Глава 4. Ритуалы и бритьё

Вечером Айс уже чувствует себя настолько хорошо, что может сидеть в кровати и самостоятельно есть, и мы вместе смотрим фильм «Мёртвая зона». Речь идёт о Воине, который защищает город от мятежников, съёмки проходили в Роял-Сити. Мне фильм не очень нравится, но подозреваю, может понравиться Айсу: в этом фильме довольно много стрельбы и взрывов. Я видела все фильмы из трансляции по нескольку раз, выбор ограничен, поэтому я почти не смотрю на экран, а вместо этого разглядываю Айса. Он прислонился к спинке кровати, и простыня соскользнула на бёдра, так что я могу любоваться его верхней частью тела. Она почти безупречна, на коже ни одного шрама.

Айс принял душ и приятно пахнет, я постелила свежее постельное бельё. Думаю, Айса смущает, что я забочусь о нём.

Кажется, он тоже не в восторге от фильма, и выключает его. Он откашливается и, не глядя на меня, говорит:

— Этой ночью спи у себя. Мне намного лучше. Большое спасибо за заботу.

— Не могу же я бросить на произвол судьбы своего защитника.

Он поворачивает ко мне голову, его губы раздвигаются, словно он хочет что-то сказать, но не произносит ни звука.

— Можно задать тебе вопрос?

Айс кивает, его взгляд направлен на декольте моего неглиже. Конечно, я не одевалась так намеренно, в конце концов, Айс болен, но я и не хотела показываться перед ним в своей старой ночной рубашке. Я всё еще планирую соблазнить его, чтобы он снова проделал со мной все те греховные вещи, но не сейчас.

Пока я за ним ухаживала, я исследовала его обнажённое тело дюйм за дюймом, и теперь жажду его ещё больше. Я хочу снова почувствовать его большие руки, хочу, чтобы меня целовали эти красивые мужские губы.

Как только Айс будет здоров.

Я собираю всё своё мужество и спрашиваю:

— Кто такая Лисса? Ты произносил это имя много раз.

— Правда? — Черты его лица смягчаются. — Я не вспоминал о ней целую вечность.

Похоже, она много значит для него. Меня начинает подташнивать.

— Да, и ты хватался за живот в том месте, где буквы…

— Ты имеешь в виду клеймо? — Его лицо становится мрачным.

— Угу. — Значит, я не ошиблась. — Откуда оно?

Между его бровями залегают две складки.

— А ты разве не знаешь?

Я мотаю головой.

— Это следы вступительного испытания.

— Какого такого испытания?

— Чтобы стать Воином.

Он говорит об обучении? Я не помню, чтобы у наших Воинов были такие знаки.

— Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.

— Значит, у вас действительно нет такого ритуала? Мне говорили об этом.

Ритуала? Я сглатываю.

— Расскажешь мне о нём? — На самом деле мне гораздо интереснее было бы узнать о Лиссе, но я не уверена, что мне стоит слышать эту историю.

Айс делает глубокий вдох и опускает глаза.

— В Нью-Ворлд Сити обучение на Воина начинается с этого ритуала. Если ты его не выдерживаешь, то тебе не стать солдатом, который охраняет город. Обучение закончить можно, но тебе дадут другую должность. Телохранителя или тюремщика.

— Что тебе надо было сделать? И сколько тебе было лет?

— Мне было восемь.

Ребёнок. У нас тоже Воины начинают подготовку в этом возрасте.

— Каждый год порядка десяти мальчиков должны проходить через этот ритуал. На протяжении трёх дней мы были прикованы наручниками к столбу за городской стеной. Прямо на скалах. Иногда мне казалось, что волны, разбивающиеся о них, протягивают ко мне свои белые брызги, чтобы утащить меня в море.

Я сжимаю пальцами простыню.

— Вы были снаружи?

Он кивает.

— Да, у нас более устойчивые к радиации гены, облучение не причиняет нам вреда. А вот чёртовы лучи солнца, напротив. Я едва не умер от жажды.

— Вас привязали к столбам на три дня и не давали пить? — Я не могу в это поверить.

— И это ещё не всё. Каждый вечер приходил наш будущий тренер и калёным железом выжигал на нас эти буквы. По букве за каждый день, который ты выдерживаешь.

— Боже мой! — Я закрываю рот рукой.

На глаза наворачиваются слёзы. Даже думать не хочу о том, что Айсу пришлось пережить за те три дня. Обожжённая палящими лучами солнца кожа, жажда, а затем боль от раскалённого железа… Я чувствую тошноту. Он же был ребёнком!

Айс скрещивает руки на груди.

— Конечно, мы, мальчишки, хотели выдержать испытание, никто не желает проявить слабость, поэтому почти каждый год кто-нибудь умирает. Я тоже чуть не умер, но был невероятно горд, что смог выдержать. Возможно, всё это звучит ужасно, но потом я чувствовал себя героем.

— Неудивительно, что Воины Нью-Ворлд Сити ещё более жёсткие и жестокие, — шепчу я.

Айс почёсывает висок.

— После тех трёх дней ада Лисса навещала меня в больнице каждый день, а потом я больше никогда её не видел.

Я выдыхаю.

— Лисса была твоей нянькой!

Он подмигивает мне.

— А ты что подумала?

Чтобы не отвечать на смущающий вопрос, я спрашиваю:

— Если вступительное испытание было таким тяжёлым, и ты был так горд, что выдержал его… Почему ты стал телохранителем? Это, определённо, было не добровольное решение.

Его улыбка замерзает.

— Добровольное.

— Что произошло? — Я не могу себе представить, что он был слишком труслив, чтобы идти на передовую.

— Не хочу об этом говорить. Я закрыл эту главу очень давно. — Он соскальзывает вниз и ложится на спину.

Но я не собираюсь сдаваться:

— Но ты, в любом случае, был настоящим Воином и принимал участие в шоу, иначе тебе не выдали бы ампулы.

Солдаты получают их только после того, как закончат обучение, и им впервые позволяют участвовать в шоу. Поэтому они настолько возбуждены, что им наплевать, что секс происходит перед камерами. Поэтому Воины устраивают горячее шоу, теряют все запреты.

Айс ничего не говорит.

— Хотел бы ты снова стать настоящим Воином?

Он вздыхает:

— С радостью. Меня бесит работа няньки, вот почему я был таким раздражительным с тобой в шаттле. Может быть, здесь получится сделать новую карьеру. Когда твой отец больше не будет нуждаться в моих услугах, я попрошу его устроить меня в одно из отделений Воинов в Уайт-Сити. Но только если не будет шоу.

— Так это как-то связано с шоу? — В моей голове лихорадочно роятся мысли. Что могло случиться? — Ты не можешь… перед камерами? — нерешительно спрашиваю я.

Он закатывает глаза.

— Не могла бы ты пойти к себе? Я хочу спать. — Айс демонстративно поворачивается ко мне спиной и натягивает одеяло до плеч.

Ага, ему явно за что-то стыдно.

— Расскажи мне, — говорю я осторожно. — Быть может, тебе станет легче.

— Мне и так уже стало легче.

— Я выносила за тобой рвоту. — Мой взгляд падает на большую миску на полу у кровати. — Ты всё равно не сможешь вывернуться наизнанку ещё сильнее.

Когда он продолжает молчать, я решаю не продолжать допрос. У него есть право на неприкосновенность частной жизни, а я слишком напираю. Это необычно для меня. Но Айс делает меня любопытной.

— Можешь хотя бы сказать мне свое настоящее имя? — Каждый суперсолдат рождается с настоящим именем, но, пока они в статусе Воина, могут взять себе воинское имя.

— Исаак, — под нос говорит он.

— Исаак… Никогда не слышала такое имя. Исаак Трент… звучит хорошо, но мне больше нравится Айс. Подходит к твоим красивым глазам.

— Не подлизывайся, не поможет, — холодно отвечает он.

«Ты не такой холодный, каким хочешь казаться, мой дорогой».

— Я действительно так считаю. У тебя восхитительные глаза.

— У меня болит голова. Не могла бы ты прекратить свои расспросы, пожалуйста? — Судя по голосу, он действительно немного измучен.

— Извини, обычно я не такая противная. — Когда я встаю, он поворачивается ко мне.

— Ты уходишь? — Он едва ли не поражённо смотрит на меня.

— Принесу тебе таблетку от головной боли и оставлю тебя в покое.

Айс проводит рукой по волосам и смотрит мне в глаза:

— Пожалуйста, останься.

У меня перехватывает дыхание.

— В самом деле?

— Да. Удобно, когда не нужно самому выносить за собой рвоту.

Смеясь, я залезаю к нему под одеяло.

— Фу, до чего же ты очаровательный.

Айс нахально ухмыляется:

— Я знаю.

Когда я поворачиваюсь к нему спиной, чтобы выключить ночник, он прижимается ко мне сзади. Моё сердце подпрыгивает от радости.

Его рука движется по моему животу и наконец ложится на грудь.

— Когда твой отец вернётся, ты снова будешь спать в своей постели, словно между нами никогда ничего не было.

Мой пульс учащается, соски сжимаются.

— Это значит, что ты будешь со мной… мы с тобой будем…

— Может быть, — прерывает Айс, притягивая меня к себе. — А теперь спокойных снов.

Он зевает мне в затылок, и через несколько минут я слышу, как его дыхание выравнивается.

Как он может сказать что-то подобное, а затем заснуть? Я определённо не собираюсь закрывать глаза. Не только потому, что это фантастическое ощущение — лежать в его объятиях. Позади меня лежит мужчина и обнимает меня, я чувствую тепло его тела, я слышу, как он тихо дышит… Мне нравится это ощущение безопасности, и в этот момент я не хочу быть нигде больше.

* * *

В полузабытьи я чувствую, как кто-то заправляет прядь волос мне за ухо и целует меня в щёку. Моей спине тепло, чья-то рука обвивает мою талию, и что-то сильно давит на мои ягодицы.

Айс… Он всё ещё со мной. Я улыбаюсь в полусне и слушаю его голос:

— …несколько лет назад я попросил Сенат Нью-Ворлд Сити назначить меня на работу телохранителем. Конечно, они были удивлены, потому что едва ли кто-то из Воинов вызывался на эту работу добровольно. Они слишком наслаждаются народным восхищением и другими привилегиями. Поэтому я пересилил себя и выдал им чистейшую ложь, что хотел бы защищать своё правительство напрямую и лично.

Внезапно я полностью просыпаюсь. Он рассказывает мне о своей жизни! Мой пульс бьётся быстрее, но я лежу тихо-тихо, и Айс просто продолжает говорить.

Его голос мрачен, как будто он презирает сенаторов, которые сделали его таким, какой он есть. Это не удивляет меня.

— Мне было стыдно, — едва слышно говорит Айс, — потому что у меня почти никогда ничего не получалось с рабынями на шоу. Я всегда долго их подготавливал, но был слишком большим и не хотел причинять им вреда.