- Наташа? - спросил спокойно.
- Я домой.
Он помолчал.
- Вас ждут?
- Нет.
Он кивнул и спокойно забрал у меня сумку.
- Снимайте плащ.
- Глеб...
- Я все понял. А теперь снимайте плащ и идемте обратно к столу. Мы с Сергеем мужики умные.
Звучало это, конечно, очень... успокаивающе.
- Ничего себе сексодром!
Мы разглядывали спальню, которую Глеб определил под “девичью”. Галочка со знанием дела подпрыгивала на кровати, я просто бродила, открыв рот, туда-сюда, дотрагиваясь до стен, штор, мебели, кровати. Мимоходом приоткрыла ящик прикроватной тумбочки, заглянула и быстро задвинула. А ты что ожидала там увидеть? Сказки Андерсена?
В дверь постучали.
- Войдите! - радостно вскричала Галочка. Заглянул Глеб.
- Не спите? Полотенца и халаты в ванной. Зубные щетки в шкафчике. Если что-то еще будет нужно...
- Да, Глеб, я хотела спросить... - Галочка махом оказалась возле двери, шагнула, увлекая хозяина в коридор. Как это она быстро опустила “вы” и отче-ство... Я весь вечер на этом спотыкалась. Я оглянулась со вздохом. Ну что, умываться и спать? И какого лешего осталась? Людям только мешаю... Вернулась напевавшая Галочка, взяла сумочку и пошла в ванную. Так, это навер-няка надолго, я пока полежу...
Среди ночи жутко захотелось пить - объелась соленого. Я посидела на кровати, прислушиваясь. Сквозь плотные шторы пробивался шорох не пре-кращавшегося дождя и сочился слабый свет фонаря. Тихо посапывала Галка. Из комнаты “мальчиков” доносился чей-то звучный храп. Ну ладно. Я натянула свитер и, утопая подошвами в ворсе, двинулась в ночной поход. Падающий от-куда-то неяркий свет - ночник? - не дал мне заблудиться. Я посидела в туалете, разглядывая потолок - со шваброй в руке не допрыгнешь... Так, а здесь, кажется, нужно завернуть налево и будет кухня. Я завернула налево и вросла в пол.
На кухне, удобно устроившись на низком диванчике под мягким светом лампы, сидел Глеб и с карандашом в руке изучал какой-то журнал. Он поднял голову, молча посмотрел на меня. Чувствуя себя ужасно неловко, я пробормо-тала:
- Я... пить...
И еще пару раз для верности махнула рукой в сторону раковины, словно он был глухонемым или иностранцем. Глеб мягко поднялся, налил стакан воды из белого матового кувшина. Пока он это проделывал, я спешно пыталась натянуть на колени свитер - он всегда казался мне длинноватым, но не теперь... Глеб протянул мне стакан, не трогаясь с места. Пришлось все-таки перешагнуть порог кухни. Пока я пила, Глеб прислонился спиной к столу. Я скосила глаз - он смотрел на стакан, будто считал глотки. Я немедленно поперхнулась, зака-шлялась и зажала себе рот, услышав, как в соседней комнате смолк храп Бурова. Кивая и утирая выступившие слезы, вернула стакан Глебу.
- Спасибо, - и остро ощущая его взгляд, отправилась вон. Уже на пороге меня застиг голос Глеба.
- Наташа.
- А?
Он все еще держал стакан на ладони, словно взвешивал.
- Посидите со мной.
Я застряла на пороге. Глеб добавил, ставя стакан на стол:
- Если вы, конечно, не очень хотите спать.
Какой “спать”! Сна ни в одном глазу и он это видит. Сбежать сейчас - все равно что расписаться в трусости. Я молча повернулась и села на второй ди-ванчик - через низкий стол от Глеба. Снова попыталась натянуть свитер на голые коленки. Глеб взял со своего места плед, передал мне.
- Спасибо.
Он открыл холодильник и уставился внутрь, похоже, пытаясь собраться с мыслями.
- Хотите чего-нибудь?
А как же! Удрать от тебя подальше.
- Нет.
- Может, конфеты будете?
Вот жук! Заметил, как я пожирала его конфеты. Трудно было не заметить...
- Конфеты буду, - обреченно сказала я.
- И кофе, - сам для себя решил Глеб.
- Не уснете.
Он пожал плечами.
- Завтра выходной.
Пока он колдовал над джезвой, я придвинула поближе его журнал и обра-довалась:
- Кроссворд!
Глеб оглянулся, сказал осторожно:
- Так, для отдыха...
- А я люблю! - радостно сообщила я. - У меня даже книжка такая есть: справочник для кроссвордистов.
Глеб с мгновение смотрел на меня, подняв брови. Подошел к дивану и, вытащив откуда-то из его недр пухлую книгу, торжественно вручил мне.
- О! И вы!.. А можно поотгадывать, пока вы кофе варите?
- Ни за что! - сурово сказала Глеб. - Дайте сюда.
- А давайте вслух!
- Сейчас, - Глеб поочередно заглядывал в джезву и в журнал. - Так, где я остановился? Вот... у-гу... пляж?
- Сколько букв?
- Пять.
- Песок. Лежак. Океан.
Глеб заглянул в журнал и перебросил его мне, подхватывая правой рукой джезву.
- Пишите, - сказал обвиняюще. - Вы знали!
- Нет, честное слово! Мне немного...
- Много и не получится. Подождите, осядет... Так. Мэрилин... молчите, сам знаю! Вот эти с шоколадной начинкой.
Я поджала под себя ноги, и, навалившись на стол, заглянула в журнал. Глеб методично заполнял клетки.
- Ну так нечестно! - возмутилась я. - Дайте же мне!
- Я к вам только как к профессионалу...
Он тоже уселся поудобнее, согнув одну ногу и привалившись плечом к спинке дивана.
- Морская птица.
- Альбатрос?
- Пеликан?
- Сами вы пеликан! - сердито сказала я. Глеб тихонько рассмеялся. Я пе-ревернула журнал к себе.
- А вот здесь нужно “о”, а не “а”.
- Где? Ну нет, я точно знаю, что “а”.
- А давайте поспорим?
- А давайте!
- А на что?
Я засунула подтаявшую конфету в рот и облизала пальцы. Глеб посмотрел, внезапно протянул руку и провел большим пальцем по моим губам. Вздрогнув, я отдернула голову.
- Шоколад, - спокойно пояснил Глеб. - Так на что спорим?
Мы с затруднением смотрели друг на друга. Глаза у Глеба сейчас казались почти черными.
- Если проиграю, ставлю вам большую коробку конфет. Согласны?
- Ну... да. А я что?
- Если вы - на неделю даете отставку всем своим поклонникам.
Я открыла рот, и Глеб подначивающе засмеялся:
- Сумеете продержаться?
- А вам-то от этого какой прок? Думаете, резко повысится моя работоспо-собность?
- Думаю, вам стоит отдохнуть. Вспомните, когда вы в последний раз про-водили вечер одна?
- Согласна, - деловито сказала я, протягивая руку. - Но только чтобы в коробке не меньше килограмма!
- Но чтоб ни одного претендента ближе ста метров! - предупредил Глеб.
Мы торжественно пожали друг другу руки и вновь уткнулись в журнал.
- ...И что они имели в виду? Чердак? Крыша? А что вам не нравится в мужчинах, с которыми вы знакомитесь? - спросил Глеб так рассеянно, что я машинально заглянула в кроссворд - не следующий ли это вопрос. Глеб поднял глаза, и я автоматически выпалила:
- Раскладушка!
Он, похоже, тоже хотел для верности заглянуть в журнал, но удержался:
- В смысле?
- Ну, в смысле, как у Жванецкого: “А он ей норовит подножку - и на рас-кладушку!” Почему я должна укладываться буквально с первым встречным? Я же человека для жизни ищу, а не чтобы перепихнуться... Тем более, после этого мужчины почему-то считают, что женщина - их собственность и начинают качать права...
- Но, в принципе, что здесь такого? - сказал Глеб. - Мужчине нравится женщина, он ее желает...
- Это все-таки чердак!
- Почему?
- Потому что здесь явно крыса. Ничего не имею против, но хочется отно-шений, которые начинаются так... со взглядов. Или вы думаете, если все прекрасно ночью, все будет замечательно и днем?
Глеб хлебнул кофе и заметил:
- Разве нам с вами ночью плохо?
- Увиливаете от ответа?
- Нет, развиваю тему. Честно говоря, надоело уже переворачивать журнал туда-сюда. Может, вы все-таки пересядете? Или мне к вам?
Волоча за собой плед, как шлейф, я перешла на его сторону. Удобно при-мостилась на толстом диванном валике. Сказала с удовлетворением:
- Вот наконец-то я смотрю на вас сверху вниз!
Глеб откинулся на спинку дивана, поглядывая на меня.
- Вам это нравится?
- Непривычно. А вам?
- Я так на вас смотрю?
- Разумеется. Вы же начальник, я от вас зависю... завишу... ну! испытываю зависимость.
- Лучше бы вы ко мне испытывали привязанность.
- Что, нравится, когда вас любят?
- Хорошо, что вы меня хотя бы терпите.
- Ну что вы, Глеб Анатольевич! - протянула я елейным голосом. - Ну как же вас не любить - с вашим-то ангельским характером!
Шеф одобрительно кивнул и пододвинул мне конфеты.
- Молодец, заслужили!
Мы еще фыркали, когда Глеб проделал некий маневр - мягко сдвинулся влево, обнимая меня за талию и непринужденно положив ладонь на мое колено. Я растерянно глядела на него сверху - плохо у меня с реакцией в последнее время - а шеф уже говорил приветливо:
- Присоединяйтесь, Галя.
Что-то не так у Глеба с этим порогом, просто какая-то геопатогенная зона, все не решаются через него переступить. Сейчас там маялась Галочка. Выглядела она, как всегда, обалденно: макияж как свежий (а может, и свежий?), рубашечка аккуратно расстегнута в стратегических местах - в общем, воплощение женственности и сонного очарования... Я мигом раздумала избавляться от глебовской руки на своем колене. Деловито сунув очередную конфету в рот, кивнула:
- Мы тебя разбудили? Заходи, чего стоишь?
У Галочки в глазах появилось очень странное выражение.
- Да нет уж... простите, что помешала, Глеб Анатолич...
Мы проводили ее взглядами.
- Похоже, она к вам приходила, - шепотом сообщила я без малейшего рас-каянья.
Глеб не стал ломаться.
- Похоже.
- Извините тогда.
- За что?
- Ну... помешала.
- Спасли.
Я с интересом посмотрела на него сверху - Глеб водил пальцами по моему колену, но, по-моему, чисто рефлекторно. Где опять этот чертов плед?
- Трудно поддерживать деловую дистанцию с привлекательными женщи-нами, - объяснил он.
- То-то я смотрю, вы так измучены! - посочувствовала я. - Может, теперь отодвинетесь? Я уже вас спасла.
Он задрал голову.
- Вам неудобно?
- Да. И еще мне пора спать.
- Обиделись?
- Нет. Просто не знаю, что теперь ей говорить.
- А вы обязаны перед ней отчитываться?
- Можно, я встану?
- Не обижайтесь. Я не хотел портить вам жизнь.
Ну да, просто хотел избежать трудностей в своей жизни... Я посмотрела в его лицо. Глаза Глеба мягко светились. И я в первый раз как следует почувст-вовала, что он рядом, даже слишком рядом, что его рука ласкает мое колено, что сейчас мы вдвоем, не считая храпящего Бурова и Галочки в дальней комнате... Не знаю, какие мысли полезли в голову Глеба, но он опустил руку и не шевель-нулся, когда я поднялась с дивана. Я быстро оглянулась на пороге - Глеб смотрел в стол.