С хомяками, вернее, с золотистыми хомячками (из-за величины и добродушного нрава им скорее подходит уменьшительное или ласкательное название, что и признано официально) многие знакомы.

Эти симпатичные зверушки сейчас часто живут в клетках у нас в домах, их используют в лабораториях как подопытных животных. Но если мы будем судить о всех хомяках по этим зверушкам, то получим очень неверное представление о них.

Золотистые хомячки появились в поле зрения людей сравнительно недавно и имеют довольно занимательную историю.

В 1839 году где-то в Аравийской пустыне было поймано несколько этих маленьких зверушек, и чучела двух из них поместили в музеях Лондона и Бейрута.

С тех пор в течение почти столетия в природе этих хомячков найти больше не удавалось. И ученые решили, что зверек этот вымер. Но вот в 1930 году примерно в тех же местах снова была найдена хомячиха с выводком. В Англию доставили трех зверушек, и вскоре хомячки начали размножаться. Их разводили как представителей «живых ископаемых», и никто не предполагал, что довольно скоро эти хомячки станут настолько распространенными, что начнут вытеснять из лабораторий традиционных белых мышей и морских свинок. Золотистые хомячки, как и все грызуны, очень плодовиты, легко привыкают к любым более или менее подходящим условиям (была бы еда и не было бы мороза!).

Но, конечно, не золотистые хомячки являются основными представителями семейства хомяковых.

Жители Западного полушария, возможно, сказали бы, что основные представители хомяков — так называемые рисовые крысы, широко распространенные от юга США до Аргентины и Чили. Свое название грызуны получили за то, что однажды один из видов этих хомяков, сильно размножившись, проник на рисовые поля на юге США и нанес огромный урон урожаю. Но название не точное: нападение на поля было, в общем-то, явлением не типичным для этих грызунов — живут они, как правило, в заболоченных местностях, питаются дикой растительностью и мелкими беспозвоночными. Что же касается названия «крысы», то они действительно внешне напоминают крыс.

Но возможно, жители Западного полушария назвали бы в первую очередь не рисовых крыс, а скажем, полевых хомячков, распространенных от Канады до Колумбии и Эквадора.

А вот жители высокогорных районов Южной Америки, безусловно, отдали бы предпочтение листоухому хомячку — зверьку с большими ушами (за что его еще именуют ушастым) и красивой шкуркой (за что его нещадно истребляют, хотя забрался он высоко в горы — на высоту 4–4,5 километра).

От Южной Канады до Северной Мексики распространен еще один любопытный хомяк, тоже неточно названный — скорпионовым. Существует поверье, что этот грызун специализируется на уничтожении скорпионов. Действительно, хомяк при случае может съесть скорпиона, но специально не отыскивает их. Вообще же он питается мелкими позвоночными (растительностью лишь постольку-поскольку) и этим отличается от многих грызунов.

Мир хомяков в Южной и Северной Америке достаточно разнообразный, чего нельзя сказать об Азии. Среди азиатских хомяков, пожалуй, стоит выделить мышевидного. Он действительно очень похож на домовую мышь, но отличается от нее внешне сильно опущенным хвостом с кисточкой на конце. Обитает мышевидный хомяк в горных пустынях и полупустынях.

Где-то поблизости можно встретить и джунгарского хомячка — одного из самых маленьких и самых симпатичных грызунов.

Ну, а в Европе, в Сибири и Казахстане наиболее распространен хомяк обыкновенный. У этого обыкновенного хомяка много необыкновенного. Во-первых, незаурядная внешность. Он довольно крупный — до 30 сантиметров — и весьма привлекательный — с симпатичной шкуркой и добродушной мордочкой. Во-вторых, его добродушие весьма обманчиво — хомяк достаточно отважный, может не только защищаться, но при необходимости и нападать. Обманчива его неуклюжесть, этакая внешняя леность. На самом деле хомяк — трудяга, роет глубокие (до 2–3 метров) норы с многочисленными отнорками, галереями, кладовыми и гнездовыми камерами. В этих гнездовых камерах у него появляется потомство, которым он выделяется даже среди обычно многодетных грызунов: за лето у хомяков бывает 2–3 помета и в каждом может быть до 20 детенышей. Любопытно, что хомячата быстро растут, и уже в двухнедельном возрасте начинают копать собственные отнорки.

О трудоспособности хомяка мы можем судить по тому, что в кладовых своих он делает запасы, которые как правило достигают 20–30 килограммов, но иногда бывает и 90. Запасы — обычно это зерно, кукуруза, картошка, морковь — хомяк доставляет в нору в защечных мешках. В каждом мешочке помещается примерно граммов по 25. Значит, за один раз хомяк может доставить граммов 50, не больше. Не трудно подсчитать, сколько рейсов ему надо сделать, чтобы в кладовой оказалось 20 килограммов. А если там запасено 90? Нет, к сожалению, хомяк не лентяй. К сожалению, потому что его активность и прожорливость доставляют людям много неприятностей.

Семейство Бобровые. О бобрах, точнее, об их судьбе мы уже говорили. А сейчас поговорим об их жизни. И прежде всего о том, что с давних пор людям бросалось в глаза, благодаря чему бобров уважали и даже поклонялись им, — об их работоспособности и строительном искусстве.

Едва обосновавшись где-нибудь, бобры сейчас же начинают строить. Жизнь их не просто связана с водой. Именно в воде они чувствуют себя свободно и находятся в гораздо большей безопасности, чем на суше. Поэтому жилища они себе строят у самой воды. И бывают эти жилища двух видов: если берег крутой, то бобры роют норы, если берег пологий — из веток и сучков, цементируя их глиной и илом, — строят хатки. Но и в том и в другом случае выход из жилища находится под водой. Ход из воды идет наклонно вверх и заканчивается просторным помещением, где бобры проводят большую часть времени. Там тепло, сухо, а главное — безопасно. И дверь в дом надежно «заперта» — закупорена водой. А в воде у бобров врагов нет. Стоит такой домик не один год — бобры не склонны менять квартиры. Лишь регулярно ремонтируют они свои хатки, подновляют, а если надо, и надстраивают — многоэтажные жилища бобров не редкость. В одном из американских заповедников имеется бобровая хатка высотой в 13 метров. Конечно, таких небоскребов очень мало. Чаще многоэтажные хатки имеют в высоту метров 5 — 6 (обычная высота их 2–3 метра).

Когда жилище готово, бобры приступают к сооружению плотины. Сначала делают на дне небольшой валик и отмечают его колышками. Потом посреди реки начинают возводить островок. Материал для строительства плотины используется тот же, что и на строительство домиков, но более разнообразный по «номенклатуре»: тут и толстые ветки, и тоненькие прутики, и крепкие колья, и даже, если надо, стволы деревьев. Поначалу толстые колья, жерди, ветки и прутья втыкаются в дно водоема или переплетаются между собой. Промежутки между ними бобры заполняют илом, все время уминая, утрамбовывая его. Древесный материал бобры приносят с берега, ил тоже иногда приносят с берега, неся его в передних лапах и забавно переваливаясь на задних, а иногда достают его со дна и несут во рту.

Когда плотина готова, бобры еще надстраивают ее, затем начинают заделывать все щелочки, будто знают, что даже маленькая течь может рано или поздно стать причиной гибели сооружения.

Обычно плотины бобров бывают до нескольких десятков метров в длину. Но изредка могут быть и очень большими. Например, в одном из штатов США имеется бобровая плотина, высота которой почти 5 метров, а длина 700. Но это, правда, рекорд.

О прочности плотин можно судить хотя бы по тому, что когда в Канаде бобры перекрыли реку, снабжавшую водой поля, и плотину потребовалось разрушить, сделать это смогли лишь при помощи сильного заряда взрывчатки. Однако бобры очень скоро восстановили плотину, и война между ними и людьми продолжалась довольно долго. И неизвестно, чем бы она кончилась, если бы не нашелся какой-то компромиссный выход.

Плотина для бобров — сооружение очень важное. Во-первых, благодаря плотине поднимается уровень воды и закрывает входы в жилище, во-вторых, плотина дает животным «жизненное пространство»: одно дело плавать в маленькой и мелкой речушке, другое — в глубоком и просторном пруду.