Местами, среди верблюжьей колючки встречаются чистые полянки, усеянные многочисленными круглыми отверстиями, ведущими в вертикальные норки. Лёссовая почва у отверстий пропитана чем-то темным. Быть может, жители норок специально применили дурно пахнущую жидкость, чтобы защитить свое жилище от нежелательных посетителей?

Кто живет в этих норках и почему не видно их обитателей на поверхности земли? Видимо, в жару, когда почва горячая, они прячутся под землю.

Надо узнать, как глубока норка. Прямая былинка очищена от листьев и опущена в норку. Но она сразу же натыкается на какое-то препятствие, похожее на открытый рот, усаженный рядом крепких острых зубов. Он закрыл вход в жилище, шевельнулся и застыл, и так прочно закрепился, что былинка гнется. Вспомнилось, что у некоторых термитов, жителей жарких и тропических стран, есть специальные члены общества, обязанность которых замыкать своими особенными носатыми головами входы термитника, оберегая его от проникновения врагов.

И в других соседних норках, будто ощущая опасность, тоже установились такие же зубастые рты. Вот интересно! Скорее к машине за походной лопаткой и за работу!

Норка, оказывается, устроена несложно. Она почти вертикально опускается вниз и доходит до влажного слоя земли: ее жители, значит, нуждаются не только в тени, но и во влаге. Здесь отличнейшее укрытие от дневного зноя и сухости пустыни. Вход в норку заметно сужен.

Едва вскрыта верхняя часть подземного строения, как кто-то серый упал вниз и поспешно забрался глубже, как бы рассчитывая, что теперь бессмысленно оборонять уже разрушенный вход. Еще несколько осторожных срезов почвы и в ямку вываливается, поблескивая блестящими кольцами тела, пепельно-серая мокрица. Она растеряна, беспомощно размахивает черными усиками, поворачивается во все стороны, пытается скрыться.

Мокрицы относятся к ракообразным и фактически представляют собой сухопутных рачков. В Советском Союзе известно около тридцати видов этих животных. Образ жизни их неизучен.

Наша мокрица сильно отличается от той мокрицы, которую мы привыкли видеть в сырых углах домов. Она значительно крупнее, а ее покров тверже и прочнее. Видимо, в сухой пустыне иначе нельзя, чтобы не испарять столь драгоценную влагу.

При первом же взгляде на незнакомку в лупу становится понятным устройство живой двери норки. На каждом из четырех спинных колец тела расположено по крепкому гребешку. Средние два гребешка самые большие, массивные. Они-то и раздвигаются в стороны и становятся похожими на оскаленный зубастый рот. Два крайних гребешка — поменьше. Гребешками мокрица упирается в стенки норки и, согнувшись, образует арку, концы которой упираются в землю, а выгнутая сторона — вверх. Попробуйте столкнуть вниз такое приспособление. Усилие передается на крайние гребешки и защитник еще крепче запрет дверь своего дома.

Ловко устроен живой замóк!

Как часто, разбирая коллекции и изучая форму животных, ученые удивляются различным, подчас причудливым особенностям строения их тела. Они кажутся непонятными, загадочными и необъяснимыми только потому, что мы плохо знаем жизнь животных. Зоолог, не видевший в действии замóк мокрицы, не догадается о значении зубцов.

Что же представляет собой норка, кто еще в ней находится и кого стерег ее столь рьяный защитник? Еще осторожный срез лопаткой и из норки в ямку вываливается другая мокрица. Только на ее спине уже нет зубцов, похожих на зубастый рот. Видимо, первая мокрица, охраняющая норку, — самец, вторая — самка.

Самое интересное должно быть там, в конце норки.

Еще дальше осторожно соскабливаю слоями землю. Вот показывается как будто небольшая, слепо заканчивающаяся зала. Отваливается комок земли и неожиданно из нее целой ватагой высыпается множество маленьких сереньких мокричек-деток. Здесь их не менее полусотни, настоящий детский сад! Они шустро карабкаются по отвесным стенкам ямы и разбегаются в стороны.

Мокрицы-родители, подобно встревоженным наседкам, беспокойно ползают за малютками, ощупывают их усиками. Переполох и растерянность не прекращаются долгое время.

Так вот что представляют собой норки на чистых полянках среди верблюжьей колючки! В каждой норке находится семейство с отцом, несущим охрану жилища, и матерью, занятой хозяйственными делами с многочисленным и беспокойным потомством. Ну чем не многодетная семья! И кто бы, глядя на мокриц, мог заподозрить в них столь заботливых родителей. И эти крошечные создания, выходит, так похожи на нас своим семейным образом жизни и извечными заботами воспитания потомства.

Теперь нетрудно проследить, чем занимаются эти жители подземелий вне своих жилищ. Спала жара, стало прохладнее и много мокриц появилось на поверхности.

Прежде всего, оказывается, вне норок ползают преимущественно самки, тогда как самцы сидят на своих местах, угрожая зубастыми ртами нежелательным посетителям. Лишь иногда самец отлучается ненадолго и тогда его подменяет самка, которая тоже умеет сторожить вход в норку.

Мокрицы легко узнают друг друга и живой замок тотчас же открывается при приближении к норе хозяина или хозяйки. Если же подсунуть к норке чужую мокрицу, она сразу же получает достойный отпор.

Временами зубастый рот, прикрывающий вход, опускается книзу и из норки показывается несколько маленьких мокричек. Они недолго разгуливают под солнечными лучами и вскоре прячутся обратно. Уж не солнечные ли ванны нужны растущему поколению?

Самки тихо и неспеша ползают по земле, забираются на растения и настойчиво разыскивают еду для своих многочисленных деток. Что же они добывают и чем потчуют свое потомство? В норке нет никаких запасов, там пусто и лишь на дне ее находится какая-то темная труха, будто остатки пережеванных растений. Надо просмотреть, что несут в свои жилища родители.

Чем только не кормят заботливые родители свое потомство! Тут и зеленые сочные кусочки солянок, и сухие семена злаков, и многое другое. Вот мокрица подтаскивает к норке какой-то листочек, полузасохший, весь в красноватых полосках. Он погиб от грибков, пронизавших его тело. Наверно, кроме прочего, мокрицам нужна и особая пища, листья, пораженные грибками. Тело грибков богато питательными белками.

В норках вместе с мокричками вижу маленького черного жучка. Он, видимо, пользуется равными правами со своими хозяевами, и когда я его подсовываю в другую норку, зубастый рот опускается книзу и открывается вход в жилище. Жаль, что нет времени выяснить, чем в норке этот квартирант занимается, какую пользу извлекает от мокриц для себя и чем расплачивается с ними.

Все же очень интересными оказались пустынные мокрицы, и кто бы мог подумать, что у этих внешне столь примитивных созданий такая сложная жизнь.

Эта первая встреча с мокрицами произошла в 1949 году. Тогда образ жизни пустынных мокриц был никому неизвестен. После нее я уже не упускал случая поближе познакомиться с этими интересными созданиями. В пустынях Казахстана их оказалось несколько видов.

Недалеко от реки Или в лёссовой пустыне, покрытой редкими злаками и светлой полынью, среди бугров-чеколаков с темными тамарисками мне встретилась колония мокриц. Норки их располагались близко друг от друга. Судя по внешнему виду они были другими, чем те, с которыми я познакомился впервые у реки Сырдарьи. Тихие, мирные, семеня короткими ножками и слегка размахивая усиками, они, казалось, были рады тому, что еще утро и солнце не вышло из-за горизонта. Весной, это я хорошо помню, их общество состояло из неполовозрелой молоди, но уже разбившейся на пары. Каждой паре полагалось строить собственную норку, после чего сбрасывать последний юношеский наряд и только тогда обзаводиться потомством.

Весна давно миновала, пустыни отзвенели песнями жаворонков, земля не раз сменила яркий покров разных цветов, все выгорело, высохло, превратилось в сухие стебельки, колючки и только полынь по-прежнему зеленела, источая терпкий аромат.