешено забилось в горле. — Их нет. Тело тоже исчезло.

Заглянув ей в глаза, Бэрронс осведомился:

— Вы мне доверяете?

— Нет.

Его отец бы не раздумывая перерезал ей глотку, однако в Бэрронсе таилась загадка. Будь на его месте кто-то другой, Мина приняла бы ухаживания, но ее не покидали подозрения, что Бэрронс желает лишь подобраться ближе и вонзить в нее нож, едва она утратит бдительность…

Можно ли верить, что наследник герцога не причинит ей вреда?

Он крепко пожал ей руку, в его глазах плескался мрачный огонь. Она почти кожей ощущала его взгляд — такой он был пристальный.

— Тогда зароем топор войны на один вечер. Я помогу вам сбежать. Взамен же…

— Взамен?

— Я возьму с вас поцелуй, — хрипло произнес он.

Поцелуй. По ее рукам и ногам пробежала волна напряжения, сковывая каждую мышцу. Уж эти мотивы она прекрасно понимала. Но более приятны они от этого не стали.

Мина с опаской наблюдала, как Бэрронс подносит ладонь к ее лицу и бережно и неторопливо проводит по губам костяшками пальцев. Она стойко выдержала его прикосновение, даже вздернула подбородок и смерила взглядом.

— Помогите мне сбежать, и вы получите эту привилегию. — Стоит ли бояться такого пустячка, как один-единственный поцелуй? — Но до тех пор, — она шагнула назад, шурша юбками, — будьте так любезны не распускать руки.

Он уронил руку, однако на ее губах остался призрачный след его касания, напоминая ей, как давно она не получала ласки, а именно такой — так вообще ни разу в жизни. В его движениях крылось столько нежности, будто прикосновение к ее коже уже само по себе доставляло ему наслаждение, а не просто было шагом на пути к большему удовольствию.

Герцогский наследник представлял куда большую опасность, чем Мина вообще подозревала, а то, что он, несомненно, опасен, было ясно еще с самой первой встречи. Ни одному мужчине до него не удалось вызвать в ней и толики чувства.

— Идет. — Бэрронс согласно склонил голову.

— Но перед этим еще кое-что.

— Да?

— Мне нужна та записка.

Сердце забилось чуточку быстрее. Но не Бэрронс был тому причиной. Еще чего. Попади эта записка в руки принца-консорта, то после разгадки шифра одной смертью Гете дело не ограничится. Сознавая глупость затеи, Мина все же согласилась передать послание королевы. Так что вина за содеянное лежала на них обеих. Мина прекрасно понимала, насколько опасно позволять эмоциям взять верх. Отныне лишь холодный рассудок будет ей проводником.

— Самоубийство чистой воды, — решительно заявил Бэрронс.

— Скорее мой смертный приговор, если ее не вернуть.

На секунду ей почудилось, что сейчас последует отказ. Однако ее собеседник прищурился и бархатным голосом предупредил:

— Одним поцелуем вы за такое не расплатитесь.

Отчасти ей почти хотелось поддаться искушению и заплатить его цену… Однако не тем она прогрызла себе пусть в Эшелон и сохранила герцогство, что уступала страсти.

— И какова же цена?

Поначалу она приняла молчание за ответ. Уже представила все варианты, какими могут быть его просьбы. Воображение услужливо подкинуло ей тщательно прорисованные сцены, от которых твердели соски.

— Я хочу увидеть вашу грудь, — наконец заявил он.

— А я уж было подумала, вы хотите затащить меня в постель.

— Не отрицаю. Но за этим вы придете добровольно.

Мина хрипло засмеялась.

— Никогда, — с вызовом прошептала она. — А теперь за дело. Мы только зря тратим время.

Бэрронс поймал ее за предплечье.

— Сначала дайте слово. Скажем так, я вам доверяю в равной степени, что и вы — мне.

— Но моему слову вы верите?

— Поверю, если оно будет высказано вслух.

Будь он проклят.

— Если вы поможете мне вернуть записку, то в течение десяти минут сможете близко ознакомиться с моей грудью. Но никаких прикосновений. И никто более не увидит меня в таком положении.

— Небольшая поправка. Все-таки нужно снять запрет на прикосновения. По рукам?

Арамина нуждалась в нем, и он это знал. Хотя в глубине души ее так и подмывало стереть эту ухмылку с его лица.

— По рукам, — стиснув зубы, выдавила она.

***

Из Мины вышла неподражаемая девица в беде.

Спрятав лицо в руках и сотрясаясь от рыданий, она промчалась по саду и налетела прямо на чью-то крепкую грудь. Чужие руки не дали ей упасть.

— Кто это у нас тут?

Она подняла глаза на Сокола. В его жестком взгляде не было ни намека на сострадание.

— Умоляю вас, сэр! — запинаясь, проговорила Мина. — Какой кошмар! Там убили мужчину!

— Да что вы говорите? — с хрипотцой в голосе отозвался он, глаза заблестели от восторга. — Какая жалость…

Бэрронс обрушился на него со спины. Взмах тонким кинжалом по горлу — и пара шейных позвонков разделилась пополам. Выпучив глаза, стражник со сдавленным бульканьем рухнул на землю. Смерть была тихая: ни борьбы, ни криков. Мина никогда прежде не видела подобной сноровки.

Вынув кинжал, Бэрронс убрал его обратно в рукав, склонился над мертвецом и принялся шарить по карманам. Этот стражник был уже вторым у них на счету. Руки Бэрронса остановились на камзоле и явили на свет бумажку, скрепленную восковой печатью.

— Часом, не… — Заметив выражение лица напарницы, он мрачно улыбнулся. — Я так понимаю, она самая.

Мина шагнула вперед, сбрасывая с себя маску покорности. Ее сердце подскочило к горлу.

— Отдайте.

Отодвинув находку подальше от ее рук, Бэрронс поднялся.

— К чему такая спешка. Вы обещали мне поцелуй.

— Но не сейчас же. — Она опасливо огляделась. Вокруг не было ни души.

— Согласен. Однако до поры до времени, — записка исчезла во внутреннем кармане его пиджака, — она побудет у меня.

— Бэрронс!

— Не здесь. — Схватив за запястье, он притянул ее к ограде и шепнул на ухо: — Я насчитал троих. А я не настолько хорош, чтобы осилить столько противников разом. Бегите, Мина. И никаких возражений. Я их уведу.

Нынешнего положения она достигла отнюдь не по глупости. Подобрав юбки, Мина ринулась в ночную мглу, летя в легких туфельках по усыпанным гравием дорожкам. Едва ли кто мог обогнать ее в детстве, и сейчас мало что изменилось.

Незнакомец возник из ниоткуда. Мина нырнула ему под руку, но в последний момент тот вцепился в ее юбки, поймав в ловушку. Противник обхватил герцогиню поперек груди и оторвал от земли. Не теряя ни секунды, она дернула головой назад, врезаясь затылком в чужой нос. Вскрикнув, мужчина ослабил хватку, и Мина ударила его локтем в горло, отправив в придачу кулак. В ее руке возник пистолет, но стоило Мине ткнуть дулом в лицо противника, как Бэрронс сбил ублюдка ударом под колено.

Сокол схватил Бэрронса за ногу, и они оба потеряли равновесие. Ругнувшись, Мина направила пистолет на катающихся по земле противников.

— Он был у меня на мушке! — рявкнула она.

— Прошу меня простить, — процедил Бэрронс, получив удар в бедро.

Сокол развернулся на месте, из его носа хлестала кровь. Негодяй подсечкой сбил Мину с ног. Уже на земле она услышала звуки возни, кряхтенье, а затем… тишина. Герцогиня вскочила на ноги. Бэрронс был на месте, правда чуть-чуть истекал кровью. Они встретились глазами, и Мину охватил голод, рот наполнился слюной.

— У вас вроде все было под контролем, — нарочито вежливо заметил он.

В ней тотчас же вспыхнул гнев, затмив жар голода и оставив лишь неприятное жжение в горле. Ни одному мужчине не удавалось так залезть ей под кожу, как это получалось у Бэрронса.

— А вы вроде должны были их отвлечь.

— И пытался. Однако я им не интересен. Все дело в вашем парфюме, — заявил он, шагнув ближе и предлагая ей руку. — Они следуют за запахом.