— Этот вроде ничего.

О да, ничего. А вот мне особенно нравился вид упругой эльфийской задницы, когда он поднимался с шаром. Я медленно качнула головой, и Трент отложил его.

— А этот? — спросил он, указав на ярко синий шар, но я снова качнула головой, указывая на самый нижний ярус стеллажа. На лице Трента отразилось раздражение.

— Но он же розовый, — сказал он резко.

Я весело улыбнулась, забавляясь его реакцией.

— Выбор конечно за тобой. Но я уверена, в нем могла сохраниться парочка заклятий.

Раздраженно глянув на меня, эльф поднял розовое убожество, и выражение его лица изменилось, когда он, видимо, коснулся линии и ощутил циркуляцию энергии в шаре. Ничего не сказав, он подошел к нашей дорожке и положил его рядом с моим.

— Я еще горько пожалею о своем выборе, да?

Я склонилась ближе, чувствуя, как колотится сердце.

— Ну это как повезет. Ты первый.

Я поднялась и несколько развязно, почти коснувшись его колена, пересела в кресло в центре, чтобы вести счет. На меня нахлынул его мускусный запах, смешавшийся с запахом еды из бара и голосами счастливых людей. Сердце учащенно забилось, но сконцентрировавшись на панели подсчета очков, я ввела имена «Бонни» и «Клайд» на случай, если кто-то решит посмотреть на наше табло.

«Что я блин творю?» — спросила я себя, но Трент уже поднял свой розовый шар, и вполоборота усмехнувшись мне, встал напротив дорожки. Затем он отступил на шаг назад, видимо для более сильного броска.

Я выдохнула, наблюдая, как он примеривается к дорожке и подбирается для броска. А затем он грациозно двинулся вперед, и, размахнувшись, отпустил шар. Тот почти беззвучно коснулся лакированных досок настила и покатился вперед. Трент отступил назад, видя, что шар приближается к борозде с краю, но затем он выровнялся, и мы оба наклонили головы, когда он влетел в стоящий ряд кегель точно по центру.

— Точно в цель! — выкрикнула я, потому что так полагается когда кому-то удается выровнять шар, катящийся к борозде, и Трент улыбнулся. Сердце отбивало бешеный ритм, и я, отвернувшись, занесла девять очков в первую строчку. — Хороший бросок, — добавила я, пока он ожидал возвращения своего шара.

— Спасибо. — Он водил пальцами над сушилкой. — Но клянусь, если ты настроишь свой шар, как ты настраиваешь мои мячи для гольфа, я высыплю картошку-фри в твое пиво.

Я резко вскинула голову, и улыбка Трента стала шире, а потом он весело рассмеялся.

— Тебе меня не побить, — сказал он, и кончики его ушей покраснели.

— Ты еще пожалеешь о своих словах, я тебе обещаю, — ответила я, и эльф, усмехнувшись, подобрал свой ярко розовый мяч и поднялся, чтобы принести запасной. Черт побери, это было так глупо, но я не могла перестать пялиться на него. Пальцы у меня дрожали, когда я, записав его очки, поднялась для своего первого броска. Честно признаться мне нравилось заигрывать с Трентом, я почти ощущала облегчение, ведь я столько раз за последний месяц сдерживала рвущиеся на язык подколки.

В конце концов, это наше единственное свидание. Вечер свободы, с которым мы сможем сравнить три предыдущих месяца, чтобы с уверенностью заявить, что они были лишь работой.

Один вечер. Я могу осилить один вечер.

«Он ест картошку фри с горчицей?» — удивленно подумала я, наблюдая, как Трент отставляет желтую банку и притягивает ближе свою тарелку. Мы сидели в баре и заканчивали ужинать. Бургеры были великолепны, а общение очень познавательным, хотя ни о чем конкретном мы не говорили.

Я радостно сделала последнюю запись на карточке подсчета очков и позволила карандашу откатиться в сторону.

— Ладно, ладно, я засчитаю твой последний удар, но лишь потому, что я сегодня стараюсь вести себя мило.

— Мило значит? — Трент указал на меня картошкой фри, на кончике которой была горчица. — Я сбил последнюю кеглю, не нарушая правил. Я могу одновременно катать шары и заниматься магией. — Он съел картошку фри и слегка пожал плечами. — То, что ты не знаешь заклинания, не делает его незаконным.

— Ну да, но это была жалкая уловка.

— Уловка? — эльф усмехнулся, совсем не походя на себя, но таким он мне и нравился.

Я замечательно провела вечер, и, взглянув на часы, осознала, что мне жаль, что свидание подходит к концу. Я не ожидала подобного, не думала, что мы так легко сумеем забыть кто мы, и чего от нас ждут остальные. Я не хотела, чтобы свидание заканчивалось.

— Где ты научился играть в боулинг?

— В университете. Но на восточном побережье лучше не пользоваться магией во время боулинга. Она не запрещена, просто слишком непредсказуема. А ты?

Я весело улыбнулась, когда наконец выключили музыку. Мне нравилось, что мы просидели тут до закрытия.

— Мой брат входил в лигу юниоров по боулингу, и когда мама работала по выходным, ему приходилось брать меня со мной. Если я обещала не лезть к нему и его друзьям, он покупал мне дорожку в дальнем конце, где я могла творить все, что захочу.

Трент посмотрел на последних посетителей, заканчивающих игру. Команда уборщиков уже заполонила заведение, но выпроваживать народ начнут только через часик другой.

— Наверно тебе было одиноко? — спросил он, макая картошку фри в соус.

— Не очень. — Хотя иногда так и было. Трент снова взглянул на мои губы, и мне стало интересно, хочет ли он поцеловать меня. Я опустила голову, и мужчина заерзал на стуле, выглядя разочарованным.

— Это был лучший бургер, за который я платил, — сказал он, чтобы заполнить возникшую паузу. — Я обязательно заеду сюда еще раз, если окажусь поблизости.

— Когда ты последний раз был в этом районе? — Теперь я могла смотреть на него, потому что Трент не смотрел на меня.

— Никогда, — признался он, отводя взгляд от телевизора. — Но ради этих бургеров я готов прокатиться сюда лично. М-мм, картошка здесь тоже объедение.

— Тебе стоит попробовать макать ее в кетчуп, — предложила я, и зачем-то пододвинула к нему свою тарелку. Там лежала пару картошек фри, уже политых кетчупом.

— Я пробовал, — пробормотал Трент, и его глаза очаровательно расширились. — В смысле я ем ее с кетчупом, но не на публике.

Я взглянула на его заостренные уши и заметила, что они покраснели.

— Ну ладно, — сказал он, и, обмокнув свою фри в моем кетчупе, сунул ее в рот, не глядя на меня.

«Он макнул ее в мой кетчуп», — подумала я и почему-то обрадовалась.

— Неожиданно вкусно правда? — спросила я, и, приподняв свой стакан газировки, чокнулась с ним. — Кстати, прости, что вышла из себя вчера на поле для гольфа. Мне не стоило так заводиться. Задирам всегда удается залезть мне под шкуру.

Жуя картошку фри, Трент мотнул головой.

— Не переживай об этом. Меня самого удивило, когда он припомнил мое прошлое. Я тоже в следующий раз буду собранней. Я уже заучил правильный ответ на подобный выпад.

Сделав глоток газировки, я поставила стакан на стойку.

— Только не забудь его. — Я уже наелась, но мне нравилась идея, что мы пользуемся одним кетчупом с моей тарелки, и я взяла последнюю картошку фри и съела ее. — Хотя оно того стоит, как ты считаешь? Ничего не скрывать?

— О да. С того момента как Люси вернулась домой, я не принял не одного ужасного решения.

Его голос смягчился, и легко было заметить отразившуюся на лице любовь к дочке. Я знала, что он так же сильно любит Рей, хотя она была ему не родней. Рей была дочкой Кери и Квена. Трент лишь исправил ее поврежденную ДНК, но растили обеих девочек как сестер, особенно теперь, после смерти Кери.

— Значит, они прилетают завтра, — напомнила я, желая увидеть еще раз этот нежный взгляд.

Трент кивнул, держа стакан с пивом в дюйме над барной стойкой. Он потягивал его уже час. На дорожке играла последняя пара, повар чистил гриль, а парень на кассе очищал каждую пару ботинок, прежде чем поставить ее на стелаж и объявить о закрытии боулинга. Мне нравился спокойный и расслабленный Трент, размышляющий о своих дочерях, но я старалась не дать себе размечтаться. Я не могла представить его в церкви, живущего вместе с пикси и просыпающегося в моей постели. Прекрати немедленно, Рэйчел.