— У меня есть ещё кое-что на уме, — говорит Кай, зная, что он действует мне на нервы. Грёбаный отчаянный ублюдок.

Он без вопросов продолжает, потому что если я заговорю с ним ещё раз, я могу избить его. Как бы мне ни хотелось отпустить ситуацию, я не могу перестать видеть изорванное платье Вэл и синяки на её коже, и моя ярость возвращается.

— У меня есть человек в охране старика. Я работал в этом направлении некоторое время, и, кажется, в последнее время многое изменилось, оплата стала ниже, и некоторые из персонала недовольны. После произошедшего с Валентиной многие недовольны.

Я вновь впиваюсь ногтями в кожу кресла, чтобы устоять на месте.

— Они видели её в том состоянии и ни черта не сделали, чтобы помочь ей? Не остановили это? Не остановили его пытки?

Кай понимает, что ошибся, затронув эту тему. Он пытается пойти на попятную.

— Связной охраны был с ним в Нью-Йорке, поэтому он не знал о том, что происходило в доме.

Я качаю головой и выхожу из комнаты. Ни на одну чёртову секунду я не поверю, что охрана в доме не поддерживала постоянную связь с охраной отца Вэл. Они выбрали закрыть на это глаза, и за это они все умрут, когда я, наконец, обхвачу руками шею этого старика и выжму из него всю жизнь.