Выскользнув из номера Донзелли, я бросаюсь обратно на восьмой этаж. Два новых охранника заменили Ингрэма и здоровяка. Когда я подхожу, они оба встают и делают все возможное, чтобы вести себя жестко.

– Ты не можешь спуститься в этот холл, – говорит мне Винченцо, раздражающий протеже Пола.

Я тоже воспроизвожу свое впечатление. И я занимаюсь своим делом гораздо дольше.

– Кто сказал?

Винченцо и его слишком юный приятель смотрят друг на друга в поисках ответов.

– Ну, Пол...

Мертв. Но этого еще никто не знает.

– Донзелли назначил меня ответственным за эту операцию прошлой ночью. На самом деле, я тот, кто перенес все сюда из подвала третьего уровня. Ты хочешь поспорить? Обсуди это с большим боссом. А теперь тебе лучше, блять, пошевелиться. У меня есть дело.

Они обмениваются еще одним взглядом, прежде чем Винченцо пожимает плечами.

– Ну и пожалуйста.

Они отходят в сторону. Я хочу открыть каждую дверь и проверить каждую жертву. Но у нас нет времени. К счастью, они скоро будут свободны, чтобы продолжать жить своей жизнью, а их мучители будут либо мертвы, либо за решеткой.

– Какие-нибудь проблемы с товаром?

Боже, я ненавижу говорить о людях так, будто они предметы одноразового потребления.

– Не-а. Думаю, что парень из 804-го был занозой в заднице ночью. Я слышал, Донзелли наставил его на путь истинный. Мелкий мудак не издал ни звука с тех пор, как мы сюда пришли.

Наставлять его на путь истинный было не тем, что сделал Донзелли, но сейчас я не могу тратить время на объяснения. Винченцо и его дружок недостаточно важны.

Вместо этого я направляюсь прямо к Кристи. Поскольку Марко спит, Пол мертв, а дерьмовый дуэт должен быть в отключке в баре, у меня больше нет препятствий для того, чтобы вытащить ее и Сэмми из отеля до того, как начнется ад. Вероятно, в какой-то момент им придется давать показания, но сначала я хочу, чтобы они обе были в безопасности.

В конце коридора я отпираю дверь и ныряю в комнату. Но здесь слишком тихо. Что-то не так.

Мое сердце бешено колотится. Я вытаскиваю оружие и медленно крадусь по темной комнате.

Кто-то приставляет пистолет к моему затылку.

– Положи это, придурок. Ты заплатишь за то, что подсыпал мне снотворное в виски.

Сэл. Какого хрена? Почему он не спит и здесь? Я не знаю, но, если я брошу оружие, Кристи, Сэмми и я будем мертвы. К счастью, он и его бандитский приятель доказали, что они глупы. Мне просто нужно преодолеть панику и перехитрить их.

Руди появляется в поле моего зрения с мясистым кулаком в огненных волосах Кристи – и пистолетом у ее виска. Моя кровь застывает. И становится действительно чертовски трудно думать. Моя жизнь, особенно мои сожаления, проносятся в голове. Мое будущее размывается во что-то абстрактное.

– Сейчас же! – рычит Сэл. – Или Руди всадит пулю ей в мозг.

Рыжая выглядит испуганной. Она дрожит. Ее рубашка порвана.

Я, блять, теряю разум.

– Что ты с ней сделал?

– Просто немного того, что ты сделал прошлой ночью.

Руди насмехается надо мной, проводя своей грязной рукой по груди Кристи.

Он проверяет меня. Он хочет посмотреть, беспокоит ли меня его прикосновение к ней. Все, что он сделал, это подтвердил, что сначала ему нужно умереть.

Съежившись в углу, Сэмми хнычет. Кристи смотрит в сторону девушки, как встревоженная курица-наседка. Черт, ей нужно сосредоточиться на том, чтобы выбраться отсюда живой... особенно в случае, если я этого не сделаю.

– Брось свой гребаный пистолет! – снова требует Сэл.

Нет. Это момент «играть по-крупному» или «пойти на шесть футов под землю».

– Вы, ублюдки, связались не с тем умным парнем. Донзелли уже отходит, а Пол мертв. Угадайте, что это значит, мальчики? Прямо сейчас я здесь главный. Так что тебе лучше, блять, подчиниться, или я оставлю тебя истекать кровью на этом ковре. Отпусти ее.

– О чем ты говоришь? – рычит Руди.

Его рука на груди Кристи вместе с тикающими часами заставляют меня терять терпение.

Я бью Сэла локтем в лицо, отбивая его стреляющую руку и посылая его оружие в стену, когда я разворачиваюсь и обхватываю его шею сгибом руки. Затем я дергаю его перед собой, чтобы он служил мне живым щитом, пока я делаю два выстрела в лоб Руди.

Кристи кричит, когда кровь Руди брызжет, а его мозги попадают на окно позади нее, прежде чем он падает замертво.

– Ты, ублюдок!

Сэл вырывается из моей хватки.

– Заткнись.

Я прижимаю пистолет к его спине.

Мгновенно он замирает.

– Ты в порядке?

Спрашиваю Кристи.

Она неуверенно кивает, поднимая Сэмми на ноги. Девушка крепко обнимает ее.

Теперь все будет хорошо.

Ну, пока кто-нибудь не откроет дверь гостиничного номера позади меня, не толкнет меня вперед и не заставит споткнуться.

– Что, черт возьми, происходит? – требует Винченцо.

Сэл использует суматоху, чтобы вырваться из моей хватки и схватиться за пистолет. Он все еще нащупывает рукоять, когда Винченцо врывается внутрь и взводит курок. Я уверен, что он целится мне в спину.

Этот мудак знал, что Сэл и Руди были в комнате, и ничего не сказал. Он позволил мне войти, вероятно, надеясь, что я проглочу это.

К черту это. Я не позволю этому членоголовому покончить со мной, Кристи, или с операцией.

– В тот день, когда я назову тебя боссом, придурок, я умру, – рычит Сэл, снова держа пистолет в руке. – Брось его.

Благодаря заместителю Пола, если я не буду думать быстро, мои шансы прожить дольше следующих тридцати секунд невелики. Кристи и Сэмми после этого долго не протянут. У нас есть один шанс…

Я встречаю испуганный взгляд моей девушки.

– Помни, ничего не бойся, Рыжая.

Она неуверенно кивает. Помнит ли она, как я произносил эти слова несколько часов назад? Понимает ли она, что ей придется воспользоваться моим «Глоком», чтобы помочь нам выбраться из этой передряги?

– Заткнись! – требует Сэл. – Брось оружие, или твоя девушка умрет.

Внезапно Кристи бросает одну из подушек в голову Сэла. Что, черт возьми, она делает?

Неожиданный снаряд пугает его. Он брызжет слюной и стреляет в ту, разбрасывая повсюду перья.

И как только они проясняют ситуацию, она направляет «Глок», который я оставил, прямо на него. Затем она делает что-то получше и нажимает на спусковой крючок.

Боже, я люблю эту женщину.

В ту ночь, когда встретил Кристи, мне понравилось, что она была моей противоположностью. Мягкая, милая, добрая, внимательная. В ее теле не было ни капли злобы или сарказма. Помимо того, что у нее были большие сиськи, под ними скрывалось большое открытое сердце. У нее мягкое чувство юмора и вдумчивый взгляд на мир, который заставляет меня по-другому смотреть на все, даже на самого себя. Чего я о ней не знал? Когда жизнь становится трудной, она становится женщиной – и делает это правильно.

В Сэле зияет дыра. Это не убило его сразу... но, если я оставлю его здесь, либо федералы найдут его, либо он истечет кровью. Я забираю оружие у него из рук, решив, что я меня устроит и то и другое.

– Сукин сын...

Когда Сэл хватается за живот и падает на ковер, Винченцо кажется совершенно потрясенным — и растерянным.

Я пользуюсь моментом, чтобы ударить ублюдка по щеке прикладом своего пистолета. Он охает. Я хватаю свободной рукой прядь его сальных волос и с глухим стуком впечатываю его лицом в ближайшую дверь.

Винченцо съеживается в комок.

Улыбаясь, я поворачиваюсь к Сэлу и указываю на его зияющую рану.

– Это, должно быть, чертовски больно. Быть тобой – отстой. – Я пожимаю плечами, затем забираю у всех троих бандитов их мобильные телефоны и выбрасываю их в унитаз. – Пойдемте, дамы. Двигаемся.

– Какого хрена? – задыхается Сэл. – Ты не можешь просто бросить меня.

– Могу. Видишь ли, федералы собираются совершить налет на это место. Я убираюсь к чертовой матери и забираю этих двоих вместе с маленьким мальчиком, которого Донзелли растлил прошлой ночью, с собой.

Кристи бледнеет, а Сэмми задыхается от ужаса.

– Это чушь собачья! – задыхается Сэл.

– Я бы хотел, чтобы это было так. Но видеозапись этого уже ходит по в нужных кругах. Тогда никто и пальцем не пошевелит, чтобы работать на Марко Донзелли. Не то чтобы это имело значение, потому что его задница будет в тюрьме. Твоя тоже – если ты выживешь. Пока. Счастливо катиться к чертям.

Я жестом приглашаю девушек следовать за мной. Они делают это, держась позади меня.

Когда я выхожу из комнаты, приятель Винченцо ждет, нахмурившись.

– Что происходит? Были выстрелы.

Я направляю свое оружие ему в лицо.

– Будет еще больше, если ты создашь мне проблемы.

Он сглатывает.

– Нет, сэр.

– Хорошо. Иди сюда.

Парень колеблется. Понимает ли он, что с тех пор, как я вышел из комнаты невредимым, я здесь самый крутой?

– Я не буду стрелять в тебя, если ты, блять, послушаешь, – говорю я.

Он нервно кивает и пододвигается ближе. Да, он гораздо менее храбр без поддержки.

– Выверни карманы. Положи все свое оружие сюда.

Я указываю на старый декоративный столик.

Приятель Винченцо лезет в свой дешевый костюм и вытаскивает пару полуавтоматических пистолетов и навороченный нож, затем кладет их на стол.

Бросив взгляд, я убеждаюсь, что Кристи все еще держит мой «Глок».

– Прикроешь меня?

Она кивает, и я обыскиваю умника. Он выглядит таким молодым. Он вообще достаточно взрослый, чтобы заказать пиво? Я так не думаю, но, по крайней мере, он честен. Его карманы пусты.

– Сделай что-нибудь лучшее в своей жизни. Это дерьмо идет к своему концу, малыш.

Затем я толкаю его в 810 к остальным.

Пока он бормочет, я проверяю, заперта ли дверь снаружи, затем поворачиваюсь обратно к Кристи.

– Федералы будут здесь через... – Я смотрю на свой телефон, – Восемь минут. Еще одна остановка.

Я вошел в 804–й. Девушки следуют за ним. В комнате темно. Маленький мальчик спит посреди все еще застеленной кровати. И он голый.

У меня сжимается грудь.

– Он в порядке? – спрашивает Кристи, ее голос дрожит.

Я поднимаю ребенка и прижимаю его к своему телу. Он все еще теплый, все еще дышит. Это уже кое-что. Тот факт, что он даже не двигается, говорит мне о том, что его, вероятно, снова накачали наркотиками.