- А отец?

- Тоже прекрасно выглядел, - засмеялась Ольга. – Шёл позади жены с сумками и торжествовал, фыркая на соперников – дама ведь его.

- Ревнует?

- Нисколько. Он знает, что мама его любит, это и есть лучшее лекарство от ревности. Да и вообще, отец никогда не был собственником в худшем смысле этого слова.

- А ты – собственница?

- Если узнаю …а я узнаю, почувствую …что ты охладел или увлёкся другой женщиной – просто уйду. И никакие уговоры меня не вернут.

- Гордая?

- Нет, но я ценю и уважаю нас обоих, а враньё – худшее, что может случиться в отношениях.

- Но ведь люди врут… и часто.

- Да. И это особенно противно, а ещё непонятно, когда ложь возникает из-за какой-то ерунды, а часто и без всякой мотивации.

- Ага, особенно у женщин.

- Знаешь почему? – она оседлала его колени и тронула губы первым лёгким поцелуем. – Мы любим приукрашивать свою скучную жизнь…

- Твою жизнь, Оля, никак нельзя назвать скучной, - улыбнулся он и ответил на поцелуй.

- О да, тем более сейчас, когда в ней появился ты.

- Хватит разговоров, - и Сокора, подхватив любимую на руки, унёс её в постель.

Ужинали уже за полночь. Ольга рассказывала, как после встречи в аэропорту отправила родителей домой («Большой современный автобус, я сама на таком бы прокатилась»), а Дым жалел вслух, что так и не увидел вживую несравненную мадам Зою («Такая женщина!»), потому что фотографии уже успел рассмотреть и восхититься.

- Твоя мама напоминает итальянскую актрису Джину Лолобриджиду, - заметил он, а потом порылся в сети и показал Ольге фото актрисы.

- Да, тот же тип красоты, - согласилась девушка. – Знойная красотка.

- Ты совсем другая. Похожа очень, но …более современная, что ли. Хрупкая, изящная, хотя грудь очень даже… - и он облизнулся, привставая.

- Сидеть! – шикнула Ольга. – Дай поесть спокойно.

- Строгая, - уважительно кивнул Дым. – Очень правильная девушка.

- Да, я правильная, - согласилась она. – И ты даже не представляешь, как иногда это сложно.

- Почему не представляю, я сам такой – и в профессии, и со своими байкерами, и с друзьями. А с тобой – особенно. Оля, выходи за меня замуж, а? – без перехода закончил речь Сокора. – Я тебя люблю и хочу, чтобы у нас была семья. А ещё очень хочу дочку от тебя, такую же красивую и славную.

- Я подумаю, - чинно ответила девушка.

- Правда? – он, не выдержав, всё-таки выдернул Ольгу из-за стола и начал целовать, а она сначала смеялась, отбиваясь в шутку, а потом затихла и ответила на поцелуи.

И они опять не смогли до конца поужинать, сбежав в постель, где Дима со всей нежностью и страстью демонстрировал свои чувства, а Ольга их принимала и покорялась, тихо подчиняясь напору любимого.

Макс позвонил к Ольге в восемь утра, предупредив, что заедет поговорить, на что Дима, одеваясь в прихожей, шутливо поинтересовался:

- Мне ревновать?

- Попробуй, - подозрительно-ласково ответила девушка.

- Нет, не буду. Ревность – это так неконструктивно …или непродуктивно? – задумался Дым над формулировкой.

- Проваливай.

- Сейчас... Оля, - мужчина замялся. – Я тут сглупил нечаянно.

- Как?

- Забыл …то есть, просто не придал значения …я никогда не считал это праздником, а сын меня пристыдил.

- Не поняла, что сказал Олежка? – подняла бровь Ольга.

- День всех влюблённых - Святого Валентина …я тебя не поздравил.

- Да я в этот день всё равно дежурила, ещё и две смены подряд. Вспомни, жаловалась, что в больнице грипп и медперсонал болеет,- отмахнулась красавица, а потом стукнула себя ладошкой по лбу. – Вот, дура! Это ведь не могло быть совпадением?

- Подозреваю, девушки решили отметить со своими половинками День всех влюблённых, - Сокора, надев шапку, наклонился и нежно поцеловал Ольгу. – Прости, дорогая, но боюсь, что тебя нагло использовали.

- Да уж, - вздохнула она. – И хочется рассердиться, и не могу. Что это со мной?

- Ты просто добрая. А на счёт праздника… то мы сами себе его придумаем, если хочешь.

- А если не хочу?

- Правильно, не нужно. Лично для меня каждый день осознавать, что мы вместе - уже праздник.

Макс пил кофе с печеньем и делился с Ольгой результатами своего расследования.

- Когда ты мне рассказала о знакомстве с Тищенко, я сразу обратил внимание на его окружение. Тут же всплыло имя второй жены Железного Феликса, её резкая невезучесть, а потом и исчезновение…

- Я никогда не спрашивала Филиппа, что он сделал со своей женой, не хотела знать, - вздохнула Ольга, переплетая седую косу. Она сидела напротив Макса на своём любимом диванчике в углу кухни и смотрела в окно на падающий снег.

- Да ничего кардинального, - отмахнулся охранник. – Ты уж совсем нас не демонизируй. Феликс просто быстро развёлся, благо штат юристов у него подкованный, и отправил благоверную в длительную ссылку за бугор.

- Хочешь сказать, он её повысил в должности? – вытаращила глаза Ольга. – И предложил работу за границей?

- Ну да, знать, что она где-то в Украине было для Тищенко слишком уж соблазнительно…

- …чтобы не воспользоваться случаем и буквально не овдоветь, - хмыкнула красавица и, бросив терзать многострадальную косу, откинулась на спинку диванчика. – Рассказывай дальше.

- Потом, собственно, болезнь Василия. Ты не знаешь, Оля, но в наших кругах его называют Брюс…

- Как Брюса Уиллиса?

- Как Брюса Ли. Вася – знатный в прошлом каратист и до сих пор регулярно тренируется, добавив к карате ещё и тхэквондо.

- То есть, бой руками и ногами? – уточнила Ольга.

- Да. Я запомнил места, где у Василия зияли особенно заметные прорехи в ауре, заметь – не руки или ноги, именно торс. Потом посоветовался со знающими товарищами и пришёл к выводу – эти «дыры» могли быть сделаны только во время боя.

- То есть, тренировки?

- Именно.

- Интересно… - задумалась Ольга. – А кто был спарринг-партнёром Фомича?

- Откуда терминология? – ухмыльнулся Макс.

- Да вся моя юность – это команда борцов и иже с ними. Я даже на соревнования с ребятами ездила в роли массажиста, так что насмотрелась и наслушалась достаточно.

- О-о! – восхитился мужчина. – Так ты, оказывается, не просто девочка-цветочек, а ещё и крутой специалист в единоборствах.

- Ехидина, - отозвалась красавица.

- Я искренне! – обиделся охранник.

- Макс, не отвлекайся.

- Хорошо. Так вот, все последние годы у Василия на татами был только один спарринг-партнёр – тренер Влад. А три года назад, когда Влад лёг на операцию с язвой, с Васей недолго занимался один наш «чёрный», Лёнчик. Гад первостатейный, уголовное прошлое, две ходки…

- То есть, он сидел…?

- Да. Но дрался, говорят, классно.

- Почему в прошедшем времени?

- А тут начинаются интересные вещи. Спустя месяц после того, как Василий Фомич заболел и Филипп увёз в его в Европу на диагностику, с Лёнчиком произошёл несчастный случай. Его сбила машина прямо на пешеходном переходе.

- А виновника аварии так и не нашли, - кивнула понятливо Ольга.

- Именно.

- Ты часто говоришь «именно», - заметила девушка. – Мне почему-то нравится.

- Мне тоже. – ухмыльнулся Макс.

- Филиппу выводы свои озвучил?

- Вчера.

- И что он?

- Говорит, нужно думать, слишком уж всё зыбко.

- Да, нужен заказчик, но кто это может быть? Знаешь, Макс, а ты не узнавал у Тищенко, кому он дорогу перешёл? Может, кто-то хочет его бизнес?

- Смешная ты, Оля, да таких людей десятки. И «чёрные», и обычные. Богатые люди вечно за что-то борются-соревнуются, это и деньги, и влияние, и женщины…

- Ну да, сначала пытались убрать Тищенко через дуру-жену… О, узнай, пожалуйста, как она попала на работу и кто её рекомендовал? И не связан ли её благодетель (или его люди) с покойным Лёнчиком? Что-то такое крутится в воздухе, а ухватить мысль не могу, - нахмурилась Ольга. – Словно, кому-то нужно было или совсем избавиться от Филиппа, или на время ослабить его внимание…