ВНИМАНИЕ!

Текст предназначен только для предварительного и ознакомительного чтения.

Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена.

Любое коммерческое и иное использование материала кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей.

Мелисса Коллинз

«Впусти любовь»

Оригинальное название : Let Love In (Love #1) by Collins Melissa

Мелисса Коллинз — «Впусти любовь»

Серия: «Любовь» (1 из 5)

Автор перевода: Катя Топуз (1 и 2 главы)

Ирина Дымнич (c 3 главы)

Редактор: Наташа Костешева (1 - 14 главы)

Вероника Отинашвили (c 15 главы)

Вычитка: Женя Бермас

Оформление: Женя Бермас

Обложка: Ирина Штольц

Перевод группы :

Аннотация

Что случится, если ты потеряешь все? Если людей, которые должны были всегда тебя любить, просто не оказалось бы рядом, как сильно изменился бы твой мир?

Мадлен Бэккер потеряла все в десять лет, когда ее родители погибли. Вырванная из дома и всего, что так было дорого, она вынуждена начать жить заново. Но единственный способ двигаться дальше — выстроить вокруг себя стену и держать всех на безопасном расстоянии от своего сердца. Она думала, что если никогда не влюбится, то защитит себя от боли.

Эта теория разбивается вдребезги, когда она встречает Рида Конелли во время первого года в университете. Он прекрасен, загадочен и в тоже время слишком хорошо понимает боль Мэдди. Но поделиться своими тайнами означает разрушить стену вокруг собственного сердца.

Разрываясь между своей любовью к Мэдди и темными тайнами своего прошлого, Рид старается по-новому взглянуть на мир. Внутренняя сила Мэдди, ее элегантность и невероятная красота помогают ему обрести мир и наконец-то смириться со своим прошлым.

Вместе они узнают, что случается, когда впускаешь в сердце любовь.

Глава 1

Мои родители мертвы. Не поймите меня неправильно, это сильно на меня повлияло. Я стараюсь идти дальше, но, если честно, вероятно, никогда полностью не исцелюсь. Они умерли, когда мне было десять, то есть восемь лет назад. Я никогда не забуду день, когда их потеряла, потому что вместе с ними я потеряла всё. Их забрала авария — автопоезд, если быть точнее. Так как мне было всего лишь десять, больших деталей мне не потребовалось. Их не стало, вот и всё. У меня нет ни братьев, ни сестёр, мои бабушки и дедушки с обеих сторон умерли много лет назад. Я никогда не знала их — они умерли ещё до моего рождения. Казалось, что вся моя жизнь отравлена смертью, а ведь я была только в четвёртом классе.

Но у жизни есть странное свойство продолжаться, не смотря ни на что. У тебя просто нет выбора. Ты просыпаешься, заставляешь себя одеться, тащишь свою задницу в школу, улыбаешься и киваешь, точно по команде, делаешь достаточно, чтобы не привлекать к себе внимания — короче говоря, ты справляешься. Ты справляешься с тем фактом, что в десять лет у тебя отняли единственную жизнь, которая была тебе знакома, что в одну ночь не стало ни любви, ни тепла. Они собирались всего лишь пойти на свидание — ужин и кино. Похороны уж точно не входили в их планы на вечер.

Но вот мои планы — мертвые родители и переезд. Меня забрали из моего милого маленького дома на Лонг-Айленде и перевезли к чёрту на рога. Так я люблю называть это место, хотя на самом деле, отсюда всего лишь пара часов езды до Манхэттена. На севере штата Нью-Йорк нет абсолютно ничего привлекательного — я обнаружила это в свою первую зиму здесь. Есть коровы и снег — и то, и другое в достатке. Тётя моего отца, сестра его матери, и, по совместительству, моя тётя Мэгги удочерила меня. Она милая и заботливая, но давайте посмотрим правде в глаза — шестидесяти шестилетняя старая дева, которая заботится о десятилетней девочке — не самая лучшая комбинация для них обоих.

Но, как уже сказала, я была — а может, и сейчас нахожусь — в режиме выживания. Я плохо помню первые пару лет с ней. Я находилась как в тумане. Не было пресловутого света в конце тоннеля, но была уверенность, что я обречена прожить серую, ничем не примечательную жизнь. Снег и коровы только укрепили этот пейзаж.

Первый всплеск цвета в этом городе явился мне в виде взбалмошной рыжеволосой девочки. Она сидела рядом со мной в течение седьмого класса, когда нас рассадили по алфавиту. Так она, Мелани Крейн, оказалась сразу за мной — Мадлен Бэккер. Её лицо было сплошь усыпано веснушками, а широкая улыбка никогда не сходила с её губ. Было сложно не заметить Мелани — не проявлять к ней доброту, не открыться ей. Я до сих пор помню наш первый разговор.

— Какой твой любимый цвет? Мой — пурпурный. Не слишком тёмный, скорее ближе к лавандовому или сиреневому. Он такой красивый. И мой любимый цветок — сирень, он так волшебно пахнет. Вся моя комната пурпурная. Это так на меня похоже!

Хорошо, это было не разговором, а скорее монологом, но когда она со мной заговорила, что-то внутри меня немного приоткрылось. Та часть, которая помнила, что я была просто маленькой девочкой, и что вечность была слишком долгим временем для путешествия по морю серого одиночества, которое поглощало и тянуло меня ко дну.

Мои губы тронула чуть заметная улыбка, и этого хватило, чтобы она поняла, что я была рядом. Возможно, у неё был какой-то сканнер, которым Мелани осветила мою грусть. Я не уверена, но, когда вспоминаю тот момент, мне почему-то кажется, что сканнер определенно был. Мелани — самый добрый, заботливый и нежный человек, которого я встречала. Она была квинтэссенцией тех, о ком говорят "ни одной злой мысли за душой" и из-за этого, из-за моей потребности в доброте, любви и тепле, мы быстро стали лучшими подругами. На следующий день после её оды пурпурному цвету, она пригласила меня к себе домой. Когда я рассказала об этом тёте Мэгги, та была очень рада и непрестанно говорила о том, как же хорошо, что я наконец-то нашла себе друзей.

Поход в дом Мелани на следующий день был похож на возвращение в прошлое. Дом был воплощением тепла и уюта — диван и небольшая кушетка в шоколадных цветах сразу привлекли к себе внимание, но остальная комната была выполнена в светло-синих и зелёных, морских тонах. Это был дом, чужой, но, тем не менее, дом. Книжные полки были забиты детскими книгами и семейными фотографиями — резкий контраст после покрытых салфеточками кофейных столиков со старушечьими вещами, которые заполняли гостиную тёти Мэгги.

Я знаю, что это клише, но то, что действительно заставило меня почувствовать себя как дома — это запах. Что-то вроде смеси освежителя с ароматом весенней долины и только что испечённого печенья. Никто никогда не пёк мне печенье кроме моей мамы. Я сразу же вспомнила её, но Мелани не дала мне загрустить и потянула меня на кухню, где её мама уже выкладывала для нас на тарелку шоколадное печенье.

— Хей, милая, как прошел день? — голос миссис Крейн прошел сквозь меня, но всё, что я слышала — это голос моей мамы, шепчущий ласковые слова мне на ухо, когда я болела, пробуждающий меня ото сна, поющий мне колыбельные, когда я не могла заснуть. — Ты должно быть Мадлен. Я слышала о тебе от Мелани. Она просто не замолкает о тебе, не так ли?

Я шёпотом выдавила из себя "привет", но это ни в коем случае не удовлетворило маму Крейн. Женщина настояла, чтобы я так называла её. И, так как всё в ней дышало материнством — немного седеющие волосы, ярко голубые глаза на округлом лице, с которого, как и у Мелани, никогда не сходила улыбка — согласиться называть её «мамой Крейн» было проще простого.